Хозяин пустоши - Д Алекс - Страница 11

“Осталось меньше минуты”, – отбивает в голове подгоняющий страх.

Из потолочных динамиков снова раздается автоматический голос системы:

«Прибытие в пункт назначения… через сорок секунд».

Я цепляюсь взглядом за следующую секцию, ощущая, как лёгкие сжимаются от боли, а ноги тяжелеют. Паника всё ещё толкает меня вперёд, но тело начинает ослабевать. Не сбавляя хода, влетаю в следующий вагон и будто проваливаюсь в другое измерение. Давление в ушах меняется, словно я прошла через герметичный шлюз. Пространство поглощает любые звуки, создавая впечатление, что кто-то незаметно повернул ручку и убавил громкость во всем мире. Кислород кажется стерильным, будто не предназначенным для дыхания живых. Ни шорохов. Ни скрежета тормозов. Ни тревожного гула поезда. Словно я переступила границу не между вагонами, а между реальностями.

Резко останавливаюсь, хватая ртом воздух. Сердце бьётся где-то в горле, у висков пульсирует боль. Бегло обвожу взглядом помещение, аналогичное секции лабораторного отсека. Сужающуюся, длинную, напоминающую собой камеру. Слева ряд смотровых иллюминаторов, закрытых шторками из армированной ткани. Справа герметичные капсулы, не подписанные, но каждая с цифровым экраном над входом.

Людей в вагоне нет. Сигналы тревоги не звучат. Харпера тоже не видно и не слышно. И это, честно говоря, пугает. Почему он не пытается меня догнать? Уверен, что далеко не убегу? Или знает, что выхода нет?

В чем, черт возьми, подвох? И почему я могу беспрепятственно перемещаться по поезду, где каждая перегородка защищена кодами доступа?

Сделав неуверенный шаг вперед, приближаюсь к одной из вакуумных капсул. Сердце сдавливает тисками. Сквозь толстое стекло проступает силуэт. Сначала расплывчатый, как размытая тень в мутной полутьме отсека. Я щурюсь, подхожу ближе. Дыхание обрывается, пульс сбоит, к горлу подступает тошнота.

Внутри тело. Женское обнаженное тело. К коже тянутся тонкие сенсоры, на лице – дыхательная маска, а к руке подсоединён шунт. Боже… она дышит. Грудная клетка едва заметно поднимается и опускается, а на мониторе над капсулой мерцают ровные линии пульса.

Я отшатываюсь, обо что-то спотыкаюсь, чудом удержав равновесие. Обвожу взглядом остальные капсулы. Все заняты, ни одной пустой. Меня прошибает холодный пот. Ледяная волна ужаса прокатывается по позвоночнику.

Что это за место? Кто они? Зачем их тут держат? И самый жуткий вопрос: со мной сделают то же самое?

Пол под ногами начинает дрожать, свет моргает. Поезд приступает к торможению. Я застываю, как загнанный зверь перед дулом ружья охотника. Паника снова нарастает, душит, сдавливает горло, и только резкий толчок заставляет меня вырваться из ступора.

Я бросаюсь вперёд, в следующую дверь, что открывается прежде, чем я касаюсь панели. Выбегаю в соседний вагон, не разбирая пути. В ноздри ударяет резкий запах антисептика. Прямо по курсу – крепкий мужчина в незнакомой тёмной униформе, загораживающий проход. Мы сталкиваемся почти нос к носу. Он тянется к оружию, но я действую на опережение.

Ныряю в сторону, уклоняясь от его руки, и с разбега врезаюсь плечом ему в живот. Удар не причиняет мужчине особого ущерба, но заставляет отшатнуться. Незнакомец чертыхается и снова тянется к кобуре. Я с силой наношу удар по его локтю, сбивая прицел, затем попадаю коленом в бедро – в ту самую точку, куда нас учили бить на тренировках. Он глухо рычит, но удерживается на ногах. Стиснув зубы, режу воздух ребром ладони и попадаю прямиком в гортань. Противник грузно оседает и, захрипев, хватается за горло.

Не дожидаясь, пока он придет в себя, я срываюсь с места и бросаюсь к следующей двери. Адреналин кипит в венах, энергия плещет через край. Этот бугай был вдвое крупнее меня, а я вырубила его. Голыми руками, черт возьми. Чувствуя себя почти всемогущей, я влетаю в очередной отсек состава и тут же торможу. Внутри уже трое. Я моментально принимаю стойку, готовясь к бою.

– Полегче, Дерби, – говорит один из них. Голос знакомый.

Я моргаю, фокусируюсь. Черт, это свои. Те, кто был с нами, когда мы попали в засаду Аристея.

– Ты… – я запинаюсь о собственное дыхание и, не веря до конца, бросаюсь вперёд. Обнимаю одного из бойцов – того самого, кто держал меня, когда Кайлер пошел навстречу Аристею. – Живы… вы живы.

Солдат рефлекторно сжимает мою спину ладонью. Остальные напряжённо смотрят.

– Где Харпер? – спрашивает второй, не отводя взгляда.

Я замираю, ощущая, как мимолетная радость улетучивается, сменяясь холодным ознобом.

– Он… – голос предательски срывается, и мне хочется разрыдаться, как сопливой девчонке, которой я была… совсем недавно. Или… не была никогда? Что вообще из моей прошлой жизни являлось настоящим? – Он один из них, – сдавленно бормочу я.

Парни переглядываются.

– Ты перегрелась, Дерби? – с сомнением тянет третий.

Поезд делает последний рывок и застывает. Серия глухих щелчков пронзает вагон – отцепляются фиксаторы, размыкаются магниты. Мгновение абсолютной тишины, словно сам воздух замер в ожидании, – затем двери медленно разъезжаются в стороны.

Я замираю, боясь сделать вдох. Сквозь расширяющийся просвет сначала проступают силуэты. Три, пять… нет, гораздо больше. Они стоят неровной шеренгой. Некоторые едва различимы, другие выходят из тени, будто из небытия.

Первым я вижу того, от кого с трудом унесла ноги пару минут назад и надеялась, что это была наша последняя встреча. Как же я ошибалась. Он здесь, и вопрос, почему мне удалось избежать преследования, теперь отпадал сам собой. Ублюдок, как обычно, оказался на шаг впереди, просчитав каждый из тех, что сделала я. Майор Харпер… или кто он теперь… всего лишь позволил мне немного побегать, прежде чем заманить в капкан.

Подняв голову, Кайлер смотрит прямо на меня. Идеальная осанка, холодный властный взгляд, чёрная форма без единой складки. Ни змеиных зрачков, ни серебряных нитей в волосах. Никаких следов той… трансформации, но я знаю. Я знаю, что видела.

Но главный кошмар – это даже не Харпер, а те, кто выстроились за его спиной.

Мысли мечутся в поисках хоть какой-то опоры, но её не существует. Всё, что ещё держалось на остатках здравого смысла, с глухим хрустом трескается – хребет логики ломается, вынужденно изгибаясь под весом новой, извращённой реальности.

Существа чуть выше человеческого роста, с вытянутыми мускулистыми конечностями и кожей цвета пепла, покрытой рубцами и черными прожилками вен. Их глаза… нет, не глаза, а вытянутые вертикально оптические прорези сверкают холодным янтарным светом. Уродливые твари не двигаются, неотрывно наблюдая за каждым нашим жестом и жадно втягивая воздух раздувающимися ноздрями.

Это не Карнисы, воплощающие хаос и ненасытную жажду плоти, не молниеносные Велоксы, со звериной яростью уничтожающие все живое на своем пути. Передо мной последняя ступень мутации. Самый опасный и неизученный вид. Смертоносное оружие, каждая единица которого знает своё место в структуре. Точка, где вирус перестал разрушать и начал строить нечто новое. Они существуют, как единое целое, движутся, как слаженный механизм, разделённый на множество оболочек. Анализируют, изучают, адаптируются, учатся на своих ошибках.

Меня передергивает от ужаса и отвращения, когда я бросаю взгляд на выступающие из мощных челюстей острые зубы, способные с легкостью рвать человеческие тела и пробивать броню, но по какой-то причине сейчас бездействующие. Что-то удерживает их, не позволяет поддаться инстинкту и устроить кровавое пиршество прямо сейчас. И если это не Аристей, которого я здесь не наблюдаю, значит остается только один вариант.

Харпер.

– Добро пожаловать, Дерби, – словно прочитав мои мысли, ухмыляется он, разводя в стороны руки, как радушный хозяин. – Чувствуй себя как дома, принцесса.