Адвокат Империи 13 (СИ) - Фабер Ник - Страница 2

— Лежало в хранилище Харроу, — пояснил я и коротко рассказал историю о том, как Эдвард Харроу выкупил его на закрытом аукционе у одного коллекционера в Лондоне.

Сначала, когда Анна отдала мне его, я относился к этой штуке с чрезмерной осторожностью. Вот правда. Учитывая всё, что слышал о Разумовских, плюс собственно опыт — вывод о том, что кольцо могло быть артефактным, напрашивался сам собой. А потому сразу же радостно надевать его на палец я не торопился. Всё-таки не совсем дурак.

Но Анна подтвердила, что данное «украшение» не являлось артефактом или чем-то подобным. Это действительно было обычное кольцо-печатка. Да, с весьма непростой историей и бывшими владельцами, но, тем не менее, обычное кольцо.

— А она не сказала тебе…

— О том, откуда оно взялось на аукционе? — закончил я за него и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Нет. Но, думаю, что ответ очевиден. Не думаю, что мой отец расстался бы с фамильным перстнем по доброй воле.

— Нет, — Князь медленно покачал головой, всё ещё не сводя глаз с кольца. — Не расстался бы.

Он осторожно взял коробочку пальцами, явно не желая притрагиваться к самому кольцу, и поднял её на уровень глаз, внимательно рассматривая перстень.

— Знал бы ты, как часто я видел его, — произнёс он. — Помню тот день, когда твой дед передал его Илье.

Его слова вызвали у меня усмешку.

— Небось батя в тот момент раздулся от гордости.

— Даже не представляешь, насколько ты прав, — Князь усмехнулся в ответ, ещё несколько секунд рассматривая перстень, после чего положил коробочку обратно на стол. — Думаю, что это был один из самых лучших дней в его жизни. Жаль, не могу сказать того же самого про себя.

В его эмоциях скользнуло… нечто. Не разочарование, нет. Скорее нечто вроде застарелой обиды.

— Что? Стал совсем несносен? — спросил я, и Князь неохотно кивнул.

— В том числе, — подтвердил он. — Именно после того дня Илья и придумал эту глупую кличку. Вроде как чтобы мне обидно не было, что кольцо и титул достанутся ему, а я никогда не получу ничего из этого. В тот день он впервые, в шутку, назвал меня Князем.

В ответ на это я лишь поморщился. Если кто-то спросит меня, почему я предосудительно относился к своему биологическому отцу, то, пожалуй, этого примера будет более чем достаточно. И сейчас уже не так уж и важно было, проявлением чего именно была эта насмешливая кличка, данная одним братом другому.

Покровительственная насмешка, которую Илья использовал в снисходительном смысле, как бы говоря: «Ты можешь играть в аристократа, но никогда не станешь кем-то равным мне». Демонстрация власти, через призму которой старший брат демонстрировал младшему, что именно он будет решать, кто и чего достоин. Не важно. Всё это не имело для меня никакого отношения.

Особенно теперь, когда Князь не только принял это издевательское прозвище, но и превратил его в собственную броню, за которой укрылся, как за щитом. Превратил его в собственную силу.

А потому решение о том, как поступать с кольцом, я принял ещё сидя в роскошном кресле самолёт на высоте в одиннадцать тысяч метров над атлантическом океаном.

— Оно твоё, — спокойно произнёс я.

Ладно, порой чудеса случаются не единожды. Потому что другой причины, почему вижу удивлённое лицо Князя дважды за один час, я придумать не могу.

— Что? — переспросил он, хотя я и так прекрасно знаю, что он хорошо меня слышал.

— Князь, давай без вот этих вот игр, ладно? — попросил я его и махнул рукой в сторону кольца. — Просто забирай его и всё. Мне оно не нужно.

Князь пристально посмотрел на кольцо.

— Знаешь, как бы глупо это ни прозвучало, Александр, но это твоё наследство.

— Знаешь, как бы глупо это ни прозвучало, но лучшее, что я смогу с ним сделать, — это сдать в ломбард, — в тон ему ответил я.

Может быть, кто-то другой на месте Князя переспросил бы. Уточнил, уверен ли я в своём решении? Не передумаю ли? Или ещё какая подобная чушь. Но только не он. Почему-то я не сомневался, что Князь точно не будет задавать столь глупых вопросов, услышав моё уверенное предложение. Может быть, потому, что уважал мой выбор. Может быть, потому, что подобные вопросы могли выглядеть неуважительно по отношению ко мне и принятому мной решению.

Князь не сказал ни единого слова. Просто взял кольцо и надел его на средний палец правой руки.

— Знаешь, даже забавно, — обронил он, глядя на гравировку родовой печати на перстне. — Это кольцо передавалось от главы семьи старшему наследнику. Я никогда не должен был получить его…

— Ну, тогда я считаю, что это только подтверждает правильность моего решения, — пожал я плечами. — В конце концов хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, разве нет?

— Да, — отозвался он, всё ещё глядя на кольцо. Так, словно это была некая символическая точка в порядком затянувшейся шутке. Повернувшись, он посмотрел мне в глаза и с благодарностью кивнул. — Спасибо, Александр. Я тебе благодарен.

Просто кивнув в ответ, я вышел из его кабинета и направился наверх, в свою комнату. Поднялся по лестнице и прошёл по коридору. Но, не дойдя до своей двери, остановился. Толкнул дверь слева от себя и зашёл внутрь.

Комната Эри оказалась пуста. После того, что мне сказал Князь и я не ждал, что она будет тут, просто… не знаю, короче. Почти все вещи убраны. Те, что ещё оставались, аккуратной стопкой лежали на заправленной кровати. Рядом на тумбочке находился планшет, на котором Эри в последнее время так любила смотреть сериалы.

Странное ощущение. Вроде бы комната не пуста и всё ещё сохраняла ощущение того, что совсем недавно здесь жил человек. Ну ладно. Не совсем человек, но это и не важно. Ощущался уют обжитого, пусть и ненадолго, места.

А вот внутри была пустота.

— Ты уже знаешь, да?

Повернувшись на голос, увидел стоящую в дверях сестру. Ксюша стояла у двери, привалившись одним плечом к косяку, и смотрела на меня.

— Да, Князь мне сказал, — кивнул я. — Знаешь, даже как-то…

— Не вериться, да? — закончила она за меня и негромко рассмеялась, когда я опять кивнул. — Да, несмотря на то, что она была ещё той токсичной язвой, даже я к ней привыкла.

Отлипнув от косяка, она подошла ко мне и обняла меня.

— Рада, что ты наконец вернулся, — негромко сказала она.

— Да я и сам рад, — негромко произнёс я, буквально купаясь в её тёплых и искренних эмоциях.

А потом вспомнил одну вещь.

— Слушай, я хотел поговорить с тобой об этом завтра, — произнёс я, выскользнув из её объятий. — Но раз уж ты не спишь…

— Эй, я вообще-то специально не ложилась и тебя ждала, — тут же притворно надулась Ксюша. Впрочем, уже через несколько секунд её выдержка закончилась и взыграло любопытство. — О чём ты хотел поговорить?

— Об этом, — сказал я, достав из кармана карту памяти, которую отдал мне Молотов.

Я не собирался брать её. Ни в тот момент, когда Молотов рассказал мне о ней, ни позднее. Но, немного поразмыслив, я решил, что поступить подобным образом было бы верхом эгоизма. Всё-таки, как бы я к ней ни относился, эта женщина была матерью и Ксюши тоже. И отказываться от информации о ней вот так, в единоличном порядке было бы верхом несправедливости.

— Постой, Саша, подожди, — Ксюша даже на шаг назад отступила, а на её лице появилась растерянность. — Информация о маме? Но откуда…

— Это не так уж и важно. Важно то, что мне, на самом деле, было всё равно, что с ней. Но я не мог просто так отказаться от этого, не сказав тебе. Так что, если ты хочешь…

Я протянул ей карточку. Ксюша уставилась на кусочек пластика на моей ладони с таким видом, будто тот мог её укусить.

— Ты уже смотрел, что там? — как-то неуверенно спросила она.

— Нет, — пожал я плечами. — Зачем? Решил, что если тебе это интересно и если ты этого хочешь, то посмотрим вместе.

Я её не торопил. Если уж она захочет, то…

Ксюша протянула руку и закрыла мою ладонь.

— Уверена? — спросил я, и она кивнула.