Лекарь в мире ЗОМБИ 3 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 16

В висках застучала кровь, а в памяти всплыли все те ужасы, о которых мне рассказывали выжившие. Как Таня из Приморского говорила, что видела женщину, которая рыдала, но собственными руками душила своего сына, пока Рогов стоял рядом. Как эта женщина кричала и умоляла остановиться, но её тело не слушалось — руки продолжали сжиматься на тонкой шее подростка, а лицо застыло в беззвучном крике.

История Кати, жены нашего самого сильного Телекина — Вани. Хмурый рассказывал, как её несколько дней держали в плену и насиловали, а после убили и приковали к воротам базы «Немертвых». Когда она обратилась, её тело начало разлагаться — кожа посерела и обвисла, а глаза затянула белесая пленка. Ваню притащили силой, привязали к стулу и заставили смотреть на то, во что превратилась его жена. Он рвался на цепях, кричал, но ничего не мог сделать. А Рогов стоял рядом и спокойно объяснял, что так бывает с женщинами, которые осмеливаются прятаться в день, когда он выбирает себе «девочку на неделю». Ему было плевать, что Катя принадлежала другому — в мире этого больного Кукловода существовала только его воля.

Борода с пустыми глазами, послушно отрывающий голову своему лучшему другу, Мелкому, во время нашей засады. Кровь фонтаном била в небо, окрашивая асфальт в ржаво-алый цвет, пока парень ещё дёргался в предсмертных конвульсиях. А потом Борода пришёл в себя и увидел, что натворил. Его крик, нечеловеческий вой раненого зверя, до сих пор стоял у меня в ушах.

И так десятки, сотни изломанных судеб, о которых говорили выжившие. Деревня, которую «Немертвые» сравняли с землёй просто потому, что местные не поделились едой. Колонна беженцев, расстрелянная из пулемётов за попытку пройти через территорию Рогова без разрешения. Девочка, лет четырнадцати, с отсутствующим взглядом и синяками по всему телу, превратившаяся в игрушку «правой руки» Рогова.

Я помнил все эти истории, все жуткие слухи, которые всегда оказывались правдой. Помнил шепот выживших: «Лучше убейте сразу, только не отдавайте Кукловоду». Помнил рассказы тех редких счастливчиков из отряда Лисы, кому удалось вырваться из его ментального контроля — они говорили о пустоте внутри, словно их души выпотрошили, а тела наполнили ледяной жижей. Их дрожащие голоса, когда они описывали, как Рогов копался в их разуме, выуживая самые сокровенные страхи и желания, а потом использовал их как оружие.

А теперь эта тварь стояла прямо передо мной. Живая. Дышащая. В дорогой кожаной куртке и с выражением спокойной уверенности на лице. Человек, ради уничтожения которого я пожертвовал своей жизнью, теперь оказался в нескольких шагах. И что ещё хуже — рядом с ним стояла моя сестра, глядя на него с уважением и доверием, не подозревая, что находится в компании настоящего монстра.

— Ты! — слово вырвалось из горла хриплым рыком.

Рогов не двигался, рассматривая меня с каким-то странным, почти исследовательским интересом. Его глаза оставались спокойными, без тени страха или удивления. Словно встреча с человеком, направившим на него оружие, была для него обыденностью.

— Макар, ты что творишь⁈ — Вита метнулась ко мне, но я выставил руку, останавливая её.

— Не подходи! — крикнул я, не сводя взгляда с Рогова. — Ты не знаешь, кто он! Ты не представляешь, на что эта тварь способна!

Люди вокруг мгновенно напряглись. Бойцы вскинули оружие, целясь в меня. Я заметил, как один из них бесшумно зашёл за спину, готовясь к броску. Ситуация накалялась с каждой секундой, и только спокойный голос Рогова нарушил звенящую тишину.

— Знаете, — произнес он с неожиданной мягкостью, — в нашем новом мире так много страха и недоверия. Люди вынуждены видеть врагов во всех незнакомцах. Я не осуждаю вашу реакцию, молодой человек, но опустите, пожалуйста, оружие, а то можете кого-нибудь случайно поранить.

Его спокойствие перед дулом автомата было почти сверхъестественным. Ни капли страха, ни дрожи в голосе — лишь странное понимание в глазах, словно он видел меня насквозь.

— Демьян Аркадьич, отойдите, — один из бойцов начал выдвигаться вперёд, но Рогов остановил его плавным жестом.

— Не надо, Михаил, всё в порядке, — спокойно произнёс он. — Опустите оружие. Все.

— Но командир…

— Я сказал, опустите, — повторил Рогов, и его голос прозвучал с той самой стальной нотой, которую я так хорошо помнил по прошлой жизни. Именно этим тоном он отдавал приказы своим Немертвым, и те бросались выполнять их, как цепные псы. — Господин Волков не выстрелит. Верно, Макар?

Вита смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых застыл немой вопрос: «Что происходит?».

— Не знаю, что на тебя нашло, — прошептала она, — но Демьян Аркадьич спас меня. Спас всех нас. Он… он хороший человек, Макар.

Эти слова из уст сестры звучали как насмешка. Рогов — хороший? Этот убийца, садист и монстр?

Но что-то в его поведении не вязалось с образом того Рогова, которого я знал. Нет того звериного оскала, нет безумной жажды власти в глазах. Этот человек держался спокойно, даже с достоинством, и совершенно не боялся смерти.

— У нас, похоже, возникло небольшое недоразумение, — продолжил Рогов, смотря мне прямо в глаза. — Вы, видимо, принимаете меня за кого-то другого. Бывает. В эти дни многие люди… не в себе от пережитого стресса.

Он сделал паузу, внимательно изучая моё лицо, затем добавил:

— Думаю, нам стоит поговорить. Наедине. Здесь слишком много лишних ушей и нервных пальцев на спусковых крючках. Я объясню вам, кто я такой и чем занимаюсь. А вы мне расскажете, почему так остро отреагировали на моё появление.

Что-то было не так. Никакой агрессии, никакого высокомерия — лишь спокойная уверенность человека, который точно знает, что делает. Рогов вёл себя так, будто действительно не понимал, почему я так отреагировал.

— Я предлагаю перемирие, — он слегка улыбнулся. — Ради вашей сестры. Ради людей, рядом с которым вы прибыли сюжа. Мы просто поговорим, без оружия и угроз. Что скажете?

В голове роились мысли. А что, если в этой реальности всё иначе? Что, если этот Рогов никогда не становился тем монстром, которого я помнил? Или, может, то страшное событие, перевернувшее душу бывшего военного инженера, ещё не произошло?

Сейчас я видел перед собой человека, который мог быть просто Демьяном Аркадьичем — обычным человеком, а не тем чудовищем, в которого он превратится через годы. Ведь никто не рождается монстром. Даже в прошлой жизни я ничего не знал о первых годах становления Рогова. Тогда, в самом начале апокалипсиса, судьба забросила меня далеко от Петербурга — уже через полгода после появления зомби я оказался в другой части страны, и вернулся лишь год спустя, в поселение, где встретил Гончего и остальных близких мне людей.

И даже тогда о Рогове почти ничего не было известно — лишь смутные слухи о каком-то военном, собравшем вокруг себя людей на севере города. Настоящим монстром, имя которого произносили шепотом, он стал только на третий год апокалипсиса, когда его «Немертвые» превратились в настоящую чуму для выживших. К тому моменту от человечности в нём не осталось и следа.

Но что, если сейчас, в самом начале новой катастрофы, он ещё не перешёл ту черту? Что, если я вижу Рогова до его падения в бездну? Чёрт, как много вопросов и ни одного ответа…

Я медленно опустил автомат, не выпуская его из рук, но переводя в менее угрожающее положение. Один из бойцов явно хотел вырвать у меня оружие, но Рогов снова остановил его жестом.

— Дайте ему привыкнуть, — сказал он спокойно. — У человека явно был сложный день. В конце концов, он прорвался нам из центра города, а вы сами знаете, какой там сейчас ад.

Вита подошла ко мне и положила руку на автомат.

— Макар, отдай оружие, — тихо попросила она. — Пожалуйста. Если Демьян Аркадьич хотел бы причинить тебе вред, он бы уже приказал тебя обезвредить. Здесь безопасно. Я обещаю.

Я колебался. В её глазах было столько искренней уверенности, что на секунду я даже поверил в возможность собственной ошибки.