Шеф с системой в новом мире (СИ) - "Afael" - Страница 18

Мне удалось поспать часок и днем еще прикорнуть. Благодаря этому сумел немного восстановить силы, а ночью снова отправился готовить.

Вернувшись в свой тайник, первым делом достал не еду для себя. Мои руки потянулись к самому ценному — к нескольким невзрачным корешкам, которые я завернул в отдельный лист. Корень Алтея. Лекарство для Матвея.

Просто заварить отвар, который нужно выпить сразу, непрактично. Мне нужен способ доставить лекарство Матвею незаметно, в нужный момент. Решение пришло само собой, продиктованное логикой и моим новым Даром.

Я не стал делать отвар. Вместо этого наскоблил корень тончайшей стружкой и разложил ее на плоском камне у самых тлеющих угольков пока готовил себе ночное пиршество. Я не жарил его, а медленно высушивал, постоянно контролируя температуру, чтобы не разрушить целебные свойства. Когда стружка стала хрупкой, растер ее между двумя гладкими камнями в мельчайшую, почти невесомую пыль. Получился сероватый порошок, который я аккуратно ссыпал в заранее подготовленный конвертик из плотного сухого листа. Это была одна, концентрированная доза лекарства, которую можно было незаметно носить с собой.

Наконец, занялся собой. Мой собственный организм, моя тюрьма и единственный инструмент, отчаянно нуждался в качественном топливе. В моем мешке лежали сокровища, которые должны были стать первыми кирпичиками в фундаменте моего нового тела.

Из обилия трав и кореньев, что набрал в лесу, мой выбор пал на толстые, сочные корни лопуха и цикория. Я тщательно очистил их от земли своим каменным скребком, промыл драгоценной чистой водой, которую припас в бурдюке в «честно» стыренном бурдюке. Затем завернул каждый корень в большие, влажные листья того же лопуха. Это была примитивная версия техники en papillote, которую я использовал в своем ресторане для приготовления нежной рыбы. Листья должны были защитить корни от прямого, агрессивного жара, позволив им не сгореть снаружи, а медленно пропечься изнутри, на пару, сохранив всю свою влагу и питательные вещества.

Я аккуратно разгреб тлеющие угли в своем очаге и положил зеленые свертки прямо на них. Послышалось тихое шипение, и в воздух поднялся аромат свежей зелени, смешанный с запахом дыма. Дальше сидел, поджав под себя ноги, и смотрел на огонь, как мои предки смотрели на него тысячи лет назад. Я ждал. Ожидание было наполнено не страхом, что меня могут поймать, а предвкушением. Это было чистое, первобытное чувство, которое испытывает охотник, приготовившийся вкусить свою добычу.

Спустя примерно полчаса, когда листья обуглились и стали хрупкими, я осторожно выкатил свои свертки из огня палкой. От них шел густой, ароматный пар. Когда они немного остыли, развернул почерневшую листву. Внутри, на белой, сочной подложке из пропаренных листьев, лежали мои корни. Они больше не были твердыми и сырыми. Они стали мягкими, а их аромат стал глубоким и сладковатым.

Первым я попробовал лопух. Его белая мякоть была нежной и рассыпчатой, по текстуре напоминая хорошо пропеченный картофель, но вкус другой — более сложный, сладковато-землистый, с легким ореховым послевкусием. Это была простая, честная, невероятно сытная еда. Я ел медленно, тщательно пережевывая каждый кусок, чувствуя, как тепло и энергия наполняют мой пустой желудок.

Затем настал черед цикория. Я откусил кусочек и замер.

Вместе со знакомой землистой сладостью на мой язык легла отчетливая, благородная кофейная горчинка. И эта горечь, эта простая нота вкуса, стала ключом, который отпер заржавевший замок в глубине моей памяти. В одно мгновение я перенесся из этого сырого, холодного тайника за тысячи километров и на много лет назад.

…Я сижу на своей крошечной кухне в арендованной квартирке в Париже. За окном серый, дождливый рассвет, но я его не вижу. Я смотрю в свою чашку. В ней — густой, черный, обжигающий эспрессо без сахара. Делаю глоток. Горький, сильный вкус ударяет по рецепторам, прогоняя остатки сна. Это мой утренний ритуал. Настройка на предстоящие четырнадцать часов ада на кухне. Запах кофе, сигаретный дым, шум проезжающих под окном машин…

Воспоминание было таким ярким, таким реальным, что у меня защипало в глазах. Я снова был там, в своей прошлой жизни, в своем прошлом теле. Контраст с реальностью был почти физически болезненным. Я сидел в грязи, одетый в лохмотья, и ел корень, который на вкус был лишь бледным призраком моего прошлого, но даже этот призрак был сейчас бесценным даром. Кофейная горчинка была не просто вкусом. Это якорь. Напоминание о том, кем я был и кем я снова мог стать. Это была настоящая еда. Питательная. Восстанавливающая. Не только для тела, но и для души.

Когда доел последний кусочек, с наслаждением облизав пальцы, чужая, въевшаяся грязь под ногтями уже не казалась такой омерзительной. Я был слишком доволен. Тепло и сытость растеклись по телу, и в этот момент передо мной, как и следовало ожидать, вспыхнуло окно Системы, подводя итог моей трапезе.

[Вы употребили блюдо [Печеные коренья в листьях].]

[Качество: Удовлетворительное]

[Получен эффект: [Насыщение (длительное)]. Ваш организм получил необходимые медленные углеводы и клетчатку.]

[Получен эффект: [Минеральный баланс (слабый)]. Восполнен дефицит калия и магния. Улучшает работу сердечно-сосудистой и нервной систем.]

[Получен уникальный временный эффект: [Ясность Мышления].]

Я с интересом сфокусировался на последнем эффекте.

[Описание эффекта [Ясность Мышления]: Корень цикория оказал тонизирующее действие на вашу нервную систему. Снимает ментальную усталость, повышает концентрацию и скорость принятия решений. Длительность: 3 часа.]

Я усмехнулся. Три часа кристальной ясности ума. Это бесценный дар. Гораздо более важный, чем просто полное брюхо. Это время, которое я мог использовать для планирования, для анализа, для выработки дальнейшей стратегии. Система не просто кормила меня. Она давала мне инструменты.

Весь следующий день я носил этот маленький сверток за пазухой, чувствуя его легкое покалывание сквозь рубаху. Он был напоминанием о моей цели. Я наблюдал за Матвеем. Ему было тяжело. После утренней порции баланды, в которую я еще не рисковал ничего добавлять, его кашель снова усилился. Он работал на пределе, и я видел, как с каждым часом его покидают те немногие силы, что я ему дал.

Идеальная возможность представилась во время обеда.

Нам снова раздали нашу обычную порцию — дымящуюся миску горячей, жидкой баланды. Это было отвратительное варево, но оно обладало одним бесценным свойством — оно было горячим. А горячая жидкость — идеальный носитель для моего лекарства.

Я сел за грубый стол рядом с Матвеем. Он сидел сгорбившись, тяжело дыша, и даже не притрагивался к своей еде.

— Ешь, пока не остыло, — тихо сказал я ему.

Он поднял на меня усталые, полные страдания глаза.

— Не могу… сил нет…

Я огляделся. Прохор орал на кого-то у котлов. Другие поварята жадно хлебали свою баланду, не обращая ни на кого внимания.

— Сейчас появятся, — так же тихо произнес я.

Я кашлянул, чтобы привлечь его внимание к своей руке, а затем, под предлогом того, что хочу поправить его миску, я быстро и незаметно разжал кулак над его едой. Сероватый порошок бесследно растворился в горячей, мутной жиже. Я встретился с ним взглядом — резким, приказывающим.

— Размешай. И съешь все. До дна. Не спрашивай.

[Создан новый рецепт: [Отвар «Чистые Легкие» (улучшенный)]] [Качество: Хорошее]

[Тип: Медицинское/Целебное]

[Эффекты при употреблении: [Мощное противовоспалительное действие (слизистые)], [Стимуляция регенерации легочной ткани (слабая)], [Отхаркивающий эффект (сильный)]]

В его глазах промелькнул испуг, но затем — безграничное доверие, которое он питал ко мне с той ночи. Он молча кивнул, взял ложку и начал медленно есть, тщательно размешивая содержимое миски.

Я следил за ним, стараясь не выдать своего напряжения. Он съел все. Отставил пустую миску и прислушался к себе. Через несколько минут его прерывистое, свистящее дыхание стало ровнее. Он сделал глубокий, пробный вдох, и его грудь не разорвал привычный спазм кашля. На его изможденном лице появилось удивление.