Хозяйка заброшенной усадьбы, или Развод с драконом - Тирс Зена - Страница 12

Но я не успокоилась и зашла в архив, который находился на торце банка, и попросила отыскать любое упоминание Стикриверов: где живут, сколько людей носят эту фамилию в королевстве. Заплатила пять тысяч крон за оперативность, но не пожалела, ведь вопрос стоял о безопасном владении полумиллионом!

Когда мне ответили, что зарегистрированных людей с таким именем нет, я вздохнула с облегчением. Значит, и правда никто не придёт и не потребует деньги назад. Или расплату за них.

Дождь закончился, и на небе проглянуло солнце. Это был хороший знак. И я шагнула в двери аукционного дома, полная надежды выкупить родную усадьбу и начать новую счастливую жизнь без сопливых мечтаний о семье и браке. Теперь я сама о себе позабочусь.

– Добрый вечер, леди! Вы на аукцион? Регистрация участников здесь! – поприветствовал меня пожилой мужчина в строгом дорогом костюме.

Я подошла к покрытому белой скатертью столу, где были разложены бумаги. Мне показали, где расписаться, и я макнула перо в чернила и замерла.

В журнале было, на удивление, около сотни имён! Странно, кому нужны мои заболоченные угодья, с которыми ещё долго и упорно предстоит разбираться? Но, видимо, подкупила низкая цена! А быть хозяином баронства, пусть и нищенского, в общем-то неплохо.

Я написала своё имя: “Леди Кейтлин Пери” и положила перо.

– Добро пожаловать на торги, леди Пери, – поклонился служащий, провожая в зал.

С волнением я прошла в высокие двери, но, увидев собравшихся, немного успокоилась. В основном это были рабочие в широких штанах и с закатанными рукавами. Это не лорды, у которых куча денег, и, скорее всего, с ними я смогу конкурировать и вполне даже обойти – с полумиллионом-то крон!

Лорды, правда, в зале тоже были. В переднем ряду сидели двое мужчин в высоких шляпах и бархатных камзолах. И в уголке – ещё один худенький и дряхлый старичок.

Я присела на последний ряд стульев и решила пока выжидать. Мне придётся мериться кошельками с финалистом торгов, который предложит максимальную сумму, а значит нельзя спешить и набивать цену.

– Начинаем со ста тысяч крон, шаг – пять тысяч, – объявил ведущий.

Посыпались предложения. Как я и ожидала, торг среди рабочих пошёл оживлённый, торговались с минимальным шагом, и сумма быстро выросла до двухсот тысяч крон. А потом вдруг все замолчали.

– Двести тысяч ровно раз, – произнёс ведущий. – Двести тысяч два…

В зале настала напряжённая тишина. Мужчина, который назвал сумму “двести ровно” нервно затеребил усы, а глаза его взволнованно забегали по залу. Мне даже показалось, что он жалеет, что его не перебили, и боится, что придётся дорого заплатить.

Но я его спасу. Настал мой час. Я поднялась руку и произнесла:

– Двести пять тысяч! – сказала я уверенно.

За двести пять тысяч купить усадьбу было бы для меня прекрасно. У меня останется ещё куча денег, чтобы всё там устроить. Деньги я желала сохранить максимально, поскольку ожидала большие траты на адвокатов, чтобы разобраться с дядей, и на магистров, которые помогли бы мне вернуть обратно свою магию.

– Триста! – объявил один из лордов из первого ряда.

Ничего себе скачок в цене! Сразу на сто тысяч!

– Четыреста! – подал голос старенький лорд, который сидел в уголке.

Что?! Не может быть!

Кажется, теперь началась настоящая жара. Ладони вмиг вспотели, а сердце ускорило ритм.

– Четыреста пять! – выкрикнула я.

Сдаваться не думала. Но шаг в пять тысяч на таких суммах выглядел жалко, и лорды с переднего ряда на меня обернулись. А я узнала одного из них.

Холодные льдистые глаза и белая чёлка, видневшаяся под цилиндром, – это был тот мужчина из парка, чей леопард меня чуть не покусал.

Он приветственно приподнял шляпу и широко улыбнулся, – видимо, тоже узнал меня.

– Четыреста пять тысяч раз! – объявил ведущий. – Четыреста пять тысяч два!

Ну же! Хоть бы уже никто не перебил и всё закончилось!

– Четыреста сорок! – поднял руку пожилой лорд, сидевший в углу.

Сердце упало в пятки.

Я затаила дыхание. Ставки повышаются до предела, а запаса денег у меня почти нет. Я нервно пригладила подол и объявила:

– Четыреста сорок пять!

Мужчина с льдистыми глазами снова повернулся, закинул ногу на ногу и приподнял бровь. Но ставку повышать не стал.

– Четыреста восемьдесят! – объявил пожилой лорд и кашлянул в кулак.

Кажется, тоже занервничал.

Ведущий стал глядеть только на нас троих, больше не обращая внимания ни на кого в зале.

Беловолосый мотнул головой, давая понять, что отказывается продолжать. Непохоже, что у него кончились деньги – такие, как он, обычно добиваются своих целей. Интересно, почему отступил?

Ведущий перевёл взгляд на меня.

– Четыреста восемьдесят пять! – произнесла я.

Голос прозвучал уверенно и твёрдо, но внутри всё дрожало и звонко подпрыгивало.

Теперь ведущий посмотрел на пожилого лорда, единственного моего оппонента, и тот после долгой паузы, отрицательно помотал головой: всё, повышать не будет.

– Четыреста восемьдесят пять тысяч – продано леди Пери!

Ура!

Фейерверк облегчения! Салют радости! Неужели я смогла! Я сделала это!

Я подпрыгнула со стула с улыбкой до ушей и зааплодировала – никогда не была столь счастливой!

Я выкупила свою усадьбу!

Люди в зале подхватили мою радость и все захлопали мне, кроме пожилого лорда.

– Аукцион окончен! Благодарим за участие! – объявил ведущий.

Гости стали покидать зал, и пожилой лорд, с которым мы мерились кошельками, уходя, пронзил меня недовольным взглядом. А молодой улыбнулся, оперевшись о спинку стула. Кажется, он не торопился уходить.

– Прошу вас, леди Пери, пройдёмте подписать документы, – пригласил меня ведущий.

Мы прошли в отдельную комнату, где за столом сидели нотариус и помощник, заваленные бумагами. Причём нотариус был тот самый, с которым мы сегодня уже виделись в нотариальной конторе.

– А, леди Пери? Не сразу понял тогда, что это вы! Но потом увидел фото в газете. Сочувствую с разводом, – холодно произнёс он.

– Спасибо, но оставьте сочувствия себе. Сегодня я принимаю только поздравления! – хмыкнула я и присела на стул, который отодвинул для меня ведущий.

Нотариус поджал губы: съязвить не получилось.

– Внесите сумму казначею, – кивнул он на своего спутника, затянутого в тёмно-зелёный мундир, который сидел справа.

Я прикрылась плащом и быстро извлекла пачку купюр из-за ворота. Отсчитала четыреста восемьдесят пять тысяч и положила их на стол, а остальные – в карман.

– Это купчая на баронство? Можно? – кивнула я на пожелтевшую бумагу, лежащую на столе.

Не терпелось взять в руки документ, свидетельствующий о собственности, подержать его и насладиться. На купчей стояли подписи всех моих предков: папы, дедушки, прадеда. Но огорчали лишь две последние фамилии – Ферриган, которому перешло баронство после смерти родителей, и последний владелец – герцог ван Дрейк. Про него вообще не желаю вспоминать больше никогда.

Мне протянули свеженапечатанный документ, текст которого только что проявился под свечением печатающего артефакта.

– Это договор купли-продажи для архива, – сказал нотариус. – Подпишите.

Я взглянула на бумагу – внутри всё трепетало от предвкушения! Хотелось скорее поставить своё имя в документе и устроить себе большущий праздник.

И я поднесла перо.

– Вам нужно указать имя человека, давшего вам деньги, вот тут в договоре, – указал нотариус на пустующую графу, – затем я внесу ваше имя в купчую. Вам дал денег лорд Ферриган? – поинтересовался мужчина. – Ферриганы решили вернуть себе свой клочок земли – дело хорошее.

– Вообще-то нет. Я покупаю усадьбу на свои средства и буду сама лично ею владеть, – сказала я. – Сюда своё имя записать, да?

– У вас, насколько мне известно, ничего нет, – скептически сказал нотариус, – покупатель, указанный в договоре купли-продажи должен быть тот, кто на самом деле покупает владения! Тот, кто, в случае чего, будет нести ответственность за земли, в том числе материальные. Долги оплачивать, когда вы вконец обанкротите хозяйство. Я действую согласно земельному кодексу и не нарушаю ни буквы, не испепелите меня взглядом, леди!