Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус - Страница 1

Восемнадцатого марта Лаврентий Павлович, предварительно, конечно же, позвонив, приехал на дачу к Иосифу Виссарионовичу. А так как предмет разговора он уже по телефону обрисовал, встретил его товарищ Сталин вопросом:

— Я же просил побыстрее все выяснить, ты чего так долго копался?

Разговор между ними шел на грузинском, как это часто случалось, когда они встречались лишь вдвоем, и еще этим подчеркивалась определенная «неформальность» общения, поэтому Берия ответил в том же ключе:

— Я обещал приехать в воскресенье, а пока воскресенье еще не кончилось. Но это и неважно, важно то, что я нашел источник знаний Шарлатана, и, похоже, мальчишка насчет говна за баней не особо и ошибался. Проверить, конечно, нужно, но что-то мне подсказывает…

— Что за источник?

— Вот, сам смотри, — и Берия протянул Сталину небольшой томик в красном кожаном переплете. Иосиф Виссарионович его открыл и прочел на титульной странице заглавие, явно написанное от руки: «Ученыя записки Цезаря Сапіентиссимуса», а чуть ниже — надпись латиницей «vol.3».

— Это что за бред?

— Не бред, ты почитай… там закладка как раз на нужном месте.

Сталин раскрыл томик (не книгу, а, скорее, большую записную книжку) и начал читать написанное там (в дореволюционной орфографии написанное) вслух:

— В размышлениях, что нынче на золотник просят (и ведь платят!) пятьдесят три пуда золота, нельзя упустить тот расчет, что лишь от добычи в Санкт-Петербургской губернии выручка составить не менее миллиона ста пятидесяти тысяч пудов золота, и это лишь по уже известным залежам.

— Что за ерунду ты мне подсунул?

— Эта не ерунда, я просто закладку страницей дальше заложил. Тут расписана программа добычи радия в России, и довольно подробно указаны пять мест с большими запасами урановых руд. С огромными запасами, а еще по некоторым расписано и как в них удобнее и дешевле добычу вести.

— И ты думаешь, что запискам этого… Цезаря наимудрейшего мы хоть в малой степени доверять должны?

— Проверить необходимо. Там об одном месторождении написано — а написано это, по всему выходит, еще до той войны — так советские геологи его в прошлом году только обнаружили. Это возле Пятигорска — но точно там, где в этой книжке и указано. Наши специалисты считают, что эта записка была подготовкой к докладу либо в Горном институте, либо в Академии наук. Еще товарищ Карпинский поначалу подобную практику вел: если нужно обсудить что-то, похожее на открытие, но есть и серьезные сомнения в его верности, то описание его делалось под псевдонимом, чтобы авторитет автора не давил на его оппонентов при обсуждении. Александр Петрович и своих работ немало так же другим ученым презентовал.

— То есть это сам Карпинский писал?

— Не думаю, то есть убежден, что не он. По заключению наших специалистов, написано точно не геологом, и даже не химиком — однако человеком, несомненно, весьма образованным, и с геологами многими лично знакомым. Вот только выяснить личность подлинного автора этой записки мы, скорее всего, не сможем.

— А откуда…

— Шарлатан выменял сей труд у какого-то мужчины, причем по говору, по словам мальчишки, точно не у горьковчанина, и выменял он это на три коробки с яйцами. На обложку кожаную позарился, ну мальчишка же! И выменял на рынке, неподалеку от Московского вокзала, а там эвакуированных и просто переселенцев, причем их же вообще никто не учитывал… Да, кстати…

— Что кстати?

— Я ему по Сталинскую премию сказал, и сказал, за что именно она ему присуждена. А он мне мысль интересную подал: ведь объяснять соседям, откуда в семье столько денег… и даже родителям объяснять он не хочет, за что премия. А раз премия ему за бумагу, считай, выдана, то в постановлении и написать стоит «за бумажные изделия» с намеком на яичные коробки. И такое постановления даже в газетах опубликовать возможно…

— Смеешься? За картонную коробку — и Сталинскую премию?

— А за картонку с целлофаном для водочной пробки нам премии не жалко…

— Так третьей степени!

— В этих коробках — я в обкоме уточнил, между прочим — только по Горьковской области в прошлом году больше двухсот миллионов яиц в торговлю из деревень поставлено без боя, и производство их в области втрое выросло, если не впятеро. Да и в других областях…

— Ты прав, только нужно все же верные выражения подобрать. Хотя бы для того, чтобы шарлатан этот наш точно знал, за что его страна наградила. Ну и чтобы даже родня как нам нужно думала. А насчет графита ты тоже выяснил?

— Да, но там еще проще. Хотя и не совсем, но, по крайней мере, все легко объяснимо.

— А мальчишка не наврал? Ведь если сам товарищ Берия приезжает в глухую деревню…

— Товарищ Берия в деревню заехал по пути, решил первым парню новость о награждении сообщить. А сам я ведь действительно по делам в область ездил, Ванников предложил под лабораторию забрать пятьсот пятидесятый завод, так как нам уже столько минометных мин уже не требуется. И снова получается, что от Шарлатана даже тут польза выходит: в области по советам из его журнала колхозники своими силами и кирпичных заводиков понаставили, и цементных, и даже стекольное производство развернули — так что строить вокруг монастыря все необходимое уже есть из чего. И уже есть зачем строить: генераторный завод и материал необходимый для лаборатории уже выпускать стал в достаточных количествах. Правда, теперь там другие проблемы возникли, по снабжению Ворсмы сырьем, но эти проблемы уже решаются. Может, все же поужинаем сначала?

Я вообще не ожидал приезда в Кишкино товарища Берии. Во-первых, я был убежден, что пока гром не грянет (то есть над Хиросимой и Нагасаки не грянет), никто в СССР всерьез атомным проектом заниматься не станет, так как дело это безумно дорогое, а страна в полной разрухе и на ее восстановление уже брошены все силы. А так как именно в Японии гром уже точно не грянет, то и быстрой реакции на свое сообщение я не ожидал. Ну как быстрой, спустя два года, я же Сталину сказал, что у нас в стране урана очень много, когда про бумажные самолетики ему рассказывал, да и сказал буквально вскользь. Но где-то я в своих рассуждениях ошибся, и тем более ошибся, что уже успел «подсунуть» отечественной промышленности сверхчистый графит. Вообще-то такой, получаемый из газовой сажи, на самом деле для щеток электромоторов подходит куда как лучше, чем «природный», вот только цена его получения вменяемого инженера должна была повергнуть в ужас — однако, когда природного очень сильно не хватает… С «самопальной»-то сталью прокатило, и с графитом тоже прокатило. И прокатило в том числе и потому, что его производство в объемах, нужных для выпуска моторчиков для пылесосов, для генераторного завода оказалось вообще практически бесплатным.

В Ворсме заводам электричества не хватало очень сильно, и там проблемы решили весьма оригинальным способом: все выпускаемые «мощные» генераторы с турбинами ставились «на обкатку» перед отправкой потребителям, и из-за этого в «отделе технического контроля» постоянно крутилось с десяток полумегаваттных генераторов и турбин. Днем это электричество потреблялось заводами (не только «энергетическими»), а ночью, когда выключались и «ножиковые» заводы, и «лишние» потребители в Павлово, Ворсме хватало и энергии с городской подстанции. А вот со станции ОТК все электричество ночами пускали на производство графита из сажи.

А с сажей тоже вышло интересно: ее на специально изготовленной установке в сутки могли производить по паре центнеров из метана, а метана в городе «совершенно внезапно» стало очень много. Потому что городские газовики решили «один раз попробовать» последовать моему совету и температуру в биореакторах подняли до пятидесяти пяти градусов. При этой температуре почти все «коровкины» микробы (которых, если я правильно запомнил в «прошлой жизни», называли «мезофильными») сдохли, а вот другие, «термофильные», стали газ генерировать втрое быстрее. В принципе, лишнего газа не бывает, но вот «временно лишний» образовался — и пока на заводах налаживали производство газовых плит и водонагревателей для населения, а в городе срочно прокладывали газовые трубы, некоторый избыток газа и образовался. Который на производство газовой сажи и пошел: ну не в атмосферу же его выпускать! Ведь котлы электростанций «под газ» тоже нужно было переделывать, а это — время, причем немалое, так что с сырьем для получения графита проблем не было. А очистку этого графита от примесей металлов я объяснил просто, подсунув главному инженеру с генераторного статейку в журнале о том, что «любые примеси в проводниках увеличивают сопротивление и ускоряют их износ». Да, очистка выглядела совсем неочевидной, я-то про нее еще в институте узнал, когда учился. Но и ее я инженерам объяснить сумел, а когда качество и простоту технологии подтвердили и химики из университета, то все стало вообще просто. И, что называется, «предчувствия меня не обманули»: испытания показали, что графитовые щетки из этого сверхчистого графита минимум вдвое дольше работать должны. А то, что на самом деле они получаются уже раз в двадцать дороже «традиционных», никто внимания и не обратил. Пока не обратил, пока химики «за свой счет» газ в баллонах привозили и пока электричество «бесплатно» заводу доставалось…