В объятиях космических стражей (СИ) - Валери Лия - Страница 2

Тогда я думала так.

На следующий день едва дождавшись пока отъедут хозяева, я собрала в дорогу бутыль с водой, немного еды, взяла у хозяйки её куртку с капюшоном, чтобы защитить себя от палящего солнца, и ботинки, которые она почти не и надевала, предпочитая носить мягкие лодочки. И отправилась в путь. 

Я шла весь день, старалась растягивать воду, есть совсем не хотелось, только пить. Я ждала встретить по дороге хоть какое-то укрытие, камни, скалы или другое поместье, но Кадалукская пустыня не зря называется пустыней. Здесь не было ничего.

Я слышала, что когда-то здесь было море, но оно ушло под землю, как и большинство рек и морей на Шарабане. 

Что послужило этому?

Я не знаю, но с удовольствием бы изучила этот вопрос как планетарный археолог, кем я и была в прошлом. 

Я пыталась ориентироваться по солнцу, только проблема в том, что на Шарабане их два. 

Но я бы дошла, доползла бы, если бы за мной не прилетел патруль ищеек. На то чтобы выследить меня им понадобилось всего пара часов. И полчаса, чтобы доставить домой. 

О, как орал риц Кваш, а рица Маш вторила ему писклявым голосом, и периодически хлестала меня своей девятихвостой маленькой плеткой, оставляя мелкие разрезы на коже. 

Меня уже тащили к позорному столбу, когда на мою защиту встала Аква.

– Это моя игрушка, – она встала перед отцом как упрямый баран, не отступая ни на шаг. 

– Это плохая игрушка, – ответил риц Кваш и отодвинул дочь рукой, а такое случалось крайне редко. 

Тогда Аква пустила в ход последний свой козырь – она разрыдалась. Плакала девочка очень профессионально. С подвыванием и шмыганьем носом.

– Вы меня не любите, – выла она и отцу пришлось сдаться.

Но без наказания я не осталась. Месяц провела в клетке, в которой нельзя было встать в полный рост. Меня приравняли к животным и кормили так же. Первую неделю я ничего не ела, я даже встать не могла, всё тело болело, раны плохо заживали. Единственное чего я хотела – это отомстить. 

И ещё я поняла одну очень важную истину – чтобы сбежать, не обязательно бороться с врагом, надо быть хитрее. 

Вот и сейчас я стою, стараясь выгнать воспоминания из своей головы, но на эмоциях это не особо получается. 

Нет, я не буду ничего говорить и делать. Я должна смириться, – твержу себе, а над ухом слышу мерзкий шёпот рица Кваша. 

– Правильно думаешь моя дорогая. Смирение отличное качество рабов, которое я очень ценю.

Его рука скользит по моей спине, спускается к ягодицам и сжимает их. 

А меня передергивает от омерзения.

   *Лига – мера измерения расстояния, равная двум километрам.

– Идём, – тянет меня за руку Аква. – Этот глупый Кулеш не получит тебя. Поняла? 

И я рада сбежать подальше ото всех: и от Кулеша, и от рица Кваша. Сбежать и спрятаться в комнате Аквы, чтобы они совсем забыли про меня. Тягостное понимание, что так просто они не отстанут, не дает покоя, выворачивает все страхи наружу и меня начинает подташнивать.

Иду вслед за Аквой и когда проходим мимо арки ведущей в коридор, замечаю рицу Маш. 

Давно ли она тут стоит? Видела ли как её муж лапал меня? Если видела, то мне придется несладко. 

У неё очень странное понятие о верности, вместо того, чтобы предъявить претензии своему мужу, она втихушку будет издеваться над той рабыней, которая вызвала у её мужа интерес. 

Не я первая, не я последняя. За то время что я здесь уже двух отправили на рудники из-за их инвалидности. Одной хозяйка выткнула глаза, другой отрубила руку.

Любого раба не способного выполнять свои обязанности продают на рудники. Оттуда нет выхода. Штольня находится глубоко под землей. Можно сказать, тебя хоронят заживо. 

У меня мурашки по телу от страха. Что придумает рица Маш в отношении меня? Это злобная ящерица так трясется за свою семью и мужа, что готова практически на любую подлость. Остается только надеяться, что она всё же не видела, как хозяин трогал меня.

Поднимаемся по лестнице на второй этаж. Аква что-то щебечет рассказывая, как мы здорово будем играть сейчас. У неё действительно бывают иногда вполне нормальные детские игры. Но бывают и страшные, для меня.

В прошлый раз, когда мне казалось, что я не доживу до конца дня, Аква играла в космических стражей, которые стоят на страже и не дают плохим и злым расам вторгнуться в нашу галактику. А я была той самой страшной расой. Оружие у Аквы хоть и не настоящее, но тоже оставляет на коже синяки. Особенно когда нельзя уворачиваться. Моя кожа напоминала шкуру гепарда, настолько много на ней было синяков.

Но сегодня мне везёт, у Аквы новая настольная игра. Мне приходится поддаваться каждый раз, чтобы не вызвать очередной приступ ярости или слез. 

Уже вечером, когда мне разрешено вернуться к себе, иногда Аква хочет, чтобы я ночевала в её комнате, я наконец могу расслабиться. 

Наша комнатка с Хоей и ещё двумя служанками маленькая. Стоят двухъярусные кровати. Мы с Хоей спим на одной. Я сверху она снизу.  

С теми служанками мы не общаемся. Они тоже шулгутки, сами в рабство продались за долги. И к нам относятся как ко второму сорту. У них ещё есть надежда вырваться, если долги отработают, а у нас с Хоей нет. 

Хоя в рабстве у Ха’Дибах вообще уже больше пяти лет. Как ей удалось столько прожить и выдержать всё, ума не приложу. 

– Как прошёл день? – спрашиваю её на морянском. На всеобщем стараемся в присутствии шулгуток не разговаривать.

– Сложно и грустно, – тихо отвечает Хоя. 

Она в последнее время совсем сдала. Мне хочется её поддержать, но я даже не знаю как. Всё что сейчас скажу будет просто пустыми словами. Мы не властны над своей судьбой и жизнью. И чем больше я об этом думаю, тем тошнее на душе.

– Хоя, всё будет хорошо, – шепчу подруге упрямо. – Потерять надежду всё равно, что отказаться жить. Нельзя отчаиваться. Надо верить.

– Мне уже недолго осталось Лока, – отвечает она. В её голосе столько разочарования, что мне и самой хочется поддаться ему. 

– Спите уже глупые гунруки, – шипит одна из шунгуток служанок. – Или завтра рица Маш узнает, как вы любите болтать ночами.

Я молча спускаюсь с кровати и ложусь рядом с Хоей, на самый краешек. Обнимаю, глажу её плечо.

– Хоя, не смей сдаваться. Я без тебя не выживу. 

Хоя проводит по моим волосам. От её ладони исходит тепло.

– Справишься. Ты очень сильная, Лока. У тебя много внутренней силы, только ты ей не пользуешься.

– Это ты сильная. А я нет.

Я знаю, что Хоя многое умеет, может лечить раны. Именно она помогла восстановиться после неудачной попытки сбежать. Когда мои раны от хлыста начали загнивать. 

– Дай мне руку, – шепчет Хоя, протягивая свою ладонь. 

И я поднимаю руку. Наши ладони соприкасаются. 

Кожу сначала щиплет, потом начинает гореть, всё сильнее и сильнее. Я закусываю губу, чтобы не завыть от боли. Мне будто раскаленный свинец заливают в руку, и он медленно разливается по всему телу. Сначала захватывает руку. Затем грудь, бедра. Я не могу ничего сказать. Меня будто парализует. 

Всё заканчивается так же резко как и началось. Будто ничего и не было. Но что-то изменилось. Не могу понять что именно.

В комнате темно, с соседней кровати доносится храп шунгуток. 

– Хоя? – Зову подругу. – Хоя? Что ты сделала?

– Пусть моя сила послужит тебе лучше чем мне. Слушай себя и своё сердце. Вселенная подскажет тебе и направит. 

 Я ничего не понимаю. Она говорит так будто прощается. А я не готова отпускать её. 

– Не смей умирать. Поняла. Мы выберемся. Обязательно выберемся. 

Хоя смотрит на меня с улыбкой. Прикладывает ладонь к моей щеке, гладит.

– Ты слишком добрая для этого мира Лока. Будь сильнее, настойчивее и жестче. Моя вера не позволяет мне причинять боль существам создателя. Но ты не связана с нашей верой клятвами. Позволь себе выпустить силу наружу. 

В тишине отчетливо слышно, как щелкает замок на двери. Кто-то пришел проведать нас посреди ночи.