Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина - Страница 10

– Что теперь? – сглотнул я.

А как мы, спрашивается, разберемся с этим Древним?..

– Сыграй ему еще, Женя, – качнул головой Феликс. – Колыбельную.

И тогда я вновь опустил руки на клавиши.

Я играл. Играл, и над спящим городом тянулась весенняя ночь, а подползший совсем близко Древний слушал меня, прикрыв полуслепые глаза. А когда мелодия закончилась, он, умиротворенно загудев напоследок, медленно сполз в Неву – и с всплеском исчез в грифельно-черных водах.

Какое-то время я тупо смотрел на то, как постепенно редеет туман, и вслушивался в безмолвие вокруг. А затем подошедший Феликс похлопал меня по плечу.

– Вот и всё. Пойдем домой.

Я моргнул.

– А фортепиано?

– Нонна Никифоровна разберется. Забавно, что тебя больше волнует оно, а не все эти разрушения, – хмыкнул Феликс, обводя рукой разбитую боем чудовищ набережную. Только сфинксы были так же невредимы, как прежде. – Уборку возьмут на себя другие. Пойдем.

А когда мы уже были в квартире, Феликс сказал:

– Спасибо тебе огромное за помощь. Твоя игра была великолепна.

Я уже расплылся в улыбке и был готов рассыпаться в ответных благодарностях и комплиментах, но следующая фраза расслабленно упавшего на диван гостиной Феликса сбила мой благостный настрой.

– Как ни крути, господин Поздний Цветочек, а ты теперь герой, – подмигнул он.

– Еще раз назовешь меня этим дурацким прозвищем, и я стану убийцей! – возмутился я.

– Да ну, ты не сможешь. Ты же хороший мальчик, – Феликс состроил шаловливую физиономию. – Ого, как ты хлопаешь ртом от негодования. Ну и кто из нас рыба?

– Всё, считай, ты труп, Феликс! Самодовольная камбала на сковородке!

– Хочешь меня пожарить? Пф, нет. Только в твоих фантазиях, – зевнул он. – Всё, я сплю.

И, отвернувшись лицом в подушку, он действительно мгновенно вырубился. Прямо в гостиной, в уличной одежде, с перевязанной рукой, частично подпихнутой под живот. Злорадная мысль о том, как паршиво ему будет утром, слегка утешила меня, и я пошел к себе.

Оставшись один, я заметил, что меня буквально колотит от возбуждения после случившегося. Чудовища, просыпающиеся во тьме. Скрытый прежде магический мир. Зачарованная набережная, полная призванного тумана, вечность в глазах бессмертного Акумбры и музыка. Музыка, которая, как оказалось, может иметь даже большую силу, чем принято считать.

На улице сквозь колдовской сумрак проступали прозрачно-вишневые краски рассвета, слышался скрип поднимаемых жалюзи на окнах какого-то магазина. Ворковали на моем карнизе взъерошенные, вечно голодные голуби.

Интересно, а я могу… Могу стать колдуном в этом, как его там, Ордене Небесных Чертогов?

«Он теперь – часть нашего мира» – сказал обо мне Феликс Нонне Никифоровне.

Сердце замирало и тотчас заходилось боем, стоило мне мысленно повторить эти фразы. Потому что я ужасно хотел, чтобы это было правдой.

Магия притягивала меня. Мое первая встреча с ней прошла паршиво и ужасно испугала меня, но теперь, увидев другую ее сторону, я был очарован и почти влюблен.

События сегодняшней ночи были такими яркими, что остальная моя жизнь на их фоне показалась репетицией. Я чувствовал счастливым иживым. Подозреваю, что частично этот восторг был обусловлен опьяняющей новизной и выбросом адреналина. Но в остальном…

Что если всё это действительно мне подходит? Что если я сумею найти себе место в магическом мире? Воплотить свои детские мечты о том, чтобы стать героем – которые отринул давным-давно, еще в шесть лет узнав, что не существует ни Зубной Феи, ни Санта-Клауса?

Я перевернулся на бок, подложив ладони под щеку, и, открыв глаза, задумчиво посмотрел на прямоугольник света, падающий из окна на стену.

Но не возлагаю ли я на магию слишком много надежд? Эйфория снова может смениться страхом, а он и вовсе глубоким разочарованием. Что если я вступлю в ряды колдунов, а потом обнаружу, что мне это не подходит? Или, хуже того – что я им не подхожу? Что я слишком слабый и нервный, что мои ожидания превосходят мои способности, что я ужасно жалок со своей готовностью сделать почти что угодно, лишь бы меня не отвергали?

«Ты сокровище» – сказал мне сегодня Феликс. Вдруг завтра он вместо этого скажем: «Прости, я ошибся. Ты нам не подходишь. Ты оказался недостаточно хорош и вообще… ты странный».

Было бы ужасно поверить, что моё одиночество наконец-то закончится, найти место, в котором до глубины души захочется стать «своим» и… Получить от ворот поворот.

Я тихонечко застонал в подушку.

– Никто не умеет так портить мне настроение, как это делаю я сам, – расстроенно буркнул я. – Чертов Евгений Фортунов! Тревожный придурок!

Потом, слегка побив подушку, я все-таки уснул.

***

А когда я проснулся и вышел из комнаты, то поперхнулся от удивления.

На кухне, попивая ароматный чай с цветочным медом, задумчиво пощипывая бока щедро посыпанных сахарной пудрой горячих пышек, сидели двое.

Феликс и… молодой мужчина с волнистыми светлыми волосами ниже плеч и белоснежными крыльями. Он аккуратно сложил их спиной, но все же они выглядели по-настоящему внушительно и, кажется, заняли бы все помещение, вздумай он расправить их.

Лицо ангела – большие глаза, мягкие миловидные черты, – было таким понимающе-добрым, что мне почему-то захотелось заплакать. Чувство было схоже с тем, что я испытывал при просмотре мультфильма «Король Лев» в сцене, где обезьяна поднимает юного Симбу перед саванной, полной зверей. Это было ужасно сентиментальное ощущение наворачивающихся на глаза слез, и в итоге я с перекошенным лицом отшатнулся от гостя – лишь бы не опозориться, разведя нюни.

Между тем, незнакомец отряхнул руки от сахарной пудры и поднялся. На его белоснежной тоге я увидел красивый значок: герб в виде двух сложенных крест-накрест ангельских крыльев, меча и причудливых магических звезд.

– Гавриил, – представился гость, протягивая мне ладонь для рукопожатия. Ростом он был выше меня, но вот комплекция у нас казалась схожей. Увы: дрыщи. – Очень приятно познакомиться с вами, Евгений. Вижу, вы направлялись в душ, поэтому задам только один вопрос: вы хотите стать стражем на службе Ордена Небесных Чертогов? Работать в Адмиралтейском и Василеостровском районах в паре с Феликсом Рыбкином.

Я посмотрел на непривычно солнечный Петербург за окном, потом на улыбающегося уголками рта Феликса, потом на своё взлохмаченное и, как всегда, какое-то мрачное отражение в кухонном окне.

Все сомнения и страхи, что крутились у меня в голове перед сном, словно слизнула кошка.

– Хочу, – без колебаний кивнул я.

– Не переживай, собеседование – чистая формальность. Считай, значок стража-стажера уже у тебя в кармане.

– «Страж-стажер»… – пробормотал я, вслед за Феликсом уныло тащась по усаженной платанами аллее. – Кто придумал эту формулировку? Фанатичный любитель скороговорок?

– Бубнишь, как старый дед, – покачал головой Рыбкин.

Затем он резко остановился у витрины антикварного магазина, и я чуть не врезался в него. Оказалось, Феликс просто залюбовался переливающимися в свете солнца перламутровыми запонками. Посетовав на тему того, что он слишком редко носит формальную одежду для того, чтобы купить еще одни запонки – хотя какие же они красивые! – Рыбкин вздохнул и пошел дальше.

Глянув на меня, он покачал головой.

– Женя, я знаю, что ты нервничаешь, но сделай лицо попроще: со стороны ты сейчас выглядишь так, будто намереваешься кого-то пристрелить. Еще раз: все будет хорошо. Не переживай. В конце концов, я иду с тобой. Разберемся.

Увы, я не мог разделить его уверенность. Наоборот, с каждой минутой меня всё сильнее потряхивало, и даже две чашки османтусового чая, выпитые перед выходом из дома, не помогли справиться с волнением.

Дело в том, что меня ждало интервью с архангелом Михаилом – «шефом шефов», как назвал его Рыбкин. Только он мог утверждать кандидатуры новых стражей – и делал это после интервью, проходящего в таком, по-видимому, жутком месте, что Феликс наотрез отказался рассказывать мне, что оно из себя представляет.