Боец. Том 4 - Бредвик Алекс - Страница 8

Внизу же всё было действительно тухло. Несколько рабочих, которые жаловались на сильное снижение поставок с юга. Сюда только-только стали доходить слухи о том, что мой родной город уничтожен. Но всё равно… склонность к изоляции у жителей в какой-то степени удивляла. Они действительно понятия не имели о том, что происходит снаружи. Стражники сказали, что из города вылезать нельзя… вот они и не вылезали. Даже урожай не собирали. По сути… хорошо, меньше проблем. Но есть же те, кто оказывал поддержку бандитам-культистам? Почему с ними ничего не произошло?

Когда мы закончили есть, наслушались, а заведение стало полностью пустым, мы решили прогуляться по самому городу. Он был не то чтобы оживлённым, но людей на его улицах точно было больше, чем в той же Мессене. Удивительно, но факт. Народ не такой открытый, не такой отзывчивый, смотрели на нас с опаской… конечно же, это не из-за оружия, которое мы с собой носили, а также богатых одеяний на нас.

Так как мы находились на небольшой возвышенности относительно порта, я смог разглядеть корабль… или судно? Разница небольшая в нашем случае, но, скорее всего, корабль. Ему было ещё плыть и плыть, времени свободного полно, так что мы решили направиться в центр города, административный центр, посмотреть, что там вообще произошло.

Решили пройти через парк. Здесь он был действительно ухоженным… но чувствовалось, что без руки Советников тут уже начинается запустение. Люди расслабились, перестали работать, кустарники не стрижены, а местами не убран мусор. Неприятно… но ещё не так сильно бросается в глаза. Хорошо, что ещё не гадят в прямом смысле этого слова где попало. А то могут некоторые помешанные и умалишённые.

Но вообще… тот, кто строил этот город, занимался благоустройством, – молодец. Чего только стоит целая череда фонтанов, которые представляли собой единую систему. Из одного вода выплёскивалась в другой под давлением – например, Аполлон стрелял из лука в какого-то монстра, тот падал, из его рта вода била в щит воина уже в другом фонтане. Интересно выглядело до жути. А ещё свежо. Я даже залюбовался.

– А мне отец рассказывал про это место! – восторженно проговорила Ника. – Он тут был всего раз и поразился чистотой и красотой этого места! Я вспомнила! И вот я тут. Буквально иду по его стопам. Только он с юга заезжал, а там, говорит, всё ещё более красиво… украшения, ткани и так далее… нужно будет сходить посмотреть. Всё же город достаточно старый, уже перестраивали разок.

– Сначала дела, – напомнил я ей, после чего взял под руку и повёл дальше. – Помни, зачем мы сюда приехали. Плюс… один человек попросил разобраться с недавним инцидентом, который лишил рыбу головы. И как оказалось, гнила-то рыбёшка не из-за головы.

Ника прикусила губу, но кивнула, согласившись со мной. Так мы покинули парк и спокойно прошли дальше. Через несколько улочек мы добрались до местного рынка. Большой, чтоб его, просто огромный. Вот только полки уже явно не ломились от товаров, часть из них вообще была закрыта, а в подворотнях, возле дверей лавок, стояли вороватого вида люди, причём не только взрослые мужи и дамы, но и дети. Последнее… напрягало больше всего. Те упрут кошель и даже вины за собой чувствовать не будут, так как «ну взрослый же сказал».

К нам пытались подбегать, расспрашивали, мы отвечали на вопросы, с нами пытались шутить, играть, тянули за руки… но стоило мне поймать первого, когда он пытался умыкнуть у меня кошель, как тут же остальных как ветром сдуло. Не получилось. Не прокатило. Но с обычными людьми, скорее всего, сработало бы, я сам-то едва заметил.

– Город только лишился управления, а тут уже такое… – покачал я головой. – Начальник стражи явно не справляется со всем, что на него рухнуло. Плюс, уверен, часть стражников пришлось отправить на пополнение старого или формирование нового Легиона.

– И тут культ понял, что может пустить свои руки в суть жизни города, – тяжело вздохнула воительница. – Сначала власть уничтожили, а сейчас пытаются расшатать ситуацию в городе, заставить стражников буквально зашиваться, чтобы они во время нападения ничего не смогли сделать…

– Придётся ужесточать меры, – нахмурился я. – Людям это не понравится, но горячие головы остудит. Кого-то казнить… кого-то посадить. А раз дети воруют, то и их запирать в отдельных комнатах, где с ними каждый день будут беседовать, рассказывать, что можно, а что нельзя. Ну а если попадутся после этого ещё раз – на каменоломни на хрен… как рабов.

– Жестоко, – покачала она головой. – Там их особо нагружать не будут, без присмотра не останутся… но по их здоровью это точно ударит. Да и местные детозащитники точно будут ворчать.

– Их, значит, следом, чтобы следили, – усмехнулся я, широко улыбнувшись. – Нет, конечно, это жестоко… но и мир у нас жесток. Ребёнок, который действует в сговоре со взрослыми, если ему больше двенадцати годов от роду… должен понимать, что происходит. Совсем маленьких, конечно, просто будем отправлять на перевоспитание в закрытые заведения, ну а тех, кто постарше, – на принудительные работы. Оплачиваемые. Думаю… им даже понравится в итоге. Город станет чище, от этого они сами будут получать внутреннее удовлетворение, а потом за это ещё и медяки получать, на которые можно что-то купить. Была у меня пара знакомых, которые об этом мечтали…

– Басим и Герт? – уточнила Ника. – А говоришь, с памятью проблемы.

– Иногда что-то всплывает, – едва заметно улыбнулся я. – Значит, надежда на полное восстановление памяти не теряется. Но… это будет очень долго, я в этом уверен. Я всё ещё даже не вспомню лица матери, голоса ее, как она мне пела. Знаю, что пела… но не помню как и что. И вот тут, – указал я пальцем на грудь, – тяжело из-за этого. Словно что-то вырвали.

Когда мы уже хотели уходить с рыночной площади, прикупив у местных немного побрякушек, которые Ника на себя сразу и нацепила, до нас донеслись звуки бега. Я развернулся… и вот вообще ни разу не удивился. Это были одни из тех, кто сидел в подворотне. Дубинки… кинжалы… небольшие плетёные щиты. Деревенщины, одним словом, которые не понимают, что с ними сейчас может произойти.

Но я сдерживаться точно не буду. Мне приказали навести тут порядок… значит, я его буду наводить. Преступность тут появилась быстро… быстро и пропадёт. С жёсткими методами насаждения – жёсткие методы уничтожения. Культу посрать на Спарту. Они хотят нас уничтожить… ну, а я буду уничтожать труды культа. Главное – понять, кто же, Аид его побери, начал всё это тут устраивать. Так как подготовка к этому безобразию явно была заблаговременная.

– Эй, вы! – крикнул самый бодрый из всех, единственный, кто не устал за столь короткую перебежку. – Мы видели, что вы приставали к нашим детям! И подняли на них руку! Талос показал мне синяк на запястье!

– И что? – скрестил я руки на груди, смотря без каких-либо эмоций. – Я должен переживать из-за каких-то воришек? Причём воришек-плакс? Парень, точно лет пятнадцати от роду, наплакался, вместо того чтобы разобраться, можно сказать, с юношей, который чуть старше него?

– Чуть старше? – удивился старший группы из… десяти, получается, человек. – Да тебе минимум лет двадцать пять от роду, верзила! Ты вообще кто такой и что забыл в нашем городе?!

– Я… – сделал я максимально жёсткое выражение лица, даже немного гневное. – Воин Спарты. Тот, из-за кого ты, шваль, ещё дышишь. И если ты попробуешь сейчас хоть ещё одно обвинительное слово против меня бросить… я тебе отрублю руку. Попытаешься сделать ещё хоть шаг в мою сторону – отрублю ногу. Оскорбишь меня или мою жену… отрублю голову.

– Да как ты смеешь, малакос?! – возмутился этот хрен… но я только покачал головой.

Чего-чего, а называть меня «слабым мужчиной» в постельном плане я ему точно не позволю. Так что я молча опустил сначала руки, потом медленно стал заводить правую за спину. Начал осторожно, медленно вытаскивать своё оружие, пристально смотря в глаза этому делосу, раз уж так ему хочется помериться в старых оскорблениях.