"Фантастика 2025-113". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Троян Михаил - Страница 19

− Мы закапывали… Ворона, − сказала Элама. − Значит, держим глазки открытыми! А мы уже не спали сколько!

Да, надо быть начеку. А веки у меня слипаются давно…

− Пошли! – Запомнив место, чтобы вернуться, я двинулся вверх по тропе. Я сюда вернусь, но только один. Раз тут есть труп кашита, если он не так давно закопан, я извлеку из него яд, трупный яд.

Лишь сейчас, присмотревшись, заметил, что такого леса я не встречал нигде. Кора тут на деревьях неровная, бугристая, кроны широкие, а деревья растут друг от друга далековато.

Через пару сотен шагов мы вышли к скале. Вернее, это было огромное каменное лицо, которое высекли в монолите. Вход в Подземье чернел во рту этого каменного лица, я бы сказал маски, которая «съедала» всех входящих. Остановившись, мы глазели на это создание чьих-то рук. Кто-то высекал это изображение в скале кусочек за кусочком.

− Говорят, таких входов-масок на горе штук тридцать, − сказала Элама, с открытым ртом рассматривая каменное изображение.

− Конечно, если бы вход был один, попробуй его найди на такой огромной горе! – ответил я.

− И я думаю, для кого понадобилось высекать столько камня, делать столько препятствий ради того, чтобы подарить нам бессмертие?

− Не знаю. Лишь надеюсь, что Ахей полудаена, но совсем не шутник.

− А что, потом все эти входы соединяются в один?

− Нет, − вставил слово Матэс, − там что-то сродни лабиринту, но в нём не заблудишься, если не заснёшь.

Солнце, видно, ещё не скоро опустится за горизонт, но мы были на теневой стороне горы, поэтому казалось, что скоро наступит вечер. Нас не накрывала тень, но такую большую тёмную тушу, опускавшуюся снебес, увидели сразу все.

Распластав крылья, дракон опускался прямо на нас! Ящер был серый, на теле не кожа, а наросты − бугристая броня. И на нём сидел худой лысый человек в годах, в чёрных как ночь рубахе и штанах. У него даже обувь была тёмная. И тут у меня челюсть упала чуть ли не грудь – у этого всадника было четыре руки! Как это может быть у человека?

− Дракон, − растерянно выдохнула Элама.

− Дракон – это мелочи! – вскричал я. Всадник не человек! Он многорукий! Если что, разбегайтесь по сторонам и бейте с флангов! – Я взглянул на деревья. Так быстро мы не укроемся. Тупо бегать от дракона − смысла нет. Он даже может захватить человека когтями одной лапы и без труда подняться с ним в воздух.

Мы разбежались в стороны, потому что нас уже обдало сверху ветром от машущих крыльев. Но ящер нападать не собирался. Гупнуло, когда его лапы ткнулись в землю. Он сложил крылья и смотрел на нас с превосходством.

− Крыло! – требовательно промолвил всадник.

Дракон простёр одно крыло так, что чёрный человек, взяв суму, сошёл по нему на землю.

− Маора… − довольным тоном сказала Элама. – Это Маора!

− Хорошо, что он не двухголовый, − моё удивление постепенно проходило. А четырёхрукий маг – это даже очень хорошо! Это как два мага, но в одном теле.

Я не знал, на кого смотреть – дракона я видел так близко первый раз в жизни, именно такого дракона. Какой-то боевой, его так просто мечом не полосонёшь по шкуре. Глаза спрятанны под надбровными наростами, зрачки тёмные, прямоугольные, двойное веко – одно прозрачное, второе кожистое. В них светился разум, в этих глазах, я бы даже сказал проницательность. На конце хвоста красовались острые шипы.

Дракон – это воплощение мощи. От Маоры тоже исходила сила, она чувствовалась. Не знаю, как это лучше объяснить, просто осознаёшь, что противник опасен, и это никогда меня не подводило. Вот бывает, обнажит кто-нибудь против меня меч, а внутри даже не дрогнет ничего. И я уже понимаю, что противник для меня не опасен. Да ещё пара-тройка движений мне могут сказать, что из себя представляет враг.

− Маора! Ворон погиб! – с жалостью в голосе сказала Элама.

− Я знаю! – он посмотрел на кашита, но взгляд долго не задерживал, затем уставился на меня. Мне показалось, что меня раздели, разрезали и посмотрели, что же там у меня внутри. А внутри у меня то же, что и у других, даже у животных такое – кишки всякие, органы. Но об этом и не думается никогда, просто осознаёшь себя, что ты живёшь, и всё.

− Ладно, неси череп, − взгляд мага пронизывал, подавлял. – Голодные?

− Ага! – сказала Элама. Мы всё побросали на Красных камнях, еду и доспехи. Даже не спали всё это время.

− Ничего, поспите скоро! Пошли под деревья. Рассказывать, как вас звать не нужно, я знаю. Знаю, как вы прошли долину и какой ценой!

− Оторвав взгляд от дракона, я пошёл за всеми. Присев на траву, Маора скрестил руки, замычал через нос, затем стал повторять труднопроизносимое заклинание. А запомнить его – так только голова заболит.

Я такого никогда не видел, но перед нами появился ковёр, на котором в большом котелке парила ароматная каша, похожая на пшеничную, вперемешку с большими кусками говядины. Жирная, пахучая каша!

− Не из королевского дворца, конечно, − сказал Маора, глядя на котелок, − но сойдёт.

− А ложки? – спросил Матэс, облизываясь.

− Ложка, − наставительно сказал Маора, − это равносильно оружию – должен каждый иметь с собой.

Достав из голенища сапога ложку, он ехидно улыбнулся. Правду говорил Ворон, его кожа казала прозрачной, на лбу и висках бросались в глаза сеточки вен.

− Так мы не брали котелков. – Матэс смотрел на ложку Маоры, жадно сглотнул. − Думали, что будем мясо есть, а в этой шаксовой долине даже мух нет, не то что дичи.

Маора забормотал, и в кашу, будто стрелы воткнулись три деревянных ложки. Мы их ловко ухватили и стали набивать рты сытной кашей.

− Сейчас бы винца и птичку запечённую! − прошамкал кашит с набитым ртом.

− Что свистнул, то и чавкайте! – Маора, видно, не был голоден, потому что, съев три ложки каши, облизал ложку и засунул обратно за голенище сапога. Странно на это было смотреть, когда у человека четыре руки. Да и человек ли он? Терзанай говорил, что я находился с ним не на Алгоре. А где тогда?

Возможно, был в таком мире, как Ахей создал, где дерево растёт. А может в таком, где живут люди… как Маора, четырёхрукие.

− Вот такая деревянная ложка меня спасла, когда я был мальцом, − начал поучительно Маора, пока мы уплетали кашу друг поперед друга. – Голод был тогда жестокий – люди пухли, будто их воздухом надували. Приду к аше, а он управлял тогда хозяйством, хожу за ним, слёзы по щекам размазываю. Дяденька, дайте поесть – скулю. А в стороне, у костерка, работнички усталые похлёбку из котла наворачивают, как вы сейчас кашу.

Иди, говорит аша, с мужиками поешь! Прихожу… они на меня косятся, поближе друг к другу поджимаются, чтобы я короткими ручонками до котелка не дотянулся. Да и ложки никто не даст! Дяденьки, пустите, говорю, кушать сильно, сильно хочется! Дык, бери ешь, говорят, а сами скалятся. Достаю я, значит, ложку, а ручка длинная, через головы ихние зачерпываю горячей похлёбки, несу ко рту, а сам специально расплёскиваю над ними. А кому это понравится? Пару раз раструсил – сразу расступились, пустили к котелку поближе, уже сижу и ем… счастливый. А потом только меня видели, сразу подвигались.

− Дрессировка, − сказал я улыбнувшись.

Кашит вдруг бросил ложку на ковёр, отвернувшись, выплюнул на землю кашу.

− Что такое? − спросила Элама.

− Дохляком потянуло, − кашит ткнул пальцем в сторону, откуда мы пришли. – Маора, может, вина наколдуешь?

− Какого вина? Вам сейчас и так дай прилечь, так вы от мертвецов отличаться будете разве тем, что будете сопеть! А тут, как я погляжу, сейчас опасно! Не могу поймать нить, нету связи, но тут бродит осознанное зло, смерть и боль!

− Я сейчас посмотрю, − Элама отошла в сторону, села на пятки. Дальше ритуал, что мы видели во дворе замка, мычание через нос. Затем она замерла, словно усадили чёрный труп. Сидела неподвижно долго. Открыв глаза сказала.

− Там много убитых людей, − она кивнула в сторону леса. И их убили не скелеты или шаксы. Их убили люди. За что, не пойму. Но если они закопали столько людей, думаю, они скрывают следы. А значит, придут сюда ещё. Поэтому нам нужно быстренько отсюда убираться.