Красно-белый. Том 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 29

— В этот деле лучше наперёд не загадывать, — сказала я и мысленно постучал кулаком по деревяшке.

— Жаль, я тебя раньше не рассмотрел, сейчас бы до сих пор руководил сборной, — тяжело вздохнул Симонян, покосившись на Бескова, который сейчас был вторым главным тренером главной футбольной команды страны.

Да-да, в данный исторический момент нашей сборной СССР руководили сразу два главных тренера: Константин Бесков и Николай Старостин. И они, отойдя в дальний угол раздевалки, о чём-то жарко спорили.

— Состав на матч против Румынии обсуждают, — шепнул Юра Гаврилов.

— Та шо там обсуждать? — пожал плечами Саша Заваров. — Выйдем як сеходня и вынесем эту Румынию нохами вперёд.

— Ногами вперёд, головой назад, животом вверх, — усмехнулся я и тут Андрей Петрович Старостин срочно вызвал меня и Юрия Гаврилова в коридор.

— Смотрите, кого Бесков на сбор хочет пригласить, — сказал Старостин, показав нам предварительный список из 17-и футболистов, где большую часть составляли парни из команды «Динамо» Москва. — Давайте по-быстрому пишите свой вариант, и пока здесь в раздевалке собралось всё футбольное начальство, мы им новый списочек и подсунем, — хитро подмигнул нам Андрей Петрович.

— Почему среди кандидатов нет никого из тбилисского «Динамо»? — первым делом поинтересовался Гаврилов.

— Из Тбилиси в федерацию пришла телеграмма с просьбой освободить их от этих сборов, — криво усмехнулся Андрей Старостин. — Наши великие победители «Ливерпуля» хотят как следует подготовиться к следующему сопернику в Кубке чемпионов, к немецкому «Гамбургу».

— Хорошее дело, полезное, — кивнул я. — Тогда пусть и «Динамо» Киев готовится к следующему сопернику в Кубке УЕФА. Сыграем и без них, — я взял у Старостина карандаш и, прислонив чистый бланк заявки к стене, стал быстро писать фамилии новых кандидатов в сборную СССР. — Ворота: Ринат Дасаев и Виктор Чанов из «Шахтёра». Защита: Сергей Пригода, Александр Мирзоян, Александр Бубнов из «Динамо» Москвы и Юрий Аджем из ЦСКА. Полузащита: Вагиз Хидиятуллин, Александр Калашников, Александр Заваров, Сергей Шавло, Фёдор Черенков и Юрий Гаврилов. Атака: Сергей Родионов, Владимир Никонов, Виталий Старухин из «Шахтёра», Валерий Петраков из «Локомотива» и Владимир Казачёнок из «Зенита».

— Родила царица в ночь и не сына, и не дочь, не козленка, не котенка, а Володю Казаченка, — загоготал Юра Гаврилов.

— И где ты, Гаврила, такой муры понабрался? — еле сдерживая смех, пророкотал Андрей Старостин.

— Это народное футбольное творчество, — хохотнул Юрий Васильевич. — Люди сочиняют на трибунах.

— Ладно, вроде нормальный списочек, — пробубнил Старостин, ещё раз пробежав глазами мои каракули. — Только Петраков немного деревянный. Потянет ли сборную?

— Зато высокий и прыгучий, — заступился за игрока московского «Локомотива» Гаврилов. — Мы ему аккуратно в голову будем пасовать. Глядишь что-нибудь да залетит.

— Хорошо-хорошо, потом разберёмся, — хитро улыбнулся Андрей Старостин. — Сейчас я эту бумагу подсуну начальству, подпишу, а Костя Бесков с Колей могут и дальше продолжать цапаться. Ха-ха.

— Андрей Петрович, а когда у нас начиняется подготовка к Румынии? — спросил я, остановив Старостина в дверях раздевалки.

— Завтра в четверг — выходной, а с пятницы по субботу включительно засядете в Тарасовке и будете пахать там в три смены, — пожал он плечами. — Как обычно. И это ещё по-божески.

— Тогда парням потребуется культурный отдых, — кашлянул я. — Надо бы музыкантов пригласить на базу или актёров каких-нибудь.

— Если только в субботу перед игрой? — почесал затылок Андрей Петрович. — Отличная идея. Придумаем что-нибудь. Музыка нас связала, тайною нашей стала, ха-ха-ха.

— И на кой тебе эта культура? Кино бы по видику посмотрели и всё, — хмыкнул Гаврилов, когда Старостин скрылся за дверью.

— Я Фёдору Черенкову обещал «Мираж» привезти, — буркнул я. — А ещё ты обещал ящик газировки, а я пробежку в трусах. Обещания, Юрий Васильевич, надо выполнять. Не то команда уважать перестанет.

— Да куплю я газировку, куплю, — отмахнулся Юрий Гаврилов.

В субботу утром, накануне товарищеского матча с Румынией, я и мой друг Гаврилов снова пошли в самоволку. В шесть часов утра, пока все спали, из окна второго этажа мы спустились по верёвочной лестнице, потом перелезли через забор, который к этому дню уже был полностью возведён, и трусцой побежали на первую электричку, следующую в Москву. В столице нашей преогромной Родины мы эти утром планировали купить: два ящика «Пепси-колы», один противогаз, так как бежать в одних трусах без противогаза я отказывался, а так же несколько букетов белых и красных роз.

Дело в том, что вечером к нам на базу должные были приехать актёры «Ленкома»: Евгений Леонов, Николай Караченцов, Александр Абдулов и актрисы: Елена Шанина и Ирина Алфёрова. Кстати, на актрисах настоял я. При всём уважении к замечательным актёрам, на актрис мне как-то больше хотелось посмотреть. Кроме того вечер встречи с прекрасным было решено закончить танцами под музыку группы «Мираж», где выступали ещё три хорошенькие барышни.

— Предлагаю мужикам купить хороший коньяк и по несколько гвоздик, — заворчал Юрий Гаврилов, когда мы, добравшись до Сокольников, пересели в его «Запорожец», который Андрей Старостин на базе держать запретил. — За коньяк деньги стрясём со Старостиных. А девушкам так и быть розы. Пять букетов по пять цветов. Это?

— Двадцать пять, Юрий Васильевич, — усмехнулся я, когда мы покатили в сторону Цветного бульвара, где располагался Центральный колхозный рынок.

— Знаю, что не тридцать восемь, — рыкнул он. — Это целых 50 рублей вынь да положь. Летом можно было взять цветок по рублю. Сейчас два рубля, минимум. А может быть, гвоздиками обойдёмся?

— Не обойдёмся, — прошипел я, подумав, что с бывшей танцовщицей Машей, пора бы помириться, и 50 рублей — это не те деньги, которых для примирения жаль. К тому же всей команде выплатили неплохие премиальные, и жить стало лучше, жить стало гораздо веселей. — Кстати, ты в курсе, что пепси-кола у спекулянтов на рынке стоит значительно дороже, чем в магазине, где её почти никогда не бывает. Наверное, по рублю штука.

— Не сыпь мне соль на рану, Никон, она ещё болит, — прорычал Юрий Васильевич, вращая баранку автомобиля. — В следующий раз, когда будем проигрывать, ни слова не скажу.

А примерно в половину восьмого утра, когда заспанные футболисты потянулись на завтрак, их встретили звуки песни Владимира Высоцкого об утренней гимнастике. Магнитофон надрывался из винтажного «Запорожца», где были открыты двери и каждый желающий мог взять бутылку заграничного американского лимонада.

— Аттракцион невероятной щедрости! — горланил Гаврилов, перекрикивая песню Высоцкого. — Налетай, подходи, взял бутылку, проходи!

И когда из нашего жилого корпуса высыпало на крыльцо человек двадцать, среди которых были как спартаковцы, так и члены сборной СССР, из пристроя, где мы в свободное время играли в бильярд, теннис и смотрели по «видику» кино, выбежал я, во всей красе. Из одежды на ногах кроссовки, на причинном месте спортивные трусы, а на лице старый и рваный противогаз, увы, но другого на колхозном рынке не нашлось.

Очень вырос в целом мире

Гриппа вирус — три-четыре! —

Ширится, растёт заболевание, — хрипел из динамиков Владимир Высоцкий.

А я под этот аккомпанемент для разогрева оббежал вокруг «Запорожца», сделал несколько приседаний, послушал конское ржание, которое доносилось со стороны товарищей футболистов, и побежал вокруг нашего корпуса. Однако на третьем круге, дорогу мне внезапно преградил второй главный тренер сборной СССР Константин Бесков. Музыка к этому моменту как бы сама собой выключилось, а товарищи футболисты притихли.

— Это что за маскарад⁈ — рявкнул «невыносимый» Бесков.