РАЗВОД. Побег со свадьбы (СИ) - Девятова Саша - Страница 12

- Поверят мне, братан, ты пришёл без приглашения, начал угрозами сыпать, я просто защищался, правда на моей стороне, - кричал он мне с крыльца, пока я шёл к машине, морщась от боли. – Не хочешь проблем, лучше вообще туда не суйся, вали в свою столицу.

Валить мне сначала пришлось в больницу, потому как боль нарастала, и с этим явно нужно было что-то делать. Вести машину было сложно, и я позвонил Нэльке, чтобы за мной приехала. Как только положил трубку, тут же раздался звонок от матери. Чтобы не слушать причитания мамы, я в паре слов описал ситуацию, в которой оказался и повесил трубку.

Мазда матери примчалась довольно быстро, Нэлли села за руль моей машины и порулила в сторону местной клиники. Маму я настоятельно упросил ждать нас дома. Приём длился недолго, сделали рентген, обезболили, вправили переломанную ключицу, наложили фиксирующую повязку.

- Вадим, ты вообще думал, что делаешь? На фига ты полез к местным? Ты что, свои порядки здесь захотел установить? Один, в дом к незнакомому придурку. Когда ты здесь успел врагов себе нажить? Что теперь делать будем?

- Отдыхать, - бросил я Нэльке, откинувшись на пассажирском сиденье.

- Давай так, сейчас соберёмся и в Москву, я знаю нормального травматолога, он тебя ещё раз хорошенько осмотрит. Не доверяю я этим сельским больницам. Здесь одни неучи работают. А вдруг тебе там не правильно вправили кость?

Она смотрела на дорогу, изредка скашивая на меня свой взгляд, в котором читалось нетерпение и жгучее желание скорее отсюда уехать.

- Нэль, давай это завтра сделаем. Чего пороть горячку. У меня уже почти не болит, переночуем у мамы, а потом в Москву, - мне совершенно не хотелось сейчас уезжать.

В планах было зайти к Кате. Не знаю почему, но эта девчонка явно перетягивала моё внимание на себя. Большие глаза, пухлые губки, незавидная судьба. Хотелось помочь, защитить, вытащить её из этого отстойника, показать, как можно жить по-другому.

- Какой завтра? – возмущалась за рулём моя невеста. – А вдруг у тебя что-нибудь разовьётся за ночь, может тебе инфекцию занесли, или неправильно зафиксировали? Вадим, нужно всё проверить, сейчас. Заедем за вещами и помчали.

Я нахмурился, создавалось впечатление, что для неё моя травма это дополнительная причина поскорее срулить в столицу. Пытаясь прикрыться заботой обо мне, она хотела скорее вырваться из этого захолустья и окунуться в привычный мир.

- Нэль, сегодня точно не поедем. Я вообще думаю, что теперь здесь можно и на недельку задержаться. Свежий воздух, погуляем, расслабимся.

Она бросила на меня такой взгляд, которым можно запросто испепелить и развеять по ветру. Тонкие пальцы с длинными, как когти коршуна маникюром, вцепились в руль, а губы изогнулись в злобной гримасе:

- Я не хочу здесь на неделю, я и до завтра здесь не хочу оставаться, неужели ты не понимаешь, как мне здесь плохо? Ты меня совсем не понимаешь, а ещё говорил, что любишь. Не любишь ты меня! – выкрикнула она мне в лицо, давно зревшее обвинение.

- Нэль, а ты меня любишь? – в ответ ей злобно прорычал я.

- Конечно, люблю, я о тебе забочусь, хочу, чтобы ты получил нормальное лечение, чтобы у тебя всё скорее зажило, - психовала она, когда мы уже почти подъехали к дому матери.

- А мне кажется, ты сейчас о своём досуге заботишься, как бы ночной клуб не пропустить и прочее. Если не хочешь здесь оставаться, я тебя не задерживаю, бери свои вещи и дуй в столичку. Машину я у тебя потом заберу. А я точно здесь на неделю останусь. Кто знает, когда ещё такой удобный случай подвернётся.

Это было проверкой. Я хотел понять, переступит она через свои желания, или я для неё просто как удобное приложение для отдыха и оплаты развлечений.

После моего заявления до самого дома матери мы ехали в абсолютном молчании. Я думал, что она притихла, успокоилась, но оказалось я не угадал. Переступив порог дома, Нэлли сразу же направилась наверх в отведённую нам с ней спальню, схватила свою сумку и, бросив через плечо «пока», направилась к машине.

- Портмоне и паспорт мне из бардачка отдай, - крикнул я ей вслед, когда она громко хлопнула дверью.

На шум из кухни выглянула мама и, увидев меня в повязке на плече, заботливо повела за собой:

- Ну, что врачи сказали? Там всё нормально? Смещения нет? Я тут пока вас не было, весь интернет по этому вопросу перелопатила. Это не страшный перелом, Вадюш, не переживай, всё заживёт.

- Да ладно, мам, ну ты чего? Всё нормально, я даже не переживаю. Больничный организовал, недельку с тобой здесь поживу, если ты не против, - я смотрел на расплывающееся от радости лицо матери и про себя удивлялся, как мало им нужно для счастья. Когда я ей машину дарил, она так не улыбалась, когда дом выбирали, постоянно переспрашивала, не дорого ли это для меня, а сказал, что буду неделю у неё в гостях – вон как радуется.

- А где Нэллечка? – вспомнила мама про мою невесту.

- В Москву подалась, - безразличным тоном ответил я, подходя к столу и приподнимая полотенце с блюда, из-под которого очень аппетитно пахло.

- Как в Москву, вы же завтра хотели уезжать, ты что, обидел свою девочку?

- Мам, эта девочка сама кого хочешь обидит, надоело за её прихотями бегать. То хочу с тобой в деревню, то хочу обратно в Москву. У неё там сегодня вечеринка ночная намечается, а я ей про неделю здесь заявил, вот она и не выдержала, полетела к своим подружкам.

Мать от удивления широко раскрыла глаза, медленно шевеля губами и не веря в то, что я сказал.

- Нэллечка, хорошая девочка, я её маму давно знаю, у них приличная семья, да потом ты и сам говорил, что она тебя любит.

- Мам, ну её, даже говорить о ней сейчас не хочу, выбесила. Отдохну у тебя, а потом буду решать, что с ней дальше делать, - я сел к столу и уставился просящим взглядом на хозяйку дома, намекая, что очень хочется кушать.

- Сейчас-сейчас, Вадюш, поняла, - засуетилась она по кухне, подавая мне приборы и отрезая большой кусок ароматной запеканки. – Но ты с Нэллечкой не ссорься, обязательно помирись, вы же уже свадьбу планировали. Не надо невестами разбрасываться. Где ещё такую найдёшь?

Она села со мной рядом с любовью глядя на то, как быстро исчезает её кулинарное творение в моём животе.

- «Такую» я больше не хочу, - сделал я акцент на первом слове. – Мам, ну правда, ты со своей подругой уже сделала всё, что могла. Ну не сходимся мы с Нэлькой, не пара. У нас и взгляды и ценности разные, пусть идёт туда, где ей интересно, я не хочу плестись следом, мне в другую сторону.

- Ну как же так, сынок, ну что ты такое говоришь, - заволновалась мама и заёрзала на стуле, - так долго встречались, подарки ей дарил, наверняка и честь девичью уже взял, непорядочно так поступать. Помириться надо. Да и её отец тебе поможет дальше в бизнесе продвинуться, порекомендует, где надо. Не руби с плеча.

- Ма, вот только не начинай про семейственность, прошлый век, правда. Сейчас уже так не живут, да и я тоже у тебя не Ванька-дурак, что имею, сам добился, а помощь Сан Саныча не так уж и велика, как ты её преподносишь. Успокойся, переживёте вы с тётей Светой наш разрыв, не поссоритесь.

Мать фыркнула, встала из-за стола и поставила чайник на плиту. Вскоре по кухне поплыл мягкий аромат ромашки, приправленный мятой и лимоном. Она любила это сочетание, сколько себя помню, всегда заваривала себе именно это.

- Знаешь, Вадим, я твоя мама, я тебя растила с пелёнок, знаю как облупленного, послушай моё слово, пожалеешь ещё, если от Нэлли откажешься. Не делай глупостей. Вы сейчас молодые, головы горячие, каждый на себя одеяло тянет, станете мудрее, поймёте, где уступить, а где настоять, а сейчас доверьтесь родителям, нам с высоты прожитых лет виднее, поверь.

Я доел вкусный ужин и отодвинул от себя тарелку.

- Я вас с тётей Светой уважаю, правда, - примирительно начал я, - ваше мнение тоже ценю, во многом прислушиваюсь к тому, что ты говоришь, но если это касается лично тебя. Моя жизнь – моя, я сам её строю и плясать под ваши дудки не собираюсь. Вырос уже из пелёнок. Поздно учить, сам научился. Давай мы эту тему закроем и больше поднимать её не будем, хорошо?