Дракон в моей голове. Дилогия (СИ) - Геярова Ная - Страница 19

От моего крика Тпру выронила книгу на пол и схватилась ленточками за черенок.

Я сурово погрозила кулаком себе и коту, затем уткнулась в выбранный мною учебник и начала читать.

Название выглядело вполне простым: «Начальная магия и её термины».

Однако уже первые страницы заставили меня скривиться. Как понять эти описания? Всё выглядело слишком научным и запутанным.

– И это, между прочим, самые простенькие книги, которые Эльза выбрала для меня, – пробормотала я, кидая быстрый взгляд на шкаф с книгами. – Мне страшно подумать, что в остальных учебниках.

«Возможно, для тех, кто вырос с магией, всё это действительно просто и понятно. Но для меня…».

Я сосредоточенно перечитала:

– Мракокрация – множество подвидов магических составляющих тёмной энергии, объединённых в единый магический элемент, будь то заклинание, проклятие или артефакт.

Взгляд соскользнул на следующую страницу:

– Подвиды магических составляющих – наличие способностей, измеряемых видом субъекта или создания. Они могут быть врождёнными, приобретёнными, а также искусственно созданными. Например: эликсиры, травы, камни и другие предметы, существа и люди, обладающие магическими свойствами или знаниями.

Я подняла голову и задумчиво спросила:

– Морфиус, подвиды – это магический уровень индивидуума или всё-таки некая составляющая объекта?

Кот, не отрываясь от зеркала, усмехнулся:

– А наш чешуйчатый друг ничего по этому поводу сказать не хочет?

– У вашего чешуйчатого друга есть имя? – огрызнулся дракон.

Фамильяр насмешливо уставился на меня своим единственным глазом:

– Любопытно, любопытно… И какое же?

Мысли вихрем понеслись в моей голове, перебирая самые немыслимые словосочетания. Я тут же поняла, что дракон своего имени не помнит. В попытке спасти его от нового приступа насмешек, я ляпнула первое, что пришло в голову:

– Аркалион.

Кот прищурился:

– Вспомнил или придумал?

– Какая разница? – поспешила ответить я. – Мне кажется, Аркалион – прекрасное имя. Прямо как у какого-нибудь великого полководца.

– Так я и есть великий, – без тени иронии произнёс дракон. – Просто не помню, кто.

– Аркалион… – протянула я. – Думаю, сокращённо можно звать тебя просто Арк.

– А может, будем звать его Аркалий? – не унимался Морфиус.

– Аркалий – это старик из дремучей деревни! – возмутился дракон. – Я буду, как предложила Луна, Арк.

А в моём сознании он довольно добавил:

«Ничего так имя. Мне нравится».

– Арк так Арк, – вздохнув, согласился Морфиус, убрав зеркало и став серьезным. – Вернёмся к твоему вопросу, Луна. Подвиды – это разница магий, и здесь важны ключевые слова. Существуют врождённые подвиды: это магически одарённые существа, люди, растения, места силы. Приобретённые – такие как твоё обучение, во время которого ты узнаёшь больше о новых видах магии и можешь их применять. В практике также может использоваться заимствование чужой магии, но это запрещённые приёмы. А ещё есть предметы, обладающие магической силой или свойствами. Например, силовые камни, используемые для усиления собственной магии или при создании артефактов. Они напитываются силой магов или природы – это искусственно созданные элементы. И каждый из них имеет уровень. Первый, второй, высший. Все это подвиды. Возьмём траву литерны. Она имеет магические свойства низшего уровня, но всё равно относится к врождённым подвидам. Потому как здесь магия природная. Если ее добавить в определённый состав, можно создать магическое зелье или предмет. А если вложить в него магию некроманта, он обретёт тёмную номенклатуру.

– И станет мракокрацией? – начала понимать я.

– Именно, – кивнул кот. – Как, например, тёмные артефакты. Простым языком, мракокрация – это собрание подвидов, которые создают определённый магический элемент, направленный на конкретное тёмное действие.

– А если мы создаем элемент для светлого воздействия? – поинтересовалась я.

– Вероятно, светокрация, – предположил дракон во мне.

– Хотел бы я язвить, – растянул пасть в усмешке кот, но тут же её стёр. – Но, увы, чешуйчатый прав. Светокрация – это светлое направление. А есть ещё поликрация – множество разных подвидов в одном, и монокрация – узконаправленное воздействие. Забавно, что наш Арк не может тебе этого объяснить.

В моей голове на мгновение наступила тишина – редкая и даже почти неестественная. А затем раздалось:

– Действительно странно. Магия воспринимается мной как часть самой сути, но я совсем не знаю, как её объяснить. И эти термины для меня в новинку.

Фамильяр нахмурился.

– Может, ты совсем юный дракон? – вдруг предположил он. – И ничего о магии не изучал?

– Или у него слишком серьёзные проблемы с памятью, – напомнила я.

Морфиус почесал за ухом, задумчиво мурлыкнув:

– Отсутствие памяти мы уже определили. И похоже, оно затрагивает все резервы, даже магические. И всё же я оставлю предположение, что наш Арк – ребёнок.

– Я не чувствую себя ребёнком, – возмутился дракон, а вместе с ним и я, ощутив волну досады за чешуйчатого. Арк своими действиями совсем не походил на малыша или подростка.

Морфиус открыл пасть, чтобы что-то высказать, но тут за окном раздался тихий, едва различимый шелест, словно осторожный ветерок прошёлся по листве. Но деревьев рядом с нашим окном не было.

Мы все замерли. Даже Тпру, возившаяся у шкафа, ровно и по цвету расставляя учебники, остановилась.

Я поднялась с кресла и подошла к окну. Едва я распахнула шторы, как от стекла шарахнулась светлая, размытая тень, не позволяя рассмотреть себя, и растворилась в стене соседнего дома.

– Это что такое было? – удивлённо спросила я, распахнув окно, чтобы лучше рассмотреть улицу и ту самую стену, в которой только что исчезло видение.

Морфиус, уже успевший запрыгнуть на подоконник, фыркнул:

– Призрак. И, судя по всему, человеческий. Кажется, нас пытались подслушать. Странно, что он так свободно разгуливает в пределах города. В наше время таких отлавливали и отправляли в Земли Высшие. То есть отпевали со всеми почестями и – вперёд, в мир иной. Любопытно, что он здесь выслушивал?

– А призвать и спросить нельзя? – подал голос дракон. – Есть службы, которые занимаются отловом?

– Вдруг это злой призрак, и он нападёт на нас ночью, – нахмурилась я. – Как по мне, появление призрака вряд ли сулит что-то хорошее. По крайней мере, в моём мире они не появляются просто так. Это скорее предзнаменование чего-либо дурного.

– В нашем тоже, – подтвердил фамильяр и нервно передёрнул ушами. – Теоретически, его можно призвать и упокоить. Но мы пока не умеем взаимодействовать с призраками. Можно вызвать службу некромантов-бытовиков, они бы его изловили. Хотя, уверен, городской радар уже засёк это явление и уберёт его без нашего вмешательства. А что касается проникновения в дом – не переживай, Луна. Жилище твоей бабушки надёжно защищённо. Ни нежить, ни призраки, ни кто-либо другой не могут войти без разрешения хозяйки дома. То есть твоего. И услышать что-либо вне стен тоже невозможно.

– Для чего такая сильная защита? – удивилась я.

Морфиус вздохнул.

– Твои родители всё же Темнокровые, и бабуля очень боялась, что они могут прийти за тобой. Оттуда и меры предосторожности.

Кот едва успел договорить, как где-то внизу раздался тихий звонок.

– Вечер незваных гостей продолжается, – хмуро протянул дракон.

– Учитывая, что я никого здесь не знаю, такие гости очень озадачивают, – заметила я, направляясь из кабинета.

Морфиус, недовольно сощурившись, двинулся следом. В прихожей он запрыгнул на тумбу и на секунду приложил лапу к мордочке, давая понять, чтобы мы не выдавали, что он не просто кот.

Я кивнула и открыла дверь.

За порогом стоял темноглазый мужчина лет пятидесяти. Он был в поношенном сером плаще, слегка сутулый, с лёгкой щетиной на худощавом лице и натянутой улыбкой тонких губ.

– Добрый вечер, – начал визитер, чуть склонив голову и изучающе рассматривая меня, а затем быстро затараторил: – Вы, конечно, удивлены, ведь вы меня не знаете. Но как только я услышал, что внучка Изабеллы Селестры вернулась, сразу поспешил выразить своё почтение. Меня зовут Рауль Зайтерес, и я был другом вашей бабушки.