Потерянная жертва - Брындза Роберт - Страница 2

В конце дороги Роберт резко повернул налево, едва сбавив скорость, и вот они уже мчались по заброшенной зоне к каналу и гигантскому газовому заводу. Джейни попыталась открыть дверь, но ручка только хлопала.

– Выпусти меня. Пожалуйста.

Роберт включил радио, и зазвучала песня «Хочу, чтоб Рождество к нам приходило каждый день».

– Что скажешь? Колонки-бумбоксы! Разве они не классные? – завопил он, пытаясь перекричать музыку.

Джейни хотелось в теплый паб, к сестре и маме, даже если ей предстояло провести всю ночь в пропахшей дымом одежде, маясь от голода и скуки. Она поцарапала дверной замок, пытаясь его открыть, но Роберт надавил на тормоза. Джейни не была пристегнута ремнем безопасности, и ее резко отбросило к лобовому стеклу.

– Зачем ты пытаешься выбраться?! – закричал Роберт. Его лицо теперь было красным и злым. – Я просто везу тебя поесть картошки. Я просто хочу быть милым!

Он включил аварийные огни. Джейни, еще не придя в себя после удара, лежала под сиденьем. В виске пульсировало, и, приложив к нему руку, она увидела кровь.

– Черт. Ты поранилась, – пробормотал Роберт.

Заиграли первые такты песни группы «Слейд», «Всем счастливого Рождества». Он убавил громкость, наклонился к Джейни. Она вздрогнула, когда он помог ей снова сесть на сиденье. Роберт натянул на нее ремень безопасности и со щелчком застегнул.

– Пожалуйста, выпусти меня, – взмолилась она, по-прежнему держась за висок.

Крови было довольно много. Роберт открыл бардачок. Внутри лежали пакетики из-под чипсов, документы и красный шарф.

– Это мой шарф?

– Да.

Он улыбнулся и протянул его Джейни. К тонкому материалу была прикреплена маленькая напечатанная этикетка с ее именем.

– Зачем он тебе? – спросила она, зажимая шарфом рану.

– Ты уронила его пару недель назад, когда к нам приходила.

– Почему ты мне его не вернул?

Аварийный сигнал громко щелкал в тишине. Теперь они были у канала, прямо перед ними раскинулся газовый завод. Круглые башни заслоняли свет, все вокруг казалось черным и блестящим, как смола.

– Ты мне нравишься, Джейни. Я думал, что тоже тебе нравлюсь.

Сердце Джейни гулко заколотилось. Она была в замешательстве. Ей показалось, что у Роберта обиженный вид.

– Ты мне нравишься.

– Ты, наверное, голодна? Так почему не хочешь сходить в кафе?

Джейни убрала шарф с раны. Кровь уже не текла, но в виске по-прежнему пульсировало. Она посмотрела на замок в дверной раме под окном. Если она быстро его поднимет, сможет ли открыть дверь и убежать? Роберт включил противотуманные фары, осветил плотную стену снежинок, круживших над каналом.

– Может, тогда сходим в «Золотую обжарку»? – предложила Джейни. Если они поедут обратно, то она попробует сбежать, решила она. «Кувшин» был недалеко.

Он рассмеялся.

– Если мы туда поедем, ты ведь удерешь, верно? Ты же хитрая мартышка.

– Нет, – тихо сказала она. Ей было уже по-настоящему страшно.

– Кафе возле моего дома намного лучше, чем «Золотая обжарка». Когда ты попробуешь, какая там картошка, ты согласишься. Лучшая во всем Лондоне.

Осмелившись взглянуть на Роберта, Джейни увидела, что его лицо изменилось. Он был похож на голодного волка. Его карие глаза горели в свете фар, маленькие зубки, острые, как бритвы, блестели. Снег теперь падал густо и быстро, застилая окна белым покрывалом.

– Только посмотри, – сказал Роберт, – Ледяной Джек позаботился о нашем уединении.

Тридцать лет спустя

Четверг, 27 декабря 2018 года

Частный детектив Кейт Маршалл смотрела на широкий канал, пробитый в земле дождевой водой во время вчерашней бури. Канал шел полосой мимо пустых неподвижных домов на колесах, усеявших травянистый склон вниз от главной дороги.

– Хорошо, что буря не уничтожила фургоны, – заметил Тристан Харпер, напарник Кейт, и сфотографировал широкую траншею, куда все еще лилась вода с дороги.

– Думаешь? А мне кажется, мы могли бы потребовать по страховке новые, – ответила Кейт.

Тристан присел ближе к краю канала, чтобы сделать еще один снимок на телефон, и почва начала осыпаться. Он отпрыгнул назад как раз в тот момент, когда еще один кусок дерна отлетел и с плеском шлепнулся в канал.

– Слава богу, никто не спятил до такой степени, чтобы остаться тут на Рождество, – сказал Тристан, сбивая грязь с резиновых сапог.

Он сфотографировал серебристый фургон в винтажном стиле, стоявший ближе всех к траншее, рядом с небольшим кирпичным зданием, в котором располагались общественные туалеты и душевые. Эта стоянка, здание, в котором располагался магазин кемпинга, и офисы над ним, где сводило концы с концами их детективное агентство, достались Кейт в наследство от подруги Майры. Последние несколько лет Кейт и Тристан работали в поте лица, чтобы агентство было успешным, а сдача фургонов в аренду приносила им столь необходимый доход. Увы, они чувствовали себя скорее управляющими стоянкой, чем частными детективами.

С моря дул холодный бриз, и у Кейт слезились глаза. Утро было в разгаре, но грозовые облака висели низко в небе, и огни городка Эшдин, в нескольких милях отсюда, едва освещали горизонт. Дом Кейт находился чуть ниже стоянки для кемпинга, на краю скалы, где волны бились о пляж. Терлоу-Бей представлял собой деревушку в шесть домов, четыре из которых принадлежали жителям Лондона, приезжавшим сюда на несколько недель в году, пятый был заброшен несколько лет назад и находился в аварийном состоянии; в шестом жила Кейт.

– Давай выпьем по чашечке чая. Нам нужно отправить эти фото в страховую компанию, и я хочу еще кое о чем с тобой поговорить, – сказала Кейт.

Они побрели вдоль траншеи обратно к дороге, идущей параллельно обрыву, где вода оставляла грязную пленку на асфальте и лилась на пляж.

– Как Оливии понравилось Рождество в Терлоу-Бей? – спросил Тристан. – После пальм Лос-Анджелеса у нее, наверное, культурный шок от нашего южного побережья.

Оливией звали девушку, с которой Джейк, сын Кейт, познакомился в университете в Калифорнии.

– Утром Рождества она вместе со мной выбралась поплавать.

– И как, выдержала?

– Губы у нее посинели. – Кейт фыркнула. – Прости, нехорошо над этим смеяться.

– Похоже, у них с Джейком все серьезно.

– Посмотрим. Сегодня они собрались посетить Хрустальную тропу – так теперь называются гроты в Эшдине. Уж не знаю, как экскурсия по сырым пещерам в декабре скажется на их отношениях.

Тристан рассмеялся. Они поднялись по ступенькам в офис. Кейт включила обогреватель под окнами, выходившими на море, и встала перед ним, чтобы согреть руки. Тристан направился в крошечную кухню с видом на дорогу, открыл жалюзи и поставил чайник.

Их офис представлял собой большую квартиру-студию, где жила Майра, когда управляла стоянкой для кемпинга. Они оставили ее желто-зеленый квадратный ковер из семидесятых и старый обеденный стол с откидной крышкой, который поставили посреди комнаты. В одном углу разместили картотечный шкаф и книжную полку из «ИКЕА», где стояли дела и справочники. Другую половину комнаты отвели под все, что связано с делами кемпинга: на стене висели графики уборки, в еще одном картотечном шкафу лежали шесть аккуратных стопок чистых простыней, полотенец и наволочек, ожидая весны.

Несмотря на беспорядок и иногда возникавшее ощущение, что это не настоящий офис, Кейт это место нравилось. Обогреватель быстро наполнил комнату теплом, а когда Тристан зажег газовую горелку и поставил чайник, стало почти уютно.

На столе лежал конверт с какими-то документами и экземпляром криминального таблоида с громким заголовком «Риал Крайм». Взяв его в руки, Тристан заметил цветную закладку, отмечавшую страницу.

– Что это значит? – спросил он.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить. Вчера я получила письмо от креативного агентства, которое хочет нанять нас для расследования нераскрытого дела. Они очень заинтересованы. Прислали его сегодня утром.