Энчантра (ЛП) - Смит Кейли - Страница 5

Но договорить она не успела. Птица рухнула на землю с глухим стуком.

Она застыла, уставившись на распухшее брюшко мёртвого ворона.

Ягоды?..

— Ну, это определённо нехорошо, — пробормотала она, и вдруг всё вокруг начало расплываться.

Она попыталась отступить, выйти из этого чёртового лабиринта, но всё закружилось, ноги отказались слушаться.

Спустя мгновение мир исчез.

***

Что-то холодное и влажное тыкалось в лицо Женевьевы, пока тени медленно отступали от краёв её сознания. Быстрое, прерывистое дыхание щекотало щёку, прежде чем её осторожно подняли с земли и прижали к чему-то твёрдому и тёплому.

— Фэрроу?.. — пробормотала она, пытаясь приоткрыть веки, выбраться из этих объятий. Но сил бороться не было, да и тот, кто держал её, казался куда крепче Фэрроу. А запах… резкая мята с оттенком чего-то сладкого… совсем не напоминал тяжёлый, мускусный одеколон, в котором тот когда-то захлёбывался.

— Apuell abon, Umbra, — раздался глубокий, незнакомый голос.

И как-то инстинктивно она поняла, что это значит: Хорошая девочка, Умбра.

Остальные слова слились в шум, тени вновь накрыли её, звуки растекались и теряли смысл. Она сделала последнюю отчаянную попытку открыть глаза, взглянуть на того, кто рядом… и на миг ей удалось уловить вспышку золота.

А потом её вновь поглотила тьма.

***

Кошмар всегда был один и тот же.

Он стоял над ней с горящей спичкой, пока она отчаянно пыталась исчезнуть.

— Ты — демон. Жаль, что я вообще встретил тебя. Теперь ты сгоришь.

Когда Женевьева очнулась, она лежала снаружи ворот Энчантры.

Рядом — её чемоданы.

И ни малейшего воспоминания о том, как она сюда попала.

Во рту — горький привкус.

Глава 4. САМОЕ ТЁПЛОЕ ПРИВЕТСТВИЕ

Женевьева села с болезненным стоном, дрожь пробирала до костей, а на языке по-прежнему оставался отвратительный привкус.

— Какого чёрта… — прошептала она, потирая пульсирующие виски.

Обернувшись к воротам, она увидела за ними только пустоту. Но что-то в глубине сознания подсказывало: так быть не должно. Она подалась вперёд, встала на колени и сузила глаза, уставившись на знакомые ягоды, свисающие с решётки.

Вспышкой в голове промелькнуло: как она сорвала одну ягоду, положила её на язык…

Потом — как прошла сквозь прутья и увидела перед собой сияющий особняк, а перед ним — лиственный лабиринт. Мёртвый ворон. Лиса.

Я сошла с ума?

Она глубоко вдохнула, ухватилась за прутья, чтобы подняться —

— и вскрикнула от боли.

Резко отдёрнула руки, прижала их к груди и прошипела сквозь зубы, когда на коже остался жгущий след магии.

И в тот же миг всё всплыло с кристальной ясностью.

Нет, она определённо не сошла с ума.

Был ворон. Лиса. Таинственная фигура… что несла её на руках.

Она резко поднялась, отряхнула платье и чуть не задохнулась от вида — оно было мятое, грязное, в полном беспорядке. Фыркнув, Женевьева схватила чемоданы, решительно подошла к воротам и вновь активировала магию, проходя сквозь серебряные прутья.

И как только оказалась по ту сторону — будто плёнка спала с её глаз. Особняк снова стоял перед ней, во всей своей скрытой роскоши. Вероятно, ягоды сработали как надо: открыли ей правду, но потом, когда её выбросили обратно, попытались стереть память.

— Магия — заноза в заднице, — пробормотала она, оставаясь в бестелесной форме, проходя сквозь внешнюю стену лабиринта. Её шаги не слышались, кусты раздвигались, и вскоре она вышла из зарослей с противоположной стороны, прямо к беломраморным ступеням особняка.

На двустворчатых дверях красовалась та же завитушка в форме буквы S.

Став твёрдой, Женевьева опустила багаж на крыльцо, поднялась на носочки и взялась за серебряный молоток. Тот оказался кольцом из колючих лоз, и шипы больно впились в ладонь, когда она с силой ударила — глухой металлический звук разнёсся по округе.

Прошла минута. Тишина была зловещей. Ни звука. Ни движения.

Но прежде, чем она успела струсить, правая створка с глухим скрипом отворилась.

Женевьева затаила дыхание — воздух зарядился энергией. На пороге возник силуэт и лениво облокотился о косяк, изучая её хищным взглядом. Зрачки — янтарные.

Слишком знакомый цвет.

Он был выше неё на фут с небольшим, а её собственные 165 сантиметров вовсе не считались низким ростом. Взъерошенные чёрные волосы — чуть длиннее, чем принято у мужчин в Новом Орлеане, зачесаны назад, но кое-где сбились в мягкие завитки.

Лицо — правильное, черты резкие: квадратная челюсть, скулы, прямой нос. Возможно, скучноватое на ком-то другом. Но золотое кольцо, продетое сквозь нижнюю губу, и завораживающий взгляд придавали всему этому опасное притяжение.

Он был одет в чёрную рубашку, подчёркивающую фарфоровую кожу, поверх — шёлковый жилет, идеально сидящий на широкой груди. Чёрные брюки с защипами, ремень с ониксовыми камнями, на пальцах — кольца из обсидиана. Тьма исходила от него почти физически, но во всём образе ощущалась намеренная, выверенная элегантность. Не то что у домашних холёных женихов, уверенных, что лень — это стиль. И совсем не тот, кто снился ей в кошмарах — с золотыми волосами и синими глазами.

Ночь и день.

Женевьева отогнала мысли о Фэрроу. Время перестать давать ему аренду в своей голове. Она прочистила горло.

— Здравствуйте, — сказала с яркой улыбкой.

Он молчал, разглядывая её так же пристально, как она его. Её передёрнуло от его взгляда, но она удержала подбородок высоко.

— Меня зовут Женевьева Гримм.

— И? — протянул он. — И что тебе, чёрт возьми, надо?

Не то чтобы она ждала радушного приёма — приехала ведь с опозданием — но его агрессия искренне озадачила.

— Могу я войти? — вежливо спросила она.

— Нет, — отрезал он, негромко, но безапелляционно. — Ещё что-нибудь?

— Да. Я хочу, чтоб меня принял Баррингтон Сильвер, — резко сказала она. — И не уйду, пока не получу это.

На долю секунды ей показалось, что уголки его губ дёрнулись вверх. Но моргнула — и снова перед ней было каменное лицо.

— Думаю, ты ошиблась адресом, — процедил он. — Разворачивайся и иди туда, откуда пришла. Ты на частной территории.

С этими словами он захлопнул дверь прямо у неё перед носом.

Она некоторое время просто стояла, открыв рот.

Потом раздражённо рыкнула, схватила молоток и снова постучала. Один раз. Второй. Третий.

Да, у него манеры хуже некуда. Но она слишком многое пережила, чтобы позволить какому-то грубому типу её прогнать. Возможно, он просто из прислуги. Отпугивает случайных гостей. Хотя выглядел… слишком похожим на некроманта.

Двери распахнулись. Изнутри вырвались клубы теней, обвивая его фигуру подобно дыму. Женевьева попятилась, дыхание перехватило — но не ушла. Даже когда её кожу обдало волной незнакомой силы.

Если только Офелия не скрывала от неё свои способности, он определённо не некромант.

— Ты что, не понимаешь, когда тебе ясно дают понять, что ты тут не нужна? — рыкнул он.

— Примерно так же, как ты не понимаешь, как обращаться с гостьей, — огрызнулась она, голос предательски дрогнул. — У меня есть письмо от главы этого дома. С приглашением в Энчантру. И не вздумай говорить, что я ошиблась адресом. Название написано на воротах.

— Да, написано, — кивнул он, скрестив руки, а тени извивались вокруг, словно змеи, готовые укусить. — Так покажи мне своё «приглашение».

Она потянулась в карманы — и замерла. Конверта не было.

Лиса.

Она снова взглянула на мужчину — и увидела, как его усмешка стала откровенно насмешливой.

— Ты прекрасно знаешь, где оно, — обвинила она, тыча пальцем ему в лицо.

Он не ответил. Лишь посмотрел, как она топает ногой — и в его взгляде промелькнуло нечто похожее на веселье, хотя сжатая челюсть говорила об обратном.