Шеф с системой в новом мире (СИ) - "Afael" - Страница 24

Степан Игнатьевич надолго замолчал, задумчиво глядя на десятника. Он не выказал ни удивления, ни недоверия. Просто обрабатывал информацию.

— Хорошо, Игнат. Иди отдыхай, — сказал он наконец и отпустил десятника.

Игнат кивнул и пошел своей дорогой, а управляющий остался стоять посреди двора. Его походка, обычно быстрая и целеустремленная, стала медленной. Он о чем-то напряженно думал.

Я прямо видел, как его мозг аналитика, привыкший искать закономерности, сопоставляет факты. Случай необъяснимой бодрости стражи, связанный с едой. С кухней.

Его острый, анализирующий взгляд медленно обвел двор. Он скользнул по стражникам у ворот, по служанкам, несущим белье, по мне… и пошел дальше. На секунду я выдохнул с облегчением, но тут же снова напрягся. Его взгляд вернулся. Медленно, неотвратимо, он снова прошелся по двору и остановился прямо на мне.

Я продолжал работать, делая вид, что полностью поглощен своим занятием. Его взгляд не был гневным, как у Прохора, не был пустым, как у стражи. Он был как луч света, который проникает в самые темные углы.

Наши взгляды встретились на одну секунду. Я увидел в его глазах интерес и явное подозрение. Он заглотил наживку.

Степан Игнатьевич ничего не сказал. Просто коротко кивнул сам себе, словно подтверждая какую-то догадку, и, развернувшись, зашагал прочь. Мой рискованный план сработал. Осталось подтвердить его догадки и можно подсекать.

Глава 12

Утро следующего дня было другим. Внешне ничего не изменилось — та же серая, промозглая предрассветная дымка, тот же спертый воздух в казарме, тот же рев Прохора, начавшийся с первыми лучами солнца.

Изменилось мое внутреннее состояние. Теперь к нему добавилось новое, куда более тонкое и изматывающее чувство — напряжение игрока, сделавшего рискованную ставку. Чувство неизвестности изматывало, но отступать нельзя. А еще у меня появилось чувство, что я нахожусь под пристальным наблюдением.

Это было не явное наблюдение. Никто не ходил за мной по пятам, не смотрел в упор. Сеть Степана Игнатьевича работала гораздо изящнее. Я замечал это в мелочах.

К примеру, один из стражников, которого я никогда раньше не видел, теперь постоянно оказывался у входа на кухню и лениво, но внимательно провожал взглядом каждого, кто входил и выходил.

Еще старая кухарка Аграфена, которая за все время не сказала мне и слова, вдруг «случайно» спросила, из какой я деревни. Даже молчание Прохора было частью этого наблюдения. Он перестал искать повод для придирок, заняв выжидательную позицию, словно хотел посмотреть, какую еще беду или, наоборот, пользу принесет его странный, непредсказуемый поваренок.

Весь день я был образцовым рабом. Таскал воду, скоблил овощи, мыл котлы. Каждое мое движение было выверено, чтобы не привлекать лишнего внимания, но разум лихорадочно работал, анализируя ситуацию.

Вечером, уединившись в своем тайнике за поленницей, подвел итоги. План сработал. Повышенное внимание управляющего не оставляло никаких сомнений. Он сопоставил два факта: странную бодрость одной и той же смены стражи и мое присутствие на кухне. Заподозрил, что между этими событиями есть связь.

Да только одного подозрения было мало.

Я поставил себя на его место. Что такое «бодрость» с точки зрения управляющего? Вещь субъективная, почти эфемерная. Десятник Игнат мог преувеличить. Стражники могли просто хорошо выспаться накануне. Может, в тот вечер Прохор и впрямь сварил удачную кашу.

Слишком много «может». Степан Игнатьевич — человек фактов, цифр и отчетов. Чтобы он перешел от наблюдения к действию, ему нужны были неопровержимые доказательства. Ему нужен второй прецедент, так что надо поднять ставки.

Мне нужно было продемонстрировать не просто общее улучшение состояния, как «повышение выносливости», а повлиять на конкретный, проверяемый навык, результаты которого можно зафиксировать на бумаге.

«Что если какой-нибудь отряд на тренировке покажет лучшие результаты, чем он показывал всегда? К примеру, они вдруг начнут стрелять из лука метче, чем раньше, — подумал я, и от этой мысли у меня по спине пробежал холодок, — это уже не списать на „хорошее настроение“. Это — аномалия и она послужит доказательством».

Для демонстрации мне нужна идеальная сцена и идеальные актеры. Искать их вслепую слишком долго. Мне нужна точная информация, а значит нужен мой верный товарищ.

Той же ночью я встретился с Матвеем в нашем условленном месте за поленницей. За последние дни он окончательно оправился. Его кашель прошел, на щеках появился здоровый цвет, а в глазах вместо страха теперь горел живой огонек. Он был моим единственным доверенным лицом в этой крепости, моими ушами и глазами.

— Мне снова нужна твоя помощь, Матвей, — сказал я тихо, убедившись, что нас никто не слышит. — Но на этот раз задача сложнее.

— Я сделаю все, что скажешь, Алексей, — без колебаний ответил он. Его готовность служить была почти фанатичной.

— Мне нужно, чтобы ты слушал, — продолжил я, глядя ему прямо в глаза. — Слушал все. Жалобы стражников, их насмешки друг над другом, ругань десятников. Мне нужен отряд лучников, который все в этой крепости считают отстающим. Такие, чтобы их неудачи были хорошо известны и их командира постоянно ругал кто-то из начальства. Понимаешь? Мне нужны неудачники.

Матвей на мгновение задумался, а затем его лицо прояснилось.

— Кажется, я знаю, о ком ты, — прошептал он. — Я поспрашиваю и все выясню.

Рассчитываю на тебя, дружище, — кивнул я и паренек просиял от радости.

Два дня я ждал, продолжая свою рутинную работу и тайные кулинарные изыскания. Намеренно не торопил Матвея, понимая, что спешка в таком деле может привести к провалу. Наконец, на третий день, когда я чистил овощи в углу кухни, он подошел ко мне под предлогом того, что нужно вынести очистки.

— Отряд лучников десятника Гаврила, — прошептал он так тихо, что его слова были едва слышны за шумом кухни.

Я замер, продолжая скоблить брюкву.

— Отряд набрали совсем недавно, — продолжал Матвей, — Там очень много новичков. Другие стражники над ними смеются, говорят, что они главные умельцы по расстрелу воздуха. Дважды в неделю у них учебные стрельбы, и они всегда показывают худшие результаты.

Он сделал паузу и добавил самое главное:

— Гаврил из-за этого злой ходит. Говорят, Степан Игнатьевич его после каждых таких стрельб к себе вызывает и за плохие показатели выговаривает.

Я мысленно улыбнулся. Идеально. Просто идеально. Вот он мой «проблемный актив», который находится на личном контроле у управляющего. Их внезапный, чудесный успех станет той самой аномалией, которую невозможно будет проигнорировать.

— Молодец, Матвей, — так же тихо сказал я. — Отличная работа. Теперь забудь об этом разговоре.

Он быстро кивнул и, подхватив ведро с очистками, скрылся, а я остался со своей брюквой, но в голове у меня уже рождался новый, дерзкий рецепт. Рецепт не для выживания и не для лечения. Рецепт для демонстрации силы.

Задача, которую я поставил перед собой, была на порядок сложнее, чем простое повышение выносливости. Одно дело — накачать уставшие мышцы энергией. Совсем другое — воздействовать на такие тонкие вещи, как работа нервной системы и органов чувств. В своем тайнике, в тишине и полумраке, я провел мысленный разбор проблемы, как когда-то разбирал на составляющие классические соусы.

«Что мешает уставшему человеку попасть в цель из лука? — размышлял я, глядя на тлеющие угли. — Первое и главное — тремор. Мелкая дрожь в руках от мышечного истощения и нервного напряжения. Второе — потеря концентрации. Разум плывет, сложно сфокусироваться на цели. Третье — „замыленный“ взгляд. Глаза тоже устают, теряют остроту».

Мне нужен рецепт, который бы нанес удар по всем трем направлениям. Это будет мое первое настоящее функциональное блюдо, почти алхимическое зелье, замаскированное под похлебку.

Я начал ревизию своих запасов. Для основы нужен был белок и правильные жиры, чтобы стабилизировать нервную систему. Я вспомнил о куске вяленой соленой щуки, который спер на кухне припрятал пару дней назад. Его плохо хранили, и он начал усыхать и становиться жестким. Для господского стола он был уже непригоден, но для моих целей подходил идеально. [Анализ] показывал высокое содержание Омега-3 жирных кислот, которые были мне нужны.