Умная пыль (СИ) - Федотова Татьяна - Страница 18

«Надеюсь, это бутылка, а не граната, или еще что-нибудь пострашнее», — покосился Лука на карман идущего впереди Матвея.

— Не старайся запомнить, куда мы идем, — обернулся к нему Тим. — Я сверяюсь со схемой внутри сети, а у Малыша фотографическая память, и он за двадцать лет работы сам создал этот контейнерный город.

Складу, по мнению Луки, не подходило название — контейнерный город. Это был лабиринт, в котором удобно что-то прятать, совершать темные дела, укрывать странных скользких личностей, таких как сам Лука….

Пройдя по узким переходам, внутренним тропкам и галереям второго и третьего уровня, они вышли на пожарную вертикальную лестницу. Матвей залез первым, добрался до четвертого уровня, отпер дверь и шагнул внутрь. Лука мысленно поблагодарил Славку за спортивный костюм Яна и прочные, но мягкие ботинки — в костюме и туфлях ему было бы не комфортно лазать по лестницам и пыльным переходам.

Контейнер внутри был таким же убежищем, как и тот, в котором он с семейкой Адамс, как их называл про себя Лука, нашел временный приют. Отличаем была раздвижная наружная стена, прикрытая маскировочной сеткой и два дивана, собранные из паллет, со столиком между ними.

— Это наша комната для стратегических мышлений, — серьезно сказал Тим.

Матвей заржал в ответ на шутку брата.

— Расслабься, — отсмеявшись, сказал Матвей, — мы просто здесь бухаем. Ничего серьезного.

— Да, — подтвердил Тим, — какие серьезности могут быть со стеной, открытой на улицу. Это все равно, что выбалтывать государственные тайны на центральной площади.

На столике появилась бутылка коньяка, перекочевавшая из кармана, три бокала, пачка крекеров.

— Чем богаты, — Матвей вскрыл печенье, откупорил бутылку и налил коньяк в бокалы. — Это подделка, разумеется, но качество терпимое. Не отравимся.

— Расскажи нам о своих способностях? — потянулся к нему бокалом Тим. — И почему о них никто не знает?

Коньяк был приличный. Лука закусил печеньем и уставился на улицу. Сквозь маскировочную сетку были видны серо-зеленые поля. Где-то там, вдали, должен начаться лес, а за ним река. Лука ездил туда купаться с одной из своих девушек.

— Мне иногда кажется, что нормальная жизнь мне приснилась. Я зарабатывал себе на жизнь в интернете, беспечно жил, ведя блоги и продавая свои статьи. На жизнь хватало. А потом за неделю разрушилось все. Даже быстрее. А я оказался к новой жизни совсем не приспособленным. Лучше бы я стал органиком, быстро разложился и умер.

— Не гневи Бога, — перебил его Тим, — две трети земного шара погибли. Это нам повезло, что из-за холода северных широт часть органиков еще жива, а чипы мы делали с тройным запасом прочности, как для космоса, и наши синтозомби выжили в половине случаев. Возьми Азию и Африку — пустыни, если сравнивать с тем, что там было раньше.

— А я все же считаю, что их вырубили специально, что это была война двух супердержав, — развернулся к брату Матвей и Лука понял, что у братьев давний спор на эту тему.

— А вы знаете, почему накрылась сотовая связь? Я не верю в то, что сказали официальные власти. Как может быть одинаковая электроника в людях и технике? — спросил их Лука.

— Ты не так все понял. Через вышки сотовой связи шли сигналы, убивающие синтетиков.

— Малыш, ты не прав, — возразил Тим, — всех — и органиков, и синтетиков — убила «умная пыль», те самые наноботы, живущие в наших телах.

— А откуда, по-твоему, наноботы получили сигнал, сделать человека зомби? — заорал на брата Матвей.

— Не обращай на нас внимание, Лука, — налил коньяк в бокалы Тим. — Это наша любимая тема споров. Давай выпьем за хорошие взаимоотношения, и ты по-цыгански не будешь нам заговаривать зубы.

— Когда человек мне доверяется, я начинаю видеть его душу, — Лука выпил коньяк одним глотком, как обычно пьют водку. — Думаю, что это душа. Хотя на самом деле там всегда животные, как аватарки в сети. Вот совсем недавно в девушке видел кролика, а в парне — волка, а у Мирославы облачко с глазками. Но это редкость, когда я кого-то вижу. Славка вот боится меня, и я ничего внутри него не вижу.

— А как цыгане людей гипнотизируют? — наклонился к Луке Матвей. Глаза его заблестели, словно ему сейчас откроют какую-то тайну,

— Не знаю, — мотнул головой Лука. — Нет такого. Меня этому никто не обучал. Как дед мой бабке, жене своей, лапшу на уши вешал, я видел. Как забалтывают до потери внимания, тоже видел, но про гипноз знаю только одно — ему подвержен мизерный процент населения.

— А как же Вольф Мессинг? — нахмурился Матвей.

— А кто это? — приподнял одну бровь Лука.

Тим разлил остатки коньяка:

— Мы ищем тех, кто создал «умную пыль».

— С чего вы взяли, что они в нашем городе? — Лука поднял бокал, стукнул его об бокалы братьев и выпил. Ему хотелось снять напряжение прошедших суток, или дней. Всего года. Он прожил год как уличный кот, никогда не засыпая настолько глубоко, чтоб не слышать звуки окружающего мира. — Мы не лучший город на Земле. Будь я богатым человеком, я бы смотал на необитаемый остров, или сделал необитаемым остров типа Мадейры, и прожил бы там остаток своих дней.

— Ты был там? — оживился уж было приунывший Матвей.

— Подружка рассказывала, — вздохнул Лука, — говорила, что там рай.

— А мне разведка рассказывала, что лаборатория, в которой штамповали для нашей страны «умную пыль», находится именно у нас. Обычно такие лабы считаны, хоть это и секретные объекты. Но мы проверили все — нет такой лаборатории. Хотя наши слухачи говорили, что есть. Следы нескольких знаменитых в мире химиков оборвались именно в нашем городе. И есть инфа, что кто-то еще работает подпольно.

— Понятно, — кивнул Лука, — наудачу гребете, авось, что словите. Это как рыбачить в речке-вонючке, в надежде выловить чистую рыбу, а не мусорщика, жрущего падаль.

— Как есть, — согласился Тим. — Расскажи нам лучше про семью Мирославы.

— Мама Мирослава, сын Мстислав, муж Ян, но от него осталась только рука, как я понял. В том же подъезде живет подруга Ядвига, к которой Славка побежал за помощью с криками, что мама умерла.

— Они что — поляки?

— Ничего про них не знаю. Познакомился этой ночью со Славкой, а потом Мирослава меня попросила помочь им бежать. Там еще у Ядвиги этой мужика Слон зовут. Он Славку продать кому-то хотел.

— Слон? Владелец притона? — вытаращил глаза Тим. Лука развел руками в стороны — не знаю, мол. — Сегодня ночью слух прошел, что кого-то крутого замочили, а теперь ищут шлюху, которую ему в приюте Слона сняли.

— Мы влипли? — насторожился Матвей.

— Еще не знаю, — пробормотал Тим. — Но отсюда их надо эвакуировать.

— Надо срочно отключить Мирославу от сети, — встал Лука. — Неизвестно, что она в сети наболтает.

Матвей сорвался с дивана и шустро, для его комплекции, побежал в контейнер, в котором они оставили двух Славок.

— Есть еще что-то, что я должен знать об этой семейке? — спросил Тим.

— У меня в кармане костюма есть шприц с остатками жидкости, после которой парализовало Мирославу.

— Ох, ничего себе улов! Только я еще не знаю, что это нам даст.

Перед лестницей на второй этаж Антуанетта отчитывала Матвея, шипя на него змеей. Лука и Тим подошли и молча стали сзади.

— Еще раз такое сделаешь — пожалеешь! — сверкнула на подошедших взглядом девушка и легко взлетела по лестнице в черно-зеленый контейнер. Белку-душу в этот раз Лука не увидел.

— Чего это она? — поинтересовался у брата Тим.

— Я вырубил роутер, а Тонька на меня тааак напустилась! Оказалось, что она женщину догола раздела и мыла. Но… я не видел ничего, клянусь! Только роутер, — положил руку на грудь Матвей.

— Во-первых, — строгим голосом сказал Тим, — не Тонька, а Антуанетта.

— А во-вторых, — вмешался Лука, — женщин любого возраста надо называть «девушка». То есть таким образом ты ей вроде бы как говоришь, что она все еще выглядит молодо, а это поднимает ей самооценку.