Энчантра (ЛП) - Смит Кейли - Страница 25

Где он?

— Кого-то ищешь? — послышался голос.

Женевьева обернулась и наткнулась на лицо, которое искала, но не на того мужчину.

Реми был одет в золотой костюм, рукава которого были закатаны до локтей. Несмотря на лисью маску, она сразу поняла, что перед ней не Роуин: у Реми не было ни одной пирсингованной серьги, и в целом он выглядел гораздо менее собранным. Образ Роуина всегда был тщательно продуман: небрежность волос казалась выверенной, каждый элемент одежды — идеально подобран. В то время как Реми, судя по виду, причесался пальцами, а рубашка была небрежно расстёгнута, без запонок и галстука.

— Потанцуешь? — предложил Реми, протягивая руку.

Женевьева замялась — в памяти вспыхнул вчерашний кошмар. Машинально она потянулась к кольцу на левой руке, и, почувствовав холодный рельефный металл, с удивлением опустила взгляд на кольцо Роуина.

Она уже привыкла к тому, что оно там есть — как и к его временному отсутствию. Но по крайней мере теперь у неё снова было что теребить. И ещё — напоминание, что намерения Реми, похоже, действительно невинны: кольцо оставалось холодным.

— Что-то не так? — уточнил Реми.

Женевьева покачала головой и всё же вложила ладонь в его, позволяя увлечь себя на танцпол, отбрасывая мрачные образы сна куда подальше. Реми вёл её в простом, закрученном вальсе между другими парами, и в какой-то момент она с иронией подумала, что когда-то приехала в эту страну именно за таким моментом — красивый ухажёр, круживший бы её в полузабытье, прежде чем увлечь в тень позолоченного зала для сладкой интрижки.

Но Энчантра не была сделана из золота. Только из безжалостных Силверов.

— Прости за всё это, — тихо сказал Реми.

Женевьева огляделась — на шумную толпу, на магические зеркала в чужих руках.

— Даже не представляю, о чём ты, Реми. Я жена Роуина. Где же мне быть, как не здесь?

— Правда?

Она подняла на него взгляд.

— Почему ты со мной разговариваешь, Реми?

— А разве мне нельзя? — отозвался он, ловко раскручивая её на вытянутой руке.

— Делай, как хочешь. Но после нашей первой встречи я думала, что ты не захочешь.

И тут, за его плечом, она наконец заметила того, кого искала.

Роуин двигался сквозь сияющий бальный зал, как клинок тьмы, разрезая толпу взглядом. Женевьева заметила, что на его пиджаке вышито золотое сердце, почти как на её платье, и усмехнулась внутренне.

Сердце из золота? Ну уж нет.

Даже под чёрной лисьей маской она сразу поняла, когда его взгляд нашёл её и Реми. Но, вопреки ожиданиям, он не подошёл. Лишь скрестил руки на груди и облокотился плечом на колонну под балконом, пристально наблюдая за тем, как она продолжает танцевать с его братом.

— Ты была бы счастлива встретить кого-то, кого вскоре придётся убить? — тихо спросил Реми, возвращая её к разговору.

— Ты всегда можешь попробовать не убивать меня, — сладко ответила она.

— В Охоте нет пощады, — произнёс он. — Но это не значит, что мне не жаль тебя.

Женевьева резко остановилась и выдернула руку из его ладони.

— Если ты сейчас скажешь, что жалеешь меня…

— Разве ты бы не пожалела мышку, попавшую в капкан? — произнёс он, при этом выражение лица его оставалось всё таким же равнодушным.

— Оставь свою жалость при себе, — выплюнула она.

Реми уже открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, когда их перебил глубокий голос:

— Думаю, теперь моя очередь потанцевать с женой.

Оба — и Женевьева, и Реми — одновременно обернулись к Роуину, и Женевьева с изумлением ощутила, как в ней вспыхнуло облегчение от его внезапного появления.

Реми небрежно махнул в сторону Женевьевы:

— Вся твоя.

Роуин обменялся с братом взглядом, в котором таилось слишком многое, чтобы прочесть его насквозь, и, обняв Женевьеву за талию, закружил её по залу. Он прижал её к себе, и музыка изменилась — зазвучала словно заклинание, её ритм медленно нарастал, увлекая их в бесконечный водоворот.

Мир вокруг начал расплываться в вихре цветов, пока Женевьева, не думая, следовала за ним, её разум уносился куда-то далеко.

— Что он тебе сказал? — спросил Роуин, его отрывистый тон прорезал её мысли, словно лезвие.

Женевьева моргнула и перевела взгляд на танцпол. Все остальные пары остановились и теперь наблюдали за ними.

— Ничего особенного, — наконец ответила она.

Он посмотрел на неё сурово:

— Если он тебя расстроил, ты должна помнить, что, как твой муж, я обязан защищать твою честь.

Иначе говоря, картина, где он встаёт на её защиту, будет отлично смотреться перед публикой. Но Женевьева сейчас совсем не хотела разыгрывать очередной акт их спектакля, особенно когда в ней бушевали слишком настоящие чувства — под слишком пристальными взглядами.

С окончанием мелодии она отстранилась.

— Мне нужно ещё выпить.

Роуин вздохнул, но взял её за руку и повёл с танцпола — толпа расступалась перед ними без малейшего сопротивления. Он отошёл за шампанским, и тут же к нему подскочила группа гостей в масках, приветствуя с воодушевлением. Женевьева заметила, как одна из женщин с вызовом подмигнула Роуину, когда он извинился и вернулся к ней с бокалом.

— Похоже, у тебя есть поклонница, — прошептала Женевьева, игнорируя неприятный зуд, прокатившийся по коже.

— Одна из многих, — беззаботно отозвался он, даже не оглянувшись.

— Наверное, все они в отчаянии из-за нашей свадьбы.

Он усмехнулся:

— Всё-таки мы говорим о существе из Ада. Ты и правда думаешь, что там кто-то чтит святость брачных обетов?

Справедливое замечание. Что напомнило ей…

— Для бала, устроенного Дьяволом, здесь подозрительно мало разврата, — заметила она и тут же залпом допила шампанское, словно призывая примером.

— Осторожнее с желаниями, — предостерёг Роуин, наблюдая, как она осушает бокал. — Наш ублюдочный хозяин ещё не появился⁠—

Как по сигналу, в ту же секунду все огни в зале погасли. Музыка сменилась, потемнела, стала зловещей, и Женевьева внутренне напряглась, готовясь к появлению Дьявола.

В Фантазме ей довелось сталкиваться с демонами не раз, но находиться в одной комнате с настоящим Дьяволом — это совсем другое. Они словно вытесняли собой всё пространство, выдавливали воздух из помещения. Их присутствие — постоянное напоминание: кем бы они ни притворялись, они могли уничтожить тебя, даже не подумав об этом.

— Добро пожаловать, достопочтенные гости, — зазвучал голос Нокса, искрящийся, будто электричество. Он эхом прокатился по притихшему залу, непонятно откуда.

— Как всегда, я благодарю тех, кто делает мой маскарад своим единственным ежегодным визитом на этот линейный план из Иной Стороны.

Вспыхнула короткая вспышка, и орбы над головами загорелись вновь — теперь кроваво-красным светом. Женевьева с замиранием наблюдала, как зал меняется на глазах. Вместо столов вокруг танцпола появились кровати с зеркальными изголовьями, окружённые прозрачными занавесями, которые лишь условно создавали иллюзию уединения. Из потолка спускались зеркальные шары, выложенные тысячами крошечных алых кусочков, разбрасывая мерцающие точки света по всей комнате. Тяжёлые шторы упали на окна, отсекая лунный свет и погружая пространство в развратную тьму, а скрипки оркестра заиграли плавный, почти греховный крещендо.

Женевьева не удивилась бы, если бы в зале внезапно начался дождь из цветов или люди начали левитировать — после времени, проведённого с Сейлемом, она видела многое. Но то, как Эчантра в одно мгновение превратилась из сверкающего праздника в кипящее похотью действо, захватило её дух. Возможно, дело было в шампанском, что с гудением разливалось по её венам, наполняя каждую клетку восторгом. Но думать об этом сейчас ей не хотелось.

Она наблюдала, как пары, трио, квартеты стекались к кроватям, а некоторые так и не добирались до них, опускаясь прямо на пол. Воздух наполнился стонами, переплетающимися с оркестровыми партиями. Её кожа покрылась мурашками. Никто и никогда не прикасался к ней так свободно, без стеснения — но сейчас ей этого хотелось. Слишком сильно. Спасибо игристому.