Я не играю! (СИ) - "Pantianack" - Страница 55

На только что окончившемся видеофайле была запечатлена расправа. Быстрая, жёсткая и бескомпромиссная. Четверо рослых парней с бейсбольными битами на перевес, вышли из «Мерседеса», явно намереваясь хорошенько избить, а то и убить пятого, который вылез из внедорожника. И, который, вроде бы даже сам их в этот переулок заманил. Пара грязных обвинений в сторону Одинцова и четвёрка кинулась на парня, но потом охотники и жертва резко поменялись местами. Парень знал куда бить, был быстрее и с самого начала был готов убивать. Откуда он взял шипастую булаву — разговор отдельный. Когда он вылазил из внедорожника, при нём не было. Оператор из «наружки», присланный из самой Москвы, своё дело знал.

Дальнейшее случилось так же быстро. Денис без каких-либо проволочек и видимых усилий засунул тела в машину. Дальше началась фантастика. Проезд заполонил неизвестно откуда взявшийся дым или туман, а ещё через две минуты «Тойота» Одинцова, проехав через двор, выехала с другой стороны многоэтажки. А когда туман рассеялся, в том самом проезде не осталось ничего, кроме следов и пары пятен крови. Ну а сам молодой человек заехал в продуктовый магазин, в котором скупил, наверное, всё, что увидел, вернулся домой, забрав оттуда компьютер и так же, как и тела двумя часами ранее, растворился в облаке серого тумана.

Начальник полиции Ромодановска, в чьём кабинете и состоялся этот интереснейший кинопоказ поморщился. Парня он знал. Не то чтобы хорошо, но… как-то пару раз ходил на свидания с его ныне покойной матерью и, даже как-то поутру пил приготовленный им кофе. Агрессии тогда Денис не проявлял. Он уже был достаточно взрослым, чтобы не устраивать сцен ревности или наоборот пытаться шутить на тему «мне теперь звать вас „папа“?».

История со смертью его матери и попытки излишне ретивых идиотов попытаться повесить на него убийство ради наследства — это отдельная история, к которой он, начальник, не имел никакого отношения. Присёк всё сразу, как только смог, но травму уже нанесли. С тех пор они не виделись, но тот парень явно отличался от того убийцы, что разделался со щенятами в той треклятой подворотне. С тех пор прошло четыре дня и обстоятельств в деле поприбавилось, заставив посмотреть на ситуацию под другим углом.

Так, например, машина Синицына нашлась через три часа, намотанная на столб в трёх кварталах от места преступления. Тела внутри, как и положено не пристёгнутым при столкновении на высокой скорости, будто блендером перемололо. В выгоревшем салоне нашлись и биты, и выгоревшие фрагменты бутылок от элитного алкоголя. Ну а то, что незадолго до расправы у этой компании произошла ссора с Одинцовым в торговом центре — это никто и не пытался скрывать. Все выжившие участники того инцидента были опрошены уже на следующий день. Включая охрану торгового центра и девушек, послуживших причиной раздора. Записи с камер видеонаблюдения торгового центра тоже прилагались. Да и, что девушки, что его друг Алексей, дали подробнейшие показания, но куда мог деться Денис не знал никто. На связь он больше не выходил, а телефон с тех пор оставался вне зоны действия сети.

Роман Сергеевич откинулся на спинку своего кресла и оглядел своих… коллег, составлявших ему компанию за этим интереснейшим киносеансом. Первый был капитан ФСБ, прибывший из Москвы. Именно его группа осуществляла наружное наблюдение за Одинцовым. Высокий, лет на пятнадцать моложе самого хозяина кабинета, в строгом синем костюме и серьёзный, как и вся его контора. Вторым был майор ОМОНа из Екатеринбурга. Как раз отец одной из девочек, причастных к случившемуся. Она-то его и вызвала, как только поняла всю серьёзность ситуации. Не следователь, заинтересованное лицо, по всем законам, его в этом кабинете сейчас быть не должно, но то по законам. Да и ФСБ-шник был не против его присутствия.

А ещё два часа назад из кабинета пробкой вылете Синицын-старший, который предлагал любые деньги, лишь бы ему достали голову того ублюдка, что убил его кровиночку. Большой человек! Думал, что может в любой кабинет с пинка зайти. Очень обиделся на предложение сотрудника ФСБ уделить больше времени воспитанию оставшихся детей, а не тратить его на месть неизвестно кому неизвестно за что.

— Так что делать-то? — не выдержал Роман Сергеевич, глядя на капитана.

— Надо дождаться возвращения Одинцова и попытаться убедить его пойти на сотрудничество. Не важно, через Алексея или Марину. Но сначала поговорю с ним сам. Пытаться задерживать его не будем.

— Артём Филиппович, он вообще-то хладнокровно убил четверых, чему есть свидетельства. — посетовал хозяин кабинета.

— И кто об этом знает, кроме нас троих и моей группы наблюдения?

— Никто, но…

— Вот пусть всё так и остаётся до тех пор, пока парень не откажется сотрудничать. — подвёл черту ФСБ-шник. — Кирилл Петрович, я не могу вас заставить, но хотел бы порекомендовать вам не препятствовать общению вашей дочери и этого молодого человека. В разумных пределах.

— Я поговорю с ней. Думаю, ей будет проще общаться с таким убийцей, чем с… подобными порядочными сук… гражданами.

— Майор, одумайтесь, — попытался воззвать к разуму ОМОНовца начальник полиции. — Не рискуйте дочерью! Кто знает, скольких он ещё убил и спрятал так? Я настаиваю на задержании.

— Это не вам решать.

— В моём городе — мне!

— Ромодановск — не ваша вотчина, а субъект Российской Федерации, — в ответ на повышенный тон капитан тоже повысил голос. — Или если вы переживаете, что один «висяк» испортит вам статистику в этом месяце, то смею вас утешить: на общем фоне этот город — оплот спокойствия и безмятежности. Вот, Кирилл Петрович, поделитесь, что у нас происходит в славном Екатеринбурге?

— Да ***ец там происходит. Зашиваемся. Мало нам этих, — кивок в сторону записи, — так на их фоне, такое ощущение, что вообще все решили свои вопросы порешать. А там и этнические и с девяностых ворьё всё к нам из центра посбегало…

— Как же вас отпустили? — ехидно осведомился Роман Сергеевич.

— А никак, я в самоволке, сорвался, когда узнал, что дочь снова в беде. — проскрежетал зубами здоровяк. — Спасибо, Артёму Филипповичу, прикрыл.

— Пустое, думаю, пока вы здесь мы ещё не раз поможем друг другу. Табельное с собой?

— Нет, охотничье.

— Не хорошо… с одной стороны, — помассировал подбородок капитан. — Ладно, думаю, и с этим решим.

Повернулся к хозяину кабинета.

— О чём, бишь, я, Роман Сергеевич. — Артём Филиппович прочистил горло. — У вас сейчас, наверное, в городе всё плохо, но так везде! Во всём мире, понимаете? Москва захлёбывается в крови! Вы даже не представляете, что творится в среде нелегалов! Сейчас у нас не только площадь красная. Роман Сергеевич, вы видели рынки красные? Вот чтоб идёшь, хлюпаешь, в резиновых сапогах, а вся прилегающая территория на солнышке блестит… Я видел. И нюхал. А устроили это дело десять человек, которых не останавливала даже автоматная пуля. Ранить их нельзя, только убить. Задержать их нельзя. Два дня в камере промаринуются и пропадают в таком вот тумане. А возвращаются зачастую уже трупы разной степени расчленённости. Вы не подумайте, адекватные тоже были. Рассказывали всякие небылицы про иные миры, про систему с прокачкой. Пытались сотрудничать. Но результат один: три дня и труп! Максимум у нас один парнишка прожил три цикла. Девять дней от нормального адекватного состояния до безумия. И смерть!

— А Одинцов тут при чём⁈

— А при том, что он так живёт уже третью неделю и умирать или съезжать с катушек не собирается. И нашему ведомству очень-очень интересно почему! А вот этот самый Синицын его, можно сказать, вынудил!

— Во-во. Самоубийца. Этот ваш Денис просто успел раньше меня. — прогудел майор ОМОНа.

— Не важно! Он убил четверых.

— Пока мы с ним не поговорим, он никого не убивал! Вам ясно, товарищ полковник⁈ — рявкнул капитан. — Так что пока готовьте версию с ДТП по пьяной лавочке. А там видно будет.

— Эк у вас всё просто! Готовь так, а мы потом переиграем! Мне семьям убитых что говорить прикажете? Запись убийства есть, даже если вы скажете, что её нету. Это ладно. Но попытка скрыться с места преступления есть! Факт бегства есть! Кровь в том тупике опять же есть!