Генерал темной властелины (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 6

Да, шестой ранг… Когда-то моя мощь была сравнима, но теперь я всего лишь Обрядница, или Обрядник, если использовать маскулятив. Впрочем, в отношении мужчин такой термин, как и, в принципе, ранговая система не использовались. Мы, хоть по уровню первому рангу и соответствовали, но были вне системы, отдельно.

Повернув патрон, я коснулся пальцами пули и принялся осторожно внедрять в кусочек свинца тонкое плетение заклинания огнешара. Вернее, будь толщина линий и объём влитой маны раз в надцать больше, то это был бы огнешар, а так, сотвори я плетение в воздухе, максимум стрельнула бы огненная искорка сантиметров на двадцать. Но стандартное плетение в пулю не впихнёшь, емкость такого малого количества металла тоже невелика. А вот его крошечный аналог — пожалуйста. Самое главное, только не промахнуться и не зацепить заряд порошка, потому что такое тонкое воздействие легко может спровоцировать взрыв.

Свинец — не самый лучший материал, и удержит внедрённое заклинание всего полчаса, но мне этого вполне хватало.

Закончив, я аккуратно вставил заряженную пулю в барабан, поставил его на место и навёл револьвер на мишень.

Выстрел!

Кисть снова дёрнуло вверх, но не сильнее чем обычно, собственно, как и должно было быть, я не воздействовал на порошок, а только на пулю. Но вот мишень…

Попадание пули не просто проделало в ней дыру, нет. Кругляш с громким хлопком буквально разнесло на щепы.

Довольная улыбка растянулась на моём лице, когда я медленно опускал руку с зажатым в ней револьвером. Ни пуля, ни моё заклинание по отдельности не смогли бы вызвать такого эффекта, но вместе они усилили друг друга в десяток раз. А значит моё предположение, что скорость является одной из переменных уравнения мощности заклинаний, только что подтвердилось.

Классическая теория магии подразумевает, что чем больше мощность вложенных в заклинание сил, тем быстрее скорость и выше дальность, но теперь стало понятно, что и чем выше скорость заклинания, тем больше его итоговая мощность, а это меняло если не всё, то очень многое. По крайней мере, для меня.

В понедельник я встал в семь утра, тихонько поднялся, не дожидаясь, пока кто-нибудь заявится в комнату с желанием помочь мне в этом несомненно нелёгком труде. Быстро совершил все необходимые утренние процедуры и, натянув лёгкие парусиновые штаны и майку, выбежал на пробежку вокруг усадьбы.

Фраза «в здоровом теле здоровый дух» не на пустом месте придумана. Да, магия поддерживает во мне определённые кондиции организма, но именно что поддерживает, чтобы выбрать весь природный потенциал моего тела нужно тренироваться, и я тренировался.

Да, это не сделает меня сильнее магически, не превратит меня ни в чаровницу, ни в колдунью, но, по крайней мере, по своим силовым показателям я хотя бы не буду проигрывать женщинам равной комплекции.

Всё-таки магия сильно извратила этот мир. Где это видано, чтобы вполне себе обычной комплекции неодарённая женщина побеждала мужчину вдвое массивнее её с намного большей мышечной массой?

В этом плане мне, конечно, повезло. По крайней мере, обычная женщина меня уже побить не сможет. Мда…

Подобная фраза, даже мысленно произнесённая самому себе, явственно попахивала издёвкой. Но даже чтобы выйти победителем в спарринге с простой гвардейкой рода, этого уже не хватало. Но я тренировался. Хоть и понимал, что толку это даст немного, просто потому, что тренировки, помимо физической силы, закаляют и дух, укрепляют характер, дают силы, чтобы бороться с червячком сомнения, уговаривающим бросить всё и плыть по течению. Нет. Только не я. Я не такой.

Где-то на половине круга, который составлял примерно два с половиной километра, я догнал воеводу с подчинёнными, которая гнала перед собой троицу гвардеек, обвешанных амуницией и оружием. Судя по всему, очередные залётчицы, пойманные на нарушении режима. Похоже, гоняла она их тут уже давно, потому что вся троица заметно на ходу пошатывалась, будто вот-вот готовая уже повалиться на землю.

Но вот же парадокс, я знал, что даже в таком состоянии они могут пробежать ещё километров десять.

— Доброе утро, девушки! — с улыбкой крикнул я, помахав всей четвёрке рукой.

— Доброе утро, ваше сиятельство! — увидев меня, тут же взбодрились гвардейки и, словно взяв откуда-то силы, ускорили темп. Не настолько, чтобы меня обогнать, но достаточно, чтобы уверенно держаться метрах в пяти позади, не отставая и не приближаясь. И да, я примерно догадывался, что их так взбодрило. И нет, это не было желание не посрамить себя в глазах сына главы рода. Ну, вернее, не на первом месте.

Скорее, это было желание попялиться на мою задницу. Открытие, конечно, занимательное, учитывая, что в прошлом мире я и знать не знал, что женщинам, оказывается, тоже нравятся мужские задницы.

Странные, конечно, ощущения. Но лет с четырнадцати я уже к этому привык. Поэтому просто бежал вперёд, не обращая внимания на шумное дыхание за спиной.

— Давайте, давайте, девочки! — прозвучал сзади чуть ироничный голос воеводы. — Кто удержится за княжичем, от наряда вне очереди освобожу.

«Вот же!» — нехорошим словом мысленно я помянул Алёнову. Нашла, блин, мотивацию. Теперь эти точно будут тащиться за мной, как привязанные.

Пробежав четыре круга я, наконец, свернул обратно к усадьбе, а гвардейки, добежав до лужайки перед входом, тут же брёвнами повалились на траву, тяжело и с хрипом дыша. Воевода склонилась над ними, удовлетворённо разглядывая, казалось, даже не вспотевшая толком, словно не пробежала вместе с ними всю эту дистанцию. Я уже поднимался по ступеням крыльца, когда услышал, как она довольно произнесла:

— Ну что, хватит с вас, или ещё хотите?

— Не-ет! — послышался слитный стон проштрафившихся женщин.

— Ну, ладно, — Алёнова выпрямилась, с превосходством глядя на подчинённых. — И скажите спасибо его сиятельству, что он согласился своим примером вас подбодрить. А то как миленькие бы у меня в нарядах сидели.

Дальше я перестал слушать, входя в поместье.

Был я, конечно, потный и разгорячённый. Всё-таки десять километров — это десять километров. Слуги тоже давно поднялись, и у входа меня дожидался дядька, давно привыкший к моим регулярным утренним пробежкам.

Я взял услужливо протянутое мне дядькой полотенце и благодарно кивнул. Вытер лицо и порядком намокшие от пота волосы. Белая хлопковая майка на мне тоже успела намокнуть и прилипнуть к телу, и я заметил, как находившиеся там же горничные дружно прикипели взглядом к проявившимся под майкой соскам моей подкачанной груди.

Но тут, как на грех, из дверей столовой появился папА и, увидев подобное непотребство, буквально потерял дар речи от возмущения.

— Живо переоделся! — рявкнул он спустя долгое мгновение. — Это что за бесстыдство⁈ Ты позоришь своим видом весь род!

Я только вздохнул. Не желая участвовать в бессмысленной перепалке, буркнул:

— И вам, папа, доброе утро.

После чего, накинув полотенце на плечи, легко взбежал по лестнице на второй этаж, правда, всю дорогу до своей комнаты мне пришлось выслушивать укоризненное бурчание дядьки.

Звали его Петром, но я в силу личной прихоти именовал по отчеству — Иванычем. Вот Иваныч всю дорогу и бубнил:

— Ваше сиятельство, ну нельзя так. Ну каждый же раз. Но вы же видите, что князь гневается. Ну зачем злить батюшку? Нехорошо это.

— Что нехорошо, Иваныч?

Я остановился возле двери своих покоев, вздохнул:

— Я же не голый вошёл.

— Ох, ваше сиятельство. — покачал головой дядька, — ну, вы бы видели себя со стороны. Да почти что голый. И эти девки. Они же вас взглядами практически изнасиловали.

Я хохотнул, чуть покачал головой:

— Ну, не изнасиловали, не придумывай.

Переодевшись, я вновь спустился вниз, в столовую, где уже стоял накрытый стол, а княгиня с князем изволили завтракать.

— Мама, — я подошёл, чмокнул родительницу в щёчку и уселся на своё место.