Я не играю! (СИ) - "Pantianack" - Страница 44

Что-то зачастил я мыкаться по тюрьмам. Прям, матёрый урка. Ага, со вторым побегом.

Высунув из камеры голову, убедился, что коридор чист.

Убедился, что ничего в шаговой доступности мне не удастся использовать в качестве оружия, тяжело вздохнул и пошёл искать свой путь к свободе. Ну и свет, да.

Неприятно звякнувшее звено кандалов неприятным холодом ударило по предплечью, когда сам обод на полной скорости влетел в нос местному зеку, расплескав по камере трухлявое содержимое свежепроломленного черепа.

+212

А у меня тут битэмап… Игра продолжает раскрываться для меня новыми красками, превратившись из эдакой метроидвании с элементами РПГ в откровенный файтинг. Особым докой в умении разбивать людям лица я не был никогда, скорее, наоборот имел ярко выраженные повадки белоручки: схватить за шею, заломить руку, ударить головой о какую-нибудь поверхность. И то не более двух раз за всю предыдущую жизнь, но сейчас…

+171

+188

Самым неприятным для меня оказалась трата собственного здоровья при ударах. Прям как тот босс зомби грифон, только у того и габариты были и запас прочности соответствующий. Мог, так сказать себе позволить. Я же… Скажем так, резать костяшки о проломленные полусгнившие негигиеничные кости мне надоело буквально после первого статусного эффекта «Гнилая Кровь». А ещё это было банально больно!

Смешно сказать, для обработки разбитых костяшек я тогда использовал… мусор, оставшийся от сухпайка, употреблённого Лией. На дне коробки под слоем из съеденных консервов и полиэтиленовых упаковок (впервые вижу, чтобы кто-то съел все галеты) нашлась мятые спиртовые салфетки, всё ещё влажные с небольшими остатками «говядины с фасолью», но их хватило, чтобы убрать мерзкий статусный эффект, который заметно расширил моё понимание самого термина «оружие».

Поначалу выручила портупея, сорванная с пояса и намотанная на кулак. Здесь, правда, лучше бы помогла солдатская пряжка. Она и помассивнее и поребристее и вообще лучше смотрелась в качестве шанцевого оружия, но увы, таковая была у меня — только в воспоминаниях, а у Лёхи, у которого я и видел её единственный раз на его дембель, валялась где-то в сарае. Но горевать о несбыточном долго не получилось. Ремень очень быстро вернулся на положенное ему место, а взамен в руку легла сначала отломанная ржавая решётка, потом в ход пошёл оторванный от стены лежак, а вот сейчас я, наконец снял с запястья очередного местного доходяги почти целый браслет от кандалов с тремя оставшимися звеньями цепи. И не думаю, что мне хватит его надолго. Мягкая дрянная железяка уже начала выгибаться в обратную сторону.

+241

+215

+101

+…

Спасало одно. Местные бомжи на моём текущем уровне угрозу для меня не представляли даже в такой идеальной для них ситуации, когда я заспавнился в одной из камер два на два с голой задницей. Представляли они из себя примерно то же самое, что я сам не так давно снял с позорного столба, но Лия, к её чести, сохранила рассудок, а с этими всё уже было кончено. Ну а поскольку выбросило меня в крыле с одиночными камерами, мой цикл действий был примерно такой: залетаю в ближайшую камеру, топчу черепушку местному обитателю, если он ещё не успел вскочить на ноги. Если успел, то прижимаю к дальней стенке и разбиваю голову кандалами, как кастетом, затем встречаю в проходе обитателей соседних камер, если такие есть. Главное попасть посильнее, чтобы доходягу отбросило либо к стенке, либо на сокамерников, чтобы стамина успела восстановиться Уклоняться они не пытались, но зато резко бросались на меня, чтобы навалиться всем своим крошечным весом и попытаться вцепиться зубами мне в шею, чего я исключительно из природной брезгливости делать им пока не позволял.

Когда шум драки больше не мог никого привлечь, наступало время шмона. Брезгливость скромно отворачивалась куда-то в сторону, а матрасы летели на пол и в коридор. Будучи жителем нашей необъятной родины, воспитанным на сериалах о подобных местах, знал, что, казалось бы, в небольшой камере можно спрятать всё вплоть до шестиствольного авиационного пулемёта. Так что к каждой камере подходил, как к лутбоксу. И не сказать, что зря. По лору, лечащие янтарики — это сохранившийся в камне с древних времён солнечный свет, который ещё может исцелить своим теплом. Потому и не понятно, откуда им взяться там, куда солнце вообще не проникает. Тем не менее, конкретно в этом данже они встречались в таких прямо-таки аномальных количествах. Двадцать две проверенные камеры принесли мне двенадцать камушков! Больше, чем в каждой второй!

Напрягало, пожалуй, только понимание того, что в тюрьма не может состоять только из заключённых Не знаю, как здесь, но там, где люди живы, всегда есть, те, кто их кормят, обслуживают и охраняют. Так вот надсмотрщиков мне ещё видеть не доводилось. И выйдя в более-менее широкий коридор, я понял почему.

По мере моего продвижения не знаю куда, стены, будто бы вырубленные в скале тоннели постепенно расширялись, сначала добавился второй ряд камер по другую сторону коридора, затем начался расширяться и сам коридор, до тех пор, пока длиннющая каменная кишка не вывалилась в некий «желудок», объединяющий своей неровной овальной тушей три яруса с куда большими камерами и такими же ответвлениями, что и низвергнувшее меня. Несмотря на наличие проходов, перил и подъёмов, все камеры прекрасно просматривались, а в центре получившегося реверсивного осьминога, стоял… какой-то мутант. На заключённых он был похож только тем, что сам больше всего напоминал давно преставившийся труп. Но, как и вся нежить в угасающих мирах, стоял на своих четырёх тонких человеческих ножках. В руках это нечто сжимало гонг, а глаза использовало вместо прожектора, непрерывно облизывая толстым лучом неприятного белёсого света стены. Ну что ж, свет я, кажется, нашёл.

Прожектор рывками перемещался от камеры к камере в полной и абсолютной тишине. Некстати звякнувшие звенья на обломке кандалов прозвучали необычайно громко и свет прожектора моментально оказался нацеленным на проход, в котором я едва успел скрыться. Никогда не любил стелс-миссии в играх. Не то чтобы прям совсем не умел в них играть, но… сидя за клавиатурой перед монитором на таких сегментах прямо-таки страдал от тоски. И не то, чтобы был совсем уж против. Раз в год можно, но… Где я и где сейчас мои монитор с клавиатурой⁈ Эх.

Когда луч магического прожектора убрался от зева моего тоннеля, я вновь выглянул из-за угла, чтобы рассмотреть, куда надо было пробираться. А главное, найти путевые точки, за которыми смогу отсидеться, не боясь попасться под луч. Проверять, что будет, если попадусь в него, вообще не хотелось.

Убедившись, что таких точек нет в принципе, а единственный выход, хоть как-то похожий на выход располагался на самом верхнем ярусе, принялся следить за лучом фонаря, в кои-то веки пытаясь запомнить паттерн поведения противника. Точнее, попытался выяснить логику по которой движется луч. Убил на это минут двадцать. И вот, когда луч прожектора в очередной раз минул мой тоннель, а я уже сделал несколько шагов в сторону узкой лесенки, прямо передо мной из туманной дымки вываливается мой штурмовой щит. А сверху на него с лязгом падает меч.

В оглушительной тишине это прозвучало так, будто рухнуло небо, а я, про себя прокляв всё, всех и кое-кого конкретно, ринулся к своему оружию, на которое уже во все прожекторы смотрел жуткий соглядатай. В гонг тварь начала колотить ещё раньше, чем мои ноги понесли меня к экипировке. Но на этом мои приключения только начались. Свет, попав на меня начал безбожно ссаживать шкалу здоровья, а открытые участки кожи моментально покрылись волдырями. Одновременно с этим послышался другой шум. Сверху. Узнаваемый такой шум. Так гремят доспехи. Уже скрываясь в своём родимом коридоре, услышал, несколько глухих ударов по земле. Кажется, не только я был недоволен местными лесенками.