Тёмный маг. Книга 8. Рискованный путь - Ангел Илья - Страница 1

Из поместья мы переместились к воротам гаранинского особняка. Ни я, ни Эд внутри ни разу не были, поэтому телепортироваться прямо в дом было рискованно. Открыв калитку, я первым вбежал в небольшой палисадник и направился по вымощенной дорожке ко входу в дом.

– Дима, – меня остановил Демидов, который внимательно осматривал ухоженный газон и не решался последовать моему примеру, продолжая топтаться возле калитки. – У меня нет допуска, а кроме Романа…

– Лео, перед тем, как исчезнуть, Ромка сделал допуск в дом всем, кого только мог вспомнить, включая Эда, хотя он его ещё ни разу в глаза не видел, – сказал я, краем глаза отмечая промелькнувшее на лице Эдуарда удивление. – Так что не тормозите, заходите быстрее.

Я отвернулся от них и продолжил идти, чуть ли не бегом поднимаясь по ступеням крыльца и дёргая ручку входной двери. Дверь отворилась совершенно бесшумно, словно приглашая меня войти внутрь.

– Егор, ты мне, конечно, друг, но удерживать меня силой в доме – это уже слишком! – до меня донёсся звонкий голосок Ванды откуда-то в отдалении. Понятно, она находится в состоянии плохоконтролируемого бешенства, и успокоить её будет крайне трудно.

– Да пойми ты, идиотка! – рявкнул Егор и грохнул чем-то тяжёлым. – Ты никогда не отличалась особым умом, но понять, что тебе промыли мозги, я думал, ты будешь в состоянии. Поэтому да, пока ты находишься в полном неадеквате, за порог этого дома я тебя не выпущу, – рявкнул он.

Я зашёл в боковую комнату, оказавшуюся просторной гостиной, и увидел друзей, стоявших друг напротив друга по разные стороны небольшого стола. Вид у обоих был далёк от доброжелательности.

– Что здесь происходит? – тихо поинтересовался я, останавливаясь в проходе. Краем глаза увидел, как ко мне подошли Эд и Лео и встали позади меня. Но любопытство Демидова всё-таки победило, и он первым зашёл в комнату, отодвинув меня плечом, начиная внимательно осматриваться по сторонам.

– Этот так называемый друг забрал меня из дома и притащил сюда. А сейчас не дает мне ни выйти, ни даже позвонить, – прошипела Ванда, поворачиваясь ко мне. Выглядела она не очень хорошо: пряди волос выбились из заколки и теперь торчали в разные стороны, розовый болезненный румянец залил её лицо, а глаза лихорадочно блестели.

– Вот как раз это он сделал правильно, – протянул Демидов, наконец, обращая внимание на Ванду. – А то где бы мы тебя потом искали и в какой очередной сомнительной компании? – Он наклонил голову слегка набок, внимательно осматривая девушку. – Кстати, а это не заразно? Вид у вашей подружки не слишком здоровый, – в полной тишине обратился он к Эдуарду.

Эд в это время вертел в руках кинжал, закусив губу и о чём-то напряженно задумавшись. Я заметил, что, когда он думал, то постоянно брал кинжал в руки. Словно старая привычка вернулась, и он не собирался ей как-то противиться.

– Нет, не заразно, – наконец, ответил он. – Да, это определенно мой артефакт забвения. Я теперь знаю, на что обращать внимание, поэтому чувствую его ауру.

– О чём вы говорите? – прямо спросила Вишневецкая, даже не думая успокаиваться. Это я видел по дрожащим рукам и легкому сквозняку, гуляющему в помещении. – Нет на мне никакого влияния. И никто не копался у меня в мозгах, что бы вам ни говорил Дубов, – она упрямо тряхнула головой, как норовистая кобылка.

– Ванда, что ты помнишь о Романе Гаранине? – прямо спросил её Эдуард, подходя к ней ближе.

– Эд, ну какая связь может быть между мной и Гараниным? – фыркнула она и отвернулась, не давая ему возможности поймать свой взгляд и влезть ей в голову.

– Пастельно-горизонтальная связь, – хмыкнул Егор, – весьма горячая, да, весьма.

– Что? – нахмурилась подруга. Я пока им не мешал, стараясь самостоятельно понять весь масштаб свалившейся на нас проблемы.

– Если ты ничего не помнишь о том, что училась с Ромкой вместе, то перейдём к недавним событиям. Ты с кем спала у Моро? – елейным голосом проговорил Дубов.

– Я не… С чего ты вообще взял эту чушь? – Ванда потерла руками виски и тихонько застонала.

– Вандочка, по твоему виду только идиот не понял бы, чем ты пол ночи занималась. И да, судя по твоему виду, твой любовник ну очень горячий тип, или же у него давно никого не было, потому что ты выглядела, как монашка, попавшая под морячка, только что вернувшегося из одиночки. Ну, или там действительно страсть на грани, – покачал Егор головой. – Так с кем ты так весело время проводила?

– Это тебя не касается! Как и то, с кем я встречаюсь сейчас. Кстати, мне нужно позвонить Владу. Спасибо вам всем огромное, включая моих родственников. Я даже не удивлюсь, если после всего случившегося он со мной разговаривать не станет, – она потянулась к лежавшему на столе телефону, но Егор довольно оперативно отодвинул его в сторону.

– Так с кем ты провела ночь? – твёрдо спросил он, не отрывая взгляда от Ванды.

– Я не помню! – выпалила она и рухнула на стул, схватившись руками за голову. – Вы же сами говорили, что Клещёв мне тогда в голову влез. Я вообще мало что помню с того приема. Только как мы с Димкой в хранилище были. Егор, только не говори мне…

– Ванда, а у кого ты живешь? Чей это дом? – прервал её Эдуард.

– У Егора, – без запинки ответила она, поднимая голову.

– И когда же у меня появилось столько денег, чтобы я смог купить себе трёхэтажный особняк с огромной придомовой территорией в центре Москвы? – Дубов сложил руки на груди, а в его взгляде, устремлённом на Ванду, проявилось неприкрытое раздражение. – У Гаранина мы живём, Ванда.

– Я не понимаю, – простонала Вишневецкая. – Он же глава Второй Гильдии. Мы в принципе не можем быть с ним связанными.

– Вот об этом я и говорил. Она про Ромку ничего не помнит и впадает в бешенство, когда я о нём либо говорю, либо стараюсь намекнуть, – выдохнул Егор. – При этом она прекрасно помнит, кто такой Роман Гаранин, и глава второй Гильдии не вызывает у неё такого дикого отторжения. Как, я понимаю, пока не вызывает. Почему это происходит?

– Это защитная реакция, вызванная действием артефакта, – медленно проговорил Эд. – Пока память до конца не перестроилась и все воспоминания либо не стерлись, либо не произошла замена в них на другой объект, она будет воспринимать в штыки любое упоминание первопричины, на которую воздействовали. Но это чисто теоретически.

– Почему теоретически? – спросил я, подходя к ним ближе. – И вообще, как будешь свободен, составь уже наконец список своих опасных безделушек, чтобы мы постарались их хотя бы найти и выкупить или выкрасть, нам уже не привыкать.

– Потому что этот артефакт не был завершен, и мы его не испытывали, – Эд раздражённо передернул плечами, никак не комментируя мои слова. – Я его начал делать специально для Олега в своё время, когда он хотел забыть свою девчонку. Её тогда выдали замуж, и она быстро и благополучно забеременела. Правда, там всё быстро разрешилось, когда её благоверный выпал из окна собственного кабинета. Голым. Прямо на металлические прутья, – задумчиво проговорил он. – Странно, конечно, даже в моё время это не было в порядке вещей. Но Олег всё равно настаивал на том, чтобы я сделал этот артефакт, потому что он не смог бы пережить без последствий для себя… Вот же сволочь, – протянул он, сжав губы, и замолчал.

– Эд? – мы все, включая Ванду, вопросительно на него уставились.

– Я только сейчас всё понял. Это был его ребёнок! Эта девчонка, Мария, носила его ребёнка, а не своего муженька! И я теперь не уверен, что это не Олег помог ему совершить такое странное самоубийство. Эфиритом был не отец, а мать! То есть, муж тоже был эфиритом, но так как к ребёнку он не имел никакого отношения… Девочек было труднее вычислить, они, как правило, лучше себя контролировали и лучше закрывались. Олег тогда впервые отказался сопровождать меня, хотя до этого смиренно разделял со мной мою ношу, и помогал исполнить свой долг и приказ главы Семьи. А в то утро Гаранин заперся в библиотеке, где начал просто и без затей напиваться в одиночестве. – Эдуард резко засунул кинжал в ножны и повернулся ко мне. – Почему эта упёртая семейка никогда ничего никому не говорит вовремя?