Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили? (СИ) - "Котус" - Страница 9

Некоторая «разнокалиберность» стульев, собранных по всему дому и отчасти привезённых от тех же Беляковых, никого не смутила, как и то, что расставлены они были не ровными рядами и без возвышения. Ведь это же «домашнее развлечение», помним, да? Для угощения организовали буфет, почти как в настоящем театре. Даже с буфетчицами, только без кассы, и расположили его в главном холле. Это стало возможным, поскольку принимали посетителей опять с подвального крыльца, сама концепция которого не переставала удивлять соседей. Пару столиков поместили там же, в прихожей, разросшейся до размеров, превышающих гостиную в Смолевичском доме, остальные — в зрительном зале, но в задней его части, за последними рядами. Для детей предусмотрели сладкий стол и компоты. А вот с курительной комнатой и кофейной возникла проблема — они остались за сценой, а переоборудовать под них что-то в «музыкальном» крыле, оно же «музейное»… Решили, что после спектакля дамы пойдут обсуждать его в гостиную, мужчин я уведу в свою «берлогу», причём курить они смогут выходить в подвальный гараж, а детям отдадим «на растерзание» зрительный зал, откуда уберут лишние стулья и куда спустится наша няня с горничными, которых на этот вечер отрядим ей в помощницы. Главное — не забыть закрыть дверь за сценой, чтобы мелочь не проникла туда, где им делать нечего.

Ну, собственно, примерно так всё и получилось, как планировали, за исключением некоторых «мелких деталей», вроде бы предсказуемых, по большей части, но неучтённых. Так, часть детей вскоре после начала спектакля под разными предлогами сбежали в буфет, точнее — к сладкому столу. И часть представителей старшего поколения так же застряли в буфете, за дегустацией новинок в ассортименте моих заводов, а равно и проверенных опытом вариантов. Правда, и тех, и других родственницы водворили обратно в зал, некоторое хождение зрителей туда-сюда в начале спектакля немного раздражало, но вскоре прекратилось. Детвора, заинтригованная смехом старших, и сама бы вернулась, как я думаю. А вот возникшая суета могла и сбить самодеятельных артистов, даже несмотря на тренировку во время генеральной репетиции, когда я, чтобы приучить их к наличию публики, запустил в зал бойцов дружины и слуг.

А ещё два момента срослись воедино. Во-первых, случилось явление природы, почти стихийное, по имени Василиса Васильевна. Несмотря на то, что была среда — она ухитрилась как сорваться с занятий и приехать вместе с Варварой Матвеевной, женой моего главного бухгалтера, что так и продолжала жить в гостевых комнатах дома в Смолевичах, не став переезжать вслед за братом мужа и главой рода в Рысюхино. А во-вторых, как-то не продумали возникновение четвёртой, как выразился дед, «половозрастной группы привлечённого контингента». Речь о подростках и молодёжи, которым вроде как претило развлекаться с детьми, но в то же время было скучновато и не слишком комфортно со взрослыми, а некоторых во взрослую компанию и не пускали. Ну, и два этих фактора вместе… Причём единоличным лидером группировки Василиса на сей раз не стала: Миша Шипунов после исполнения роли Оси Швензика-Пристебайло приобрёл просто огромные авторитет и популярность среди зрителей «до двадцати с небольшим». Так что в стихийно возникшей банде возникло двоевластие. Но эти двое, уже неплохо спевшиеся ранее, когда седлали кенгуранчика, и не только, легко сошлись и сейчас, что спровоцировало даже небольшую сцену ревности в исполнении третьей по старшинству Брусникиной, из нескладной двенадцатилетней девчонки, с которой меня когда-то пытались свести сплетницы, превратившейся в довольно интересную семнадцатилетнюю девушку.

К счастью, сцена продолжения не имела: Василиса отвела Настю в сторонку и сумела найти слова, которые убедили ревнивицу в безосновательности претензий. Возможно, про своего «Мамонта» рассказала. Так или иначе скандал был замят, примирение запито компотом, а потом вся молодёжная компания куда-то исчезла. Когда встревожились и начали искать, оказалось, что Василиса увела в музыкальный зал, он же репетиционный, где они и занялись пением, как под граммофон, так и под собственноручно исполняемую музыку. Кроме того, Василиса ухитрилась обеспечить своим кофе и выпечку, а, как выяснилось чуть позже — и бутылку брусничной настойки уволокла, «чтобы по-взрослому». Никаких воспитательных мер по этому поводу я принимать не стал: мелким не наливали, а для участников банды возрастом от семнадцати до двадцати, с учётом их количества, это не то количество, которым можно напиться. Зато Вася с Настей ещё одну «мировую» выпили, уже «по-настоящему».

И, разумеется, Вася научила всех песенке «Весна», которую я её когда-то подарил, а все всех — частушкам и припевкам, в том числе и неприличным. Причём эти последние, как мне думается, учились быстрее всего. Собственно, из всей компании только Мявекула их и не учила, я полагаю. Но в целом всё прошло намного спокойнее и безобиднее, чем могло бы. Я в свои четырнадцать, а примерно этот возраст был у младших в банде, порой чудил куда как серьёзнее. Про ворота, утащенные для спуска на воду в качестве плота, я уже рассказывал. А ещё мы как-то играли в покорителей прерий, между озером и той долиной, где у меня позже стрельбище было. Среди прочего — копали и маскировали ловчие ямы, на спор, у кого лучше. Поиграли, а потом домой пошли. Оказалось, хорошие у нас ловчие ямы получились, уловистые: в первый же вечер попались две козы и одна бабка. Козы-то вылезли, и домой сами добрели, а вот их хозяйка довольно долго скреблась и голосила, пока домашние хватились, пока искать пошли, пока нашли… А ещё как-то раз приятели уговорили вынести из дома полуштоф водки. Причём именно «Сахарной», мол, самый суровый вариант для настоящих суровых мужчин. По той же причине недостаточной суровости была отвергнута закуска, а поскольку никто не хотел показаться «слабаком» в глазах приятелей, то и остановиться мы смогли только тогда, когда, через спазмы и отвращение, бутылку эту на четверых распили. Как же мне наутро было плохо! Точнее говоря, плохо стало ещё вечером, утром ситуация усугубилась. А потом ещё и от папы влетело, благо, бабушка каким-то чудом не узнала об этом, иначе бы точно «весь мозг выела, чайной ложечкой». Ёмкие порой у деда выражения и образы, и прилипчивые.

И это всё в один год, точнее даже в одно лето, как раз тогда, когда мне четырнадцать исполнилось. И это ещё далеко не все мои шалости того лета, а ведь были и другие года. Бедный мой папа… Так, а ведь и меня всё это тоже ждёт, причём как минимум в удвоенном объёме⁈ Ой, мамочки!..

В общем, нормально всё прошло, я даже поблагодарил Василису за руководство молодёжью и «прикрыл» её от взрослых, сказав, что она занимала подростков по моей просьбе.

Ну, и была накладка уже в моей, мужской компании. Вот зачем Мурка моя накануне рассказала кому-то из новых знакомых о том, как мы в Буйничах день рождения норвежского короля праздновали? И что теперь его отмечают в Могилёве вполне официально, под патронажем скандинавского консульства? Та рассказала мужу, муж поделился с друзьями, и все они пристали ко мне с предсказуемыми вопросами и предложениями. Отпраздновали сразу всё, а куда деваться. Даже салют устроили, сигнальными и осветительными минами, из трёх орудий. Даже два салюта — не могли же мы «обидеть» своего Императора, поздравляя чужого монарха, пусть у нашего сегодня никакого праздника и нет? Запустили даже неудачный пробный вариант осветительной мины, который чудом избежал распыления на порошки для легирования алюминия. Шашка из магниевой пыли очень эффектно завершила развлечение, полыхнула в небе на километровой высоте, а некоторые ярко пылающие осколки летели чуть ли не до земли. Хоть хватило ума и трезвости выставить прицел так, чтобы всё летело в песчаный карьер. Всем такое завершение вечера понравилось, надо сказать, только некоторые дамы претензию высказали, что мы поздно предупредили, они еле-еле успели на крыльцо выйти, чтобы посмотреть. А мы что, предупреждали⁈

Спектакль же всем понравился. Некоторые кумушки сетовали на то, что воспитательный момент оказался «несколько смазан», но делали это без чувства и энтузиазма, а вот некоторые фразочки персонажей постановки цитировали уже с искренним удовольствием. Например, повторяя за квартирной хозяйкой Исправника: «Мужика, как и всякую иную скотину, кормить надо вовремя и вдоволь, чтоб других кормушек не искал». Или фразу самого исправника, с которой он отмахивался от попыток изложить очередную жалобу на Остапа подробнее: «Разговор на эту тему портит нервную систему! А когда у меня нервы испорчены — начинает портиться настроение, причём у всех». Да и вообще спектакль активно растаскивался на цитаты, я уже в мае слышал отдельные фразочки в Смолевичах на вокзале, причём от людей, которые вообще не знали, откуда это взялось. К счастью, от лавров драматурга удалось отбиться. Убедил, что я только предложил придумать персонажам имена и биографию, а дальше актёры под мудрым и умелым руководством режиссёра сделали всё сами. Да-да, совсем и полностью сами. Через неделю и сама её милость режиссёр поверила в эту версию, и это просто замечательно. Потому как прославиться в районе ещё и в качестве литератора-сценариста было бы явно избыточным.