Партизан (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 44

Тем временем Аня положила свою руку поверх моей — и третья струйка влилась в общий ручеек. Шая почти незаметно поколебалась — и нанесла себе рану. После чего за Яном дело не стало.

— Я клянусь… — отстраненно проговорил Кунг, и сразу стало понятно, что надо повторять. — Быть кулаком…

— Быть кулаком…

— Что искореняет кривду!

— Искореняет кривду…

Архаичные и непривычные слова падали практически с осязаемым грохотом. Но самое удивительное: я их понимал!

— Открывает к Истине…

Наши волны складывались в удивительный узор, и после каждой фразы он менялся

— Очищает тело и душу…

Не знаю, как остальные — а я пытался проникнуться древним посланием, дошедшим к нам, живущим сегодня, через века.

— Ведет к гармонии и совершенству!

Постепенно интерьер рубки словно отступал, и я все лучше видел накладывающиеся друг на друга площадки, где под открытым небом молодые и старики, мужчины и женщины раз за разом повторяют одно движение, самое первое и простое ката. Через мгновение меня пронзило понимание, что это «кадры» из разных временных отрезков, и некоторые отстоят от меня на целую бездну лет!

— Путем руки, в которой пустота!

Наши колебания абсолютно синхронизировались и наложились друг на друга. Я опять без слов понял, что порезу можно затянуть. Импровизированная братина наполнилась. Цзан отпил первым. Передал микростратегу, дождался глотка и сказал:

— Сестра моя Шая Ренфолд Кунг Ли.

Следом приложился наш карманный громила.

— Брат мой Джар Ян Кунг Ли.

Настала очередь моей «наложницы».

— Сестра моя Анасделя Ильтазар Кунг Ли.

Последнему чаша пришла ко мне. И Цзан вдруг сказал куда больше:

— С особой радостью приветствую тебя, старший брат мой Коррен Талани Кунг Ли! Здесь, на Фортуне, ты дважды спас мне жизнь! Именно ты не дал нам попасть в рабство! Ты лечил, ты кормил и поил, ты учил, не тая секретов, ты всегда первым принимал самый страшный удар! Я поклялся матери, что не вернусь домой, пока у семьи не появится достойный глава. Мнил себя в будущем на эту роль, глупец… Но теперь все хорошо!

Установилась абсолютная тишина, в которой все прекрасно расслышали тихий шепот Келя «твою ж ма… то есть, я хотел сказать 'вау!»

Год 1140 от начала Экспансии

Планета Ли Цзя, материнская планета клана Ли.

Центральная зона республики Сто Миров.

От долгого сидения взаперти дуреют не только люди, теперь я точно это знаю. Хотя предпочел бы не узнавать, вот честно. Особенно вот так.

— Предлагаю сделку! — Кель, конечно же, был в своём репертуаре. — Вы мне риса, я вам — мудрости! А! Уникальное предложение! Только сегодня!

Даже «рука-лицо» не передавала того уровня испанского стыда, что я ощутил. Формально ведь он со мной. А значит — я за него как бы отвечаю.

Началось всё с того, что Магистр клана Ли, пригласивший нас на встречу, без труда «увидел» обвившегося вокруг моего торса Пернатого. И, приветствуя нас лёгким наклоном головы, ему — этому крылатому бездельнику — отвесил настоящий поклон. Причём достаточно глубокий.

Ещё и обратился:

— Уважаемый дракон…

И Келя понесло.

Он тут же стал видимым для всех, развернулся во всю свою крупную форму, заполнив зал встречи свернувшимися кольцами, и начал вещать лютую дичь о том, какую «неописуемую честь» он оказывает дому Ли.

— Истинно так, — отозвался Куань Дзэншэнь. Или, как звал его Кунг — дедушка Дзэншэнь. Родственник, между прочим. — Уже четыреста лет наш род не удостаивался подобного визита. Позвольте, уважаемый дракон, показать вам наследие нашего клана. Прошу следовать за мной.

И всё это — тем же ровным, доброжелательным тоном. Как будто он разговаривал не с упитанным крылатым клоуном, а с кем-то действительно достойным. Даже стало интересно, куда он клонит. Подозреваю, что если сейчас покажет каких-нибудь дружелюбных Зверей Потока, с которыми монахи медитируют на фоне водопадов, Кель окончательно съедет с катушек от чувства собственной значимости.

Я оказался прав. И неправ одновременно. Магистр провёл нас через сад, по деревянному мостику над ручьём, врезанным в ландшафт так, будто его планировала сама планета, а не архитекторы. Остановился у отвесной скалы, в центре которой зияла чернота.

— Грот Славы, — шепнул сзади Кунг. — Немногие из чужаков его видели. Хотя… вы же теперь не чужаки.

Кель это услышал. Надулся от гордости ещё больше. Хотя казалось, что уже просто некуда.

Куань Дзэншэнь хлопнул в ладони — в глубине пещеры зажёгся мягкий белый свет. Мы вошли внутрь.

Это была не просто пещера — скорее, святилище. Или музей. Естественная полость, расширенная и отполированная до идеальной гладкости. Своды, метрах в шести над головой, слегка сияли — в них, похоже, были вмонтированы испускающие свет волокна. Вдоль стен тянулись свитки, шелковые, вытянутые, написанные в технике гунби — тонкой и детальной, до волоска и капли.

На этих полотнах — путь клана Ли. Исход, странствия, закалка в суровых землях. Славные деяния, победы. И… драконы.

Много драконов. Разных.

От компактных, почти миниатюрных — вроде той формы, в которой Кель обычно «шлангом» сворачивается на мне, — до таких, чьи изогнутые тела обвивали горные хребты и затмевали реки. Рядом — воины в простых одеждах. Одни кланялись драконам, другие сидели рядом в позах медитации. На одном свитке — юноша катался верхом на белом драконе над цветущей долиной.

А вот дальше…

Дальше — фрески становились иными.

На первой из них изображался гигантский дракон цвета лазури, с белыми вислыми усами, парящий над городом. Его пасть — раскрыта, над улицами пылает огонь. Снизу — отряд монахов в боевых стойках. В центре — кулак, ударом пробивающий грудь чудовищу. Всё — в богатых, но сдержанных цветах. Детализация была такой, что, казалось, я мог различить выражение ужаса в глазах чудовища.

Кель поначалу только оскалился — мол, «да, сильные были ребята, интересно, что он сделал».

На второй сцене, где дракон пожирал человека, а следующий кадр показывал, как его голову пробивает кулак, он уже вздыбил перья. К третьей — где чешуйчатый исполин насылал шторм, а после прижат ногой монаха к земле — он стал явно меньше размером.

Фира, заметно недолюбливающая Змея, считала реакцию Келя и напряглась. Неприятно иметь соседа, который намного сильнее тебя, и не очень-то считается с окружающими. На корабле нам пришлось провести бок-о-бок с Крылатым полтора месяца, и придурковатый «божественный» её порядком достал. Пришлось погладить фамильяра между ушами, чтобы расслабилась.

Свитки шли один за другим. Пять из восьми изображали битвы — и убийства. Без лишнего пафоса. Без жестокости. Просто… необходимость. Защита. Путь.

Келя сдувало с каждой новой картиной. На четвёртой он свернулся в кольцо у моего пояса. К пятой — окончательно стал шлангом. Голова, вытянутая над моим плечом, смотрела исподлобья, виновато и настороженно.

За всё время прогулки по залу Магистр Ли не произнёс ни слова. Просто шёл рядом, иногда останавливался, давал нам время в тишине.

А потом, у выхода, он вдруг сказал:

— Поток всем даровал выбор Пути.

И пошёл дальше. Возвращаться к процедуре вхождения в клан — той самой, которую Кель своей выходкой грубо прервал.

— Ори… — шепнул мне Пернатый на обратном пути. — Скажи этому почтенному старику, что я всё понял… Правда…

— Сам скажешь, — фыркнул я. — Учись разгребать свои косяки, трепло.

Полтора месяца назад

Планета Четкая Фортуна, Дикий космос

Навести хотя бы какое-то подобие порядка в бывшем пиратском анклаве ожидаемо оказалось нетривиальной задачей. Пестрая мозаика из самыми разными путями оказавшихся на планете пленников, разбавленная выжившими партизанами, уцелевшими фермерами и личностями с менее понятной биографией (среди последних наложницы пиратов и других мразей, часто с детьми — составляли примерно половину!) сама по себе представляла взрывоопасную смесь. И, конечно, к ней прибились выжившие флибустьеры, работорговцы и контрабандисты. Поди отличи одних от других!