Тактик 3 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 51

— Мы объявим Вас бунтовщиком и предателем, — продолжал я. — И предложим амнистию каждому солдату, который покинет Ваш лагерь. А теперь давайте рассмотрим другой вариант.

Мой тон снова стал спокойным, деловым.

— Вы признаёте нового короля. Вы разворачиваете армию и возвращаетесь в столицу как герой, который «раскрыл» заговор и участвовал в его подавлении. Вы остаётесь воеводой до конца своих дней. Вы сохраняете свою армию, свою власть, своё положение. Более того, король Рэд, в благодарность за Вашу верность и за «успешное участие в подавлении заговора Цербера», жалует Вам тридцать тысяч золотых из казны. Лично Вам, в качестве премии.

Я замолчал. Ультиматум был озвучен. Вот такой вот кнут и пряник. Война и уничтожение — или мир, власть и огромные деньги. Выбор был за ним.

Архай молчал. Он сидел, уставившись на карту, лежавшую перед ним, но я понимал, что он её не видит.

Его мозг, привыкший к просчёту военных операций, сейчас лихорадочно анализировал политическую диспозицию. Он колебался. Я видел это по напряжённым желвакам на его скулах. Он был сильным, гордым военачальником. Признать власть какого-то самозванца, присягнуть мальчишке, который принёс ему голову его врага и нагло поставил ультиматум — это было против всей его натуры.

Но он был и прагматиком. Он понимал, что мои слова — не пустая угроза. Он взвешивал риски. И чаши весов, казалось, застыли в равновесии.

И в этот самый момент, когда тишина в палатке стала почти осязаемой, произошло нечто странное.

По пологу палатки вдруг пронеёсся резкий порыв ледяного ветра, хотя снаружи был полный штиль. Десяток свечей, освещавших палатку, на мгновение погасли, а затем вспыхнули вновь, но их пламя стало неестественным, призрачно-зелёным. Температура в палатке резко упала. Я почувствовал её присутствие. Анаи. Она вмешалась.

Архай замер. Его глаза, до этого цепкие и живые, вдруг остекленели, взгляд сфокусировался на точке где-то за моим плечом. Он словно окаменел. Я знал, что происходит. Богиня говорила с ним. Посылала ему короткое, но ясное видение, приказ, откровение — я не знал, что именно, но результат был очевиден. Это длилось не больше нескольких секунд, но мне они показались вечностью.

Затем зелёный огонь свечей снова стал нормальным, жёлтым. Порыв ветра стих. Архай несколько раз моргнул, словно выныривая из глубокой воды, и тяжело, прерывисто вздохнул. Он медленно поднял на меня взгляд, и я увидел, что это взгляд совсем другого человека. В нем больше не было сомнений, не было гордыни. Только понимание и какая-то фатальная покорность, но вместе с тем и внутренний свет. За минуту он, кажется, помолодел на десять лет.

— Я всё понял, — сказал он тихо, и его голос прозвучал устало. Он потёр лицо ладонями. — Видите ли, господин посланник… я, как бывший степняк… мы в степи всегда поклонялись своим богам. И главной среди них была Хранительница. Богиня-Мать. Та, кого Вы, городские, зовёте Анаей.

Он посмотрел на меня так, словно видел меня впервые.

— Я признаю власть этого Вашего Рэда… Нового короля Рэда. Я разверну армию.

«Квест выполнен. Божественное вмешательство использовано. Легитимность подтверждена высшей инстанцией».

Я понял, что богиня завершила за меня всю работу. Она не просто убедила его. Она общалась с ним, как со своим верным последователем. Моя миссия была выполнена.

Я обошёл стол и протянул Архаю руку.

— Лучшая битва, воевода, эта та, которой не было. Вы только что сохранили жизни своих сограждан, жителей столицы и жизни своих солдат, Вы уберегли страну от смуты и риска внешнего вторжения, потому что соседи… Они всегда ищут возможности укусить слабого, такова политика. А ещё, Вы не пожалеете, воевода. Вы сработаетесь с королём Рэдом, — сказал я с искренней улыбкой. — Он, как и Вы, воин, а не придворный интриган. Он ценит прямых и честных людей.

Архай посмотрел на мою протянутую руку, потом на голову Цербера, которая всё ещё лежала на столе, и криво усмехнулся, пожав мне руку.

* * *

Я стоял на широком каменном балконе, который раньше, вероятно, служил королю Коннэблю для наблюдения за парадами или казнями на площади.

Утро было холодным и серым. Низкие облака цеплялись за шпили дворца, а воздух был влажным и пах остывшим камнем, дымом и чем-то ещё — едва уловимым запахом крови, который, казалось, въелся в саму брусчатку Лемеза.

Хаос последних дней, сменился насторожённой тишиной. Город просыпался, но делал это не как обычно, с грохотом телег, криками торговцев и руганью возниц. Он просыпался, как больной после тяжёлой операции, боязливо, неуверенно, прислушиваясь к каждому новому звуку, пытаясь понять, что именно ему отрезали и не начнёт ли он умирать прямо сейчас.

Внизу, на улицах, начиналось движение.

Из дверей домов, как тараканы после дезинсекции, по одному, по двое, выходили горожане. Они не спешили по своим делам. Они собирались небольшими группами на углах, на площадях, перешёптывались, бросали испуганные, вороватые взгляды на дворец, на стены, на флаги, которые ещё не успели сменить.

Слухи, я знал, летели быстрее ветра, искажаясь и обрастая чудовищными подробностями. Король убит. Цербер мёртв. Во дворце какие-то новые, страшные люди, вышедшие прямо из Арены Ворона. Люди боялись. Но я, наблюдая за ними с высоты, как гейм-дизайнер за поведением NPC после глобального ивента, видел главное.

В их страхе не было скорби по старому режиму. Была лишь неуверенность перед будущим. Они не оплакивали тирана. Они боялись, что новая власть окажется ещё хуже. И моей главной задачей было доказать им обратное.

Первый шаг к этому уже был сделан.

По улицам, которые ещё вчера патрулировали надменные стражники Цербера, теперь ходили дозоры из людей Рэда.

Разбойников помыли, побрили и переодели в чистую и добротную форму городской стражи.

Они были вооружёны стандартными алебардами и мечами, но оставили пластинчатые куртки, в них спокойнее.

И самое главное, им отдали самый строгий приказ: никакого грабежа, никакого насилия, никакого пьянства. Вести себя сдержанно, на вопросы не отвечать, на провокации не поддаваться. Просто ходить и своим видом демонстрировать порядок.

Это был следующий шаг.

Первая демонстрация того, что новая власть — это не анархия лесных братьев, а дисциплина и закон. И это достаточно быстро сработало. Я видел, как горожане, сначала шарахавшиеся от патрулей, теперь провожали их удивлёнными взглядами.

Я стоял, опираясь на холодные перила, и наблюдал за этим, как инженер за запуском сложнейшего механизма. Вот там, у рынка, патруль разогнал двух мародёров, пытавшихся вскрыть лавку. Сделали это жёстко, но без пролития крови.

Хорошо.

А вот здесь, у храма, командир отряда что-то спокойно объясняет группе купцов, но не требовал взятку и не бил.

И те, выслушав, расходятся, уже не с таким страхом на лицах. Отлично.

Каждый такой эпизод был маленькой победой, маленьким шагом к стабилизации. Я не чувствовал ни радости, ни гордости. Только холодное удовлетворение от того, что система, которую я спроектировал на бумаге, начинает работать в реальности. Я запустил новый движок для этого проклятого королевства.

И пока что, кажется, он не выдавал критических ошибок.

Через несколько часов, когда город окончательно проснулся и замер в ожидании, я перешёл ко второму этапу. В тронном зале, который слуги за ночь отмыли от крови, но который всё ещё, казалось, пах страхом и смертью, собрали всех, кого смогли найти: остатки городской знати, глав купеческих гильдий, богатых ремесленников.

Это была элита Лемеза, те, кто при старом режиме боялся, но приспособился. Теперь они сидели на своих местах, бледные, напуганные, и не знали, чего ждать — казни или наград.

Перед ними, у подножия трона, на котором он так и не решился сидеть, стоял Оливер Рэд. На нем был не королевский пурпур, а простой, но добротный камзол из тёмной шерсти и вычищенная до блеска гномьими мастерами корона.