Что на ужин? Развод. Супер! (СИ) - Ош Элен - Страница 21

Она улыбается, вспоминая свое увлечение. Видно, что фотография — это не просто хобби, а настоящая страсть, часть ее самой.

— Ладно, — говорит она, возвращаясь к реальности. — Давай посмотрим, что можно сделать с твоим тортом.

Она приносит свой любимый фотоаппарат, бережно протирает объектив и начинает проверять настройки.

— Тут света маловато, — констатирует она, нахмурив брови. — Нужно что-то придумать.

Ева начинает осторожно двигать торт по столу, ища идеальное место, где свет будет падать наиболее выгодно.

— Вот, смотри, — говорит она, указывая на окно. — Здесь свет падает мягче, рассеяннее. И фон получается более интересным.

Мы вместе переставляем торт к окну. Ева достает из сумки какой-то загадочный отражатель и устанавливает его таким образом, чтобы он направлял свет прямо на торт.

— Теперь лучше, — говорит она, удовлетворенно кивая головой. — Появился объем.

Ева делает несколько снимков, меняя ракурсы и настройки. Потом, немного поколебавшись, показывает их мне.

— Ну как? — спрашивает она, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

Я смотрю на фотографии и не могу поверить своим глазам. Торт выглядит совершенно по-другому. Он стал более объемным, более аппетитным, более живым, словно дышит.

— Ева, это потрясающе! — восклицаю я, не в силах сдержать своего восторга. — Ты настоящая волшебница!

Она смущается от моего комплимента, словно не привыкла к похвале.

— Просто я знаю, как нужно, — говорит она, пожимая плечами и стараясь скрыть свое волнение.

— Нет, ты правда очень талантливая, — настаиваю я, желая, чтобы она поверила в себя. — Тебе нужно серьезно заниматься фотографией. Это твое призвание.

— Я и занимаюсь, — говорит она тихо, отводя взгляд в сторону. — Просто никому об этом не говорю.

— Почему? — удивляюсь я, не понимая ее скрытности.

— Не знаю, — пожимает она плечами, словно не может объяснить причину своего страха. — Наверное, боюсь, что у меня ничего не получится. Что я недостаточно хороша.

— Глупости! — говорю я, стараясь придать своему голосу уверенность. — С таким талантом у тебя все получится. Главное — верить в себя, не бояться рисковать и никогда не сдаваться.

Она смотрит на меня с благодарностью. Кажется, мои простые слова тронули ее ранимую душу.

— Спасибо, — говорит она тихо, почти шепотом.

Мы молчим несколько минут, любуясь ее фотографиями. Потом я вдруг вспоминаю, что Ева отлично готовит, и в моей голове рождается дерзкая идея.

— Слушай, — говорю я, стараясь скрыть волнение, — а давай что-нибудь вместе приготовим? На ужин и… Для моего блога. Сделаем прямой эфир.

Ева смотрит на меня, как на сумасшедшую, словно я предложила ей прыгнуть с парашютом без подготовки.

— Прямой эфир? — переспрашивает она, округлив глаза от удивления. — Ты шутишь?

— Ничуть, — отвечаю я, лукаво улыбаясь. — Это будет весело! Ты покажешь свои кулинарные таланты, я — свои кондитерские. А люди будут смотреть и учиться. Вдруг, благодаря тебе, еще чья-то дочка загорится желанием, возьмет с тебя пример. Что скажешь?

Она молчит, обдумывая мое неожиданное предложение. Вижу, что ей интересно, но в то же время очень страшно.

— Не знаю, — говорит она, неуверенно теребя край своей футболки. — Я никогда не делала ничего подобного.

— Ну и что? — говорю я, стараясь ее подбодрить. — Все когда-то делают что-то в первый раз. Давай попробуем? Вместе мы справимся со всем.

Я беру ее за руку и смотрю ей прямо в глаза, надеясь увидеть в них хоть искру согласия.

— Пожалуйста, — говорю я, стараясь придать своему голосу мягкость и убедительность.

Она смотрит на меня несколько долгих секунд, словно взвешивает все "за" и "против". Потом вздыхает и, наконец, кивает головой.

— Ладно, — говорит она, слегка улыбаясь. — Давай попробуем.

— Ура! — восклицаю я, не в силах сдержать своего восторга, и крепко обнимаю ее.

Ева обнимает меня в ответ. Чувствую, как она немного расслабляется в моих руках. Кажется, лед между нами, наконец, растаял, и мы начинаем понимать друг друга.

Мы начинаем обсуждать, что будем готовить в прямом эфире. Решаем сделать что-нибудь простое и вкусное, чтобы не отпугнуть начинающих кулинаров. Например, пасту с морепродуктами. Продукты, к счастью, в холодильнике имеются.

И тут раздается звонок моего телефона. Я смотрю на экран и замираю, словно предчувствую беду. Номер незнакомый, но почему так бешено начинает колотиться сердце? Словно пытается меня предупредить. С дрожью в руках беру трубку.

— Алло? — говорю я неуверенно, стараясь скрыть волнение в голосе.

И слышу в ответ голос, который хотелось бы забыть навсегда, вычеркнуть из памяти. Голос, который способен разрушить все …

(Ольга)

Сижу в кафе с девчонками, Машкой и Катькой, и словно заезженная пластинка, в сотый раз прокручиваю в голове ту дурацкую ситуацию, приключившуюся пару дней назад. Жизнь ведь, казалось, начала налаживаться. Уютно устроилась в доме Марка, с Евой, его дочкой, потихоньку нахожу общий язык, и тут — как обухом по голове! — звонок из прошлого. Да еще и с какого-то левого номера.

Вспоминаю, как меня тогда словно ледяной водой окатило. Мы с Евой на кухне, вовсю готовимся к прямому эфиру, между делом болтаем о всякой девчачьей ерунде, и вдруг этот звонок. Смотрю на экран — номер совершенно незнакомый. Обычно я всегда отвечаю на незнакомые звонки, вдруг это клиенты по тортам или пирожным, упускать заказы никак нельзя. Поднимаю трубку и слышу этот… до боли знакомый голос. Толик.

Все внутри моментально переворачивается с ног на голову. Адреналин, страх, злость — просто гремучая смесь. Не говоря ни слова, бросаю трубку, едва услышав его дрожащее: «Оля, это я…» Мне абсолютно нечего ему сказать. Все давно сказано, переварено, выплюнуто и забыто. Он для меня — давно перевернутая страница, прошлое, которое нужно похоронить и жить дальше, как говорится.

Ева, конечно, все моментально поняла. Бросив на меня ироничный взгляд, встала и молча вышла из кухни, оставив меня наедине с этим назойливым воспоминанием.

— Девчонки, ну что за подстава такая? — жалуюсь я, отхлебывая уже порядком остывший кофе. — Только начала верить в то, что все идет как надо, как этот… объявился. Звонит, говорит, что, видите ли, все осознал, что хочет меня вернуть. Да где он раньше-то был, когда я ревела ночами в подушку, захлебываясь слезами?!

Машка, как всегда, смотрит на меня с искренним сочувствием.

— Оль, ну ты же прекрасно понимаешь, это все его дурацкие комплексы. Он же всегда был не уверен в себе, а тут ты — успешная, счастливая, с новым мужиком. Вот и решил, что пришло время вернуть "свою" женщину.

— Да какая я ему, к черту, "своя"? — возмущаюсь я, повышая голос. — Он мне изменял направо и налево, не стесняясь! И сейчас он всерьез рассчитывает на то, что я все возьму и забуду, прощу все его выходки? Да ни за что в жизни!

Катька, как всегда, занимает мою сторону, горячо поддерживая меня.

— Правильно, Олька! Нечего его жалеть, как же! Он сам собственноручно все разрушил, своими же руками. Пусть теперь расхлебывает все сам! А ты, моя хорошая, заслуживаешь настоящего, чистого счастья.

— Да я и сама все прекрасно понимаю, — вздыхаю я, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Но он не унимается, девочки. Звонит с разных номеров… И, что самое ужасное, он преследует меня, девочки. Он каким-то образом узнал, где я живу сейчас, в какие магазины хожу. Ловит меня там, умоляет о прощении, клянется, что без меня жить не может, что я — его воздух, его жизнь…

— Боже мой, какой кошмар! — восклицает Машка, округляя глаза. — Это уже смахивает на самое настоящее преследование! Может, стоит обратиться в полицию, Оль?

— Не знаю… — сомневаюсь я, поджимая губы. — Пока не хочется поднимать лишний шум, привлекать внимание. Вдруг он все-таки образумится и оставит меня в покое?