Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 2

Я потратил всего пять минут, чтобы выяснить, что сегодня по этому маршруту направится лишь два самолёта. Один в шесть вечера, а второй уже ближе к полуночи.

Получается, что минимум семь часов у меня есть.

Закончив сбор чемодана, я разбудил Сайку и сообщил ей неприятные новости. Поначалу она не верила моим словам, как и Рэйсэй Масаши, но вскоре поняла, что я не шучу. Однако отреагировала моя супруга совсем не так, как я ожидал.

Она тут же вскочила и засуетилась по квартире, пытаясь придумать, что мне нужно с собой взять. Никаких слёз, никакой паники, и это при том, что я её покидаю в первый же день после свадьбы, а у неё из-за беременности вовсю скачут гормоны.

Лучшей реакции я и ожидать не мог!

— Не суетись, все вещи я уже собрал. Но мне ещё нужно сгонять в Центральную Токийскую больницу. Что-то случилось с Казумой-куном, — объяснил я. — Как только разберусь с ним, сразу же вернусь. Так что перед моим вылетом мы ещё увидимся.

К счастью, задавать лишних вопросов она не стала. Ей хватило объяснения, что у меня важная командировка в Россию. У Сайки не было причин сомневаться в моих словах. Мы в принципе никогда не страдали от недостатка доверия друг к другу.

Спускаясь к выходу из здания, я вызвал такси и сразу же направился в Центральную Токийскую больницу. С допуском в отделения у меня проблем возникнуть не должно.

Обычно в клиниках есть огромное количество зон, куда не пускают никого, кроме медицинского персонала и пациентов, которых они сопровождают. Никаких родственников, посторонних лиц и в том числе врачей из других медицинских учреждений.

Но как решать эту проблему я придумал очень быстро. Поскольку эта клиника косвенно помогает нам в борьбе с «Фебрис-12», у меня есть специальный допуск, который был сделан, чтобы я имел возможность посещать инфекционное отделение. Однако есть одно «но».

В этом допуске не указано, какое отделение я посещать могу, а какое — нет.

Я доехал до больницы, накинул белый халат и подошёл к регистратуре.

— Простите… — удивлённо взглянула на меня одна из регистраторов. — Чем-то могу вам помочь?

— Кацураги Тендо, — я показал ей свой допуск. — Мне нужно знать, в каком отделении находится Кацураги Казума. Он поступил в клинику сегодня утром.

И, разумеется, мой план сработал. Регистратор сразу же сообщила, что Казуму перевели из приёмного отделения скорой медицинской помощи в хирургический стационар. Диагноз назвать она не смогла, поскольку доступа к записям у неё не было, но я уже получил главную наводку.

Через пару минут, используя свой пропуск, я добрался до отделения и вскоре нашёл лечащего врача Казумы.

— Ничего себе, Кацураги-сан! — воскликнул он. — Вот уж не ожидал вас здесь увидеть. Помните меня? Шигараки Хидео, — мужчина поклонился.

Точно, ещё осенью мы пересеклись на экзамене в «Хиджиката-Медикал». Боролись за получение диплома хирурга. Кажется, тогда нас поставили друг против друга, и я победил, но в итоге Шигараки всё равно смог получить диплом.

— Помню, Шигараки-сан, я очень рад вас видеть. Но, к сожалению, прибыл я не для того, чтобы повидаться, — произнёс я. — У вас лежит мой двоюродный брат. Кацураги Казума. Я хотел бы узнать, что с ним.

— Так это ваш брат? — удивился Шигараки. — Я даже не обратил внимание на фамилию. В данный момент чувствует он себя не очень, но мы следим за его состоянием. Он поступил с жалобами опоясывающей боли. Поднялась температура, рвало несколько раз. Ещё до приезда скорой он потерял много жидкости, поэтому из-за резкого спада давления дело чуть не дошло до состояния шока.

— Острый панкреатит? — предположил я.

— Да, быстро же сообразили, — удивился Шигараки. — Операцию уже провели. Пришлось удалять абсцессы, которые образовались на поджелудочной. Уж не знаю, как он в таком возрасте умудрился так довести орган.

Зато я догадываюсь. Вспоминая, как обычно питался Казума… Он ведь сутками работал за компьютером, ел полуфабрикаты и заварные супы.

— Он уже пришёл в себя после операции? — поинтересовался я.

— Пока нет. Однако не беспокойтесь, состояние стабильное. Единственная проблема в том, что у него вся пищеварительная система сбоит. Желчный проток не в самом лучшем состоянии. В пузыре есть камни, но их немного, и они небольшие, поэтому удалять желчный мы пока что не решились. Но если состояние не нормализуется, возможно, в ближайшие месяцы придётся планово провести и вторую операцию.

— Позволите мне его проведать? — спросил я.

— Не положено, — ответил Шигараки. — Но вам я отказать никак не могу, Кацураги-сан. Только одна просьба — недолго. Не хочу, чтобы мне влетело от заведующего отделением.

Поблагодарив Шигараки, я прошёл в палату, где лежал Казума. Он уже вышел из наркоза, но тут же провалился в сон. Я бегло осмотрел его брюшную полость «анализом» и сделал вывод, что с этого момента за моим братом нужен глаз да глаз.

Я убрал воспаление, ускорил заживление ран и восстановил дренаж желчевыводящих путей. Но этого всё ещё недостаточно. За его состоянием лучше наблюдать в динамике. А меня рядом не будет.

Что ж, похоже, придётся ещё немного поднапрячь Рэйсэя Масаши.

Прежде чем покинуть хирургическое отделение, я попросил Шигараки Хидео, чтобы тот хотя бы изредка пускал в палату моего коллегу Рэйсэя. Тот пообещал, что проблем с этим не возникнет, если он не будет заявляться сюда слишком часто.

С чистой совестью я покинул центральную больницу, и в этот момент мне пришло сообщение от «ВОЗ».

Как я и думал, наш самолёт отправится в Россию ровно в восемнадцать часов. Пока я метался между своей квартирой и клиникой, прошла уже половина оставшегося времени.

Следующие несколько часов пролетели, как один миг. Я вернулся в квартиру, попрощался с Сайкой, подхватил вещи и рванул в аэропорт. По пути связался с Эитиро Кагами и попросил, чтобы тот решил вопрос насчёт проживания Сайки.

Ведь, если меня в городе не будет, её могут выселить из служебной квартиры. В крайнем случае она, конечно, может пожить с моими родителями, но я не хочу стеснять ни её, ни их.

А Эитиро обязательно разберётся с этим вопросом. Уж на него я точно всегда могу положиться.

В зале ожидания аэропорта я встретил Купера Уайта, который с момента конференции мне так ни разу и не позвонил. Австралиец выглядел так, будто его только что из гроба достали. Видимо, ему тоже пришлось пометаться, чтобы успеть на самолёт.

— Не думал я, что этот момент наступит так быстро, Кацураги-сан, — вздохнул он. — У меня такое ощущение, будто мы с вами летим не в командировку, а на войну.

Частично я его понимал. Но у меня были смешанные чувства. С одной стороны, я ощущал нарастающее напряжение из-за предстоящей работы с «Фебрис-12», но с другой стороны, мне не терпелось поскорее посетить Россию.

Повидать Родину спустя целую жизнь… Неописуемое чувство. Кажется, будто каждая клетка головного мозга в данный момент выделяет дофамин.

Когда была объявлена посадка на самолёт, на мой телефон пришло сообщение от Игоря Щербакова — врача-хирурга, ответственного за Европу и западную часть России.

«Доктор Кацураги, если у вас есть время, пожалуйста, перезвоните мне. Это срочно».

Я пропустил Купера вперёд, а сам позвонил Щербакову через защищённый мессенджер группы «Двенадцать».

— Что случилось, доктор Щербаков? — спросил я.

— Прошу вас, подготовьтесь морально, доктор Кацураги, — прошептал он. — Я уже на месте. Здесь творится чёрт знает что. С таким мы ещё точно ни разу не сталкивались.

— Конкретнее. О чём вы говорите?

— Пациентов очень много. Даже сывороток не хватает, — произнёс он. — Но самая большая проблема в другом…

Он замолчал, на фоне послышались чьи-то шаги. Видимо, Щербаков не хотел разговаривать при посторонних.

— «ВОЗ» умолчала о том, что здесь на самом деле творится, доктор Кацураги. И я догадываюсь почему. Если бы наши коллеги узнали заранее, что их ждёт, никто бы сюда не полетел. Даже несмотря на договор. Думаю, мне нельзя этого делать, но всё же расскажу вам. Чтобы вы были готовы.