Salvatio. В рассветной мгле - Ильин Юрий Николаевич - Страница 10

Дормин вспотел, пока добрался до кабинета корпоративного куратора Стабикома в Kordo Konduktria. У Комитета по поддержанию стабильности столько власти, что капитан — с хорошего подполковника их службы будет. Чего от него хотят? И почему его одного вызвали?

Около двери он остановился. «Электронный секретарь», выждав положенные пять секунд, осведомился, кто он и зачем пришел.

— Сержант Дормин, Служба общего контроля, прибыл по вызову.

— Ожидайте.

Спустя несколько секунд из динамика на двери раздался уже другой голос, живой:

— Зайдите.

Голос был женским. Неужто к бабе прикомандировали?

Дверь открылась. Дормин вошел и, увидев на другом конце кабинета фигуру в форме, вытянулся, руки по швам:

— Капитан Бержер, сержант Дормин прибыл по распоряжению полковника Армаина.

Бержер отвернулась от окна и смерила новоприбывшего взглядом — тяжелым и прожигающим, как раскаленный вертел. То, что она увидела, ей не понравилось, однако заявленным спецификациям поставленный образец соответствовал.

— М-да, — произнесла Сесиль. — Ну что ж, садитесь, сержант.

Дормин присел на край плюгавого стула для посетителей, широко расставил ноги и уперся правым локтем в колено. Бержер заняла свое кресло за столом, сцепила руки в замок и снова внимательно посмотрела в лицо сержанту.

— Вероятно, вам известно, что позавчера в двух кварталах отсюда была найдена одна из молодых работниц нашей корпорации, — деловым тоном начала Бержер. — Найдена избитой и изнасилованной. Известно?

Дормин настороженно кивнул.

— Два часа назад мне позвонили из больницы. Пострадавшая умерла, — сказала Бержер.

— Улицы — опасное место, — с расстановкой проговорил Дормин. — Молодым девушкам не стоит ходить по вечерам в одиночку.

Бержер что-то очень не понравилось в его голосе. Впрочем, этот тип ей не нравился весь целиком.

— Она шла вместе с группой, как положено, — жестким голосом ответила Бержер. — Однако их остановил патруль Службы общего контроля и без каких-либо причин забрал с собой именно ее.

Дормин напрягся, Бержер увидела, как у него двинулась вперед нижняя челюсть.

— Я вижу, вам это не нравится, — чуть смягчила тон Сесиль. — Мне тоже. Вопреки рекомендациям руководства, я не собираюсь мириться с происходящим. Я говорю «происходящим», поскольку это не первый подобный случай. Не первый он и в том смысле, что в преступлении так или иначе замешаны сотрудники Службы. Я намерена решить проблему раз и навсегда. Для этого вас ко мне и прикомандировали.

Дормин поднял брови.

— Так вот, сержант, — резко и властно заговорила Бержер. — Мне нужен тот, кто это сделал. Живым и здоровым. По крайней мере, без выбитых зубов, переломов и отбитых органов. Имейте в виду: мне нужен именно сам насильник, а не первый же уличный ободранец, которого вам заблагорассудится повинтить среди ночи, понятно? У меня достаточный опыт ведения допросов, чтобы за пять минут определить самооговор.

Дормин угрюмо кивнул. Бержер откинулась на спинку и повернула голову к окну.

— Ваше руководство отзывается о вас без особой теплоты. Однако все подчеркивают вашу цепкость и беспощадность.

Дормин осклабился.

— Так вот, доставьте мне этих ублюдков. Даже если это ваши сослуживцы и личные знакомые. Я позабочусь о том, чтобы корпорация и Стабиком щедро вознаградили ваши усилия. Приказ о вашей командировке подписан, послезавтра вы и двое ваших подчиненных переходите под мое командование до конца расследования. Вопросы есть?

— Никак нет, капитан.

— Прекрасно. Тогда жду вас и ваших подручных на первичный инструктаж послезавтра в восемь утра. Да, и имейте в виду, что ваша поддержка может понадобиться и для некоторых других операций Стабикома. Мне сообщили, что в округе в последнее время активизировались всякие проходимцы, так что не исключено, что меня могут направить на работу «в поле».

— Понял. Разрешите идти?

— Разрешаю. Всего хорошего.

Дормин поднялся, козырнул и поплелся к выходу. В тот миг, когда дверь за ним закрылась, свет опять на мгновение погас, затем включился снова. Бержер поморщилась: сбой означал перезагрузку и переподключение терминала к информсети… Что ж, есть повод размять ноги.

— Ну, девочки, вы всё слышали, — раздалось злобное мурлыканье. Две работницы финансового отдела прижимали Наталию к стене в пустом коридоре. — Попыталась перевестись в другой отдел.

— Снова Аните будут мозги мыть, дескать, у нас плохой рабочий климат, — обиженно проворковал прокуренный голосок.

Из-за спин своих подельниц появилась сама Анита — крупная баба с круглым и плоским, как сковородка, лицом. Начальница финансового отдела.

— Так значит, вот эта schpeläga[6] пыталась перейти в другое место? Не устраиваем мы ее, значит? — осведомилась Анита, нависая над жертвой.

Наталия молча смотрела своей начальнице в переносицу. Говорить что-либо было абсолютно бесполезно.

— В общем, слушай сюда. Ты тут себя считаешь на сто петрелей дороже всех нас, но для меня ты кусок говна на кафеле. И если из-за твоей попытки перевестись меня начнут мотать, собрать тебя на совочек мне раз плюнуть — до первого патруля дойдешь, поня…

— В чем дело? — загремел над ними голос Бержер. Державшие Наталию бухгалтерши брызнули в разные стороны, начальница попыталась сбежать, но Бержер поймала ее за локоть и вдавила в стену рядом с Наталией.

— Вы ей угрожали, и я это слышала, — произнесла Бержер ровным тоном, от которого у Аниты перекрыло дыхание.

— Я… я… — пробормотала, трясясь, начальница отдела.

— Да, именно вы. Так что с этого момента вы персонально отвечаете за ее безопасность. Если с ней что-то случится, спрос будет с вас. За любой синяк, за малейшую ссадину, за вывихнутый на ноге палец. Где бы вы в тот момент ни находились. Это понятно?

— Н-н-н…

— Я спрашиваю, вам понятно? — Бержер придвинулась к начальнице финотдела.

— Д-да, — Анита ощутимо ослабла коленями…

— А про патрули мы с вами поговорим отдельно. Вернитесь на рабочее место.

Дымящиеся останки Аниты поспешно скрылись.

Наталия так и стояла, глядя перед собой в пространство. Бержер повернулась к ней.

— Раз уж вы здесь: пришел ответ на ваше прошение. Вам отказано.

Наталия кивнула.

— Это и есть причина, по которой вы хотели перевестись? — кивнула Бержер вслед начальнице и ее подручным.

— Нет, госпожа капитан, — отозвалась Наталия.

— Возможно, если бы упомянули об этом, ответ мог быть другим.

— Теперь это не имеет никакого значения, госпожа капитан, — безучастно ответила Наталия.

— Вы правы. Идите работайте.

Наталия, кивнув, ушла. После недолгих раздумий Бержер направилась в главный зал.

В тот момент, когда перед ней раздвинулись двери, освещение вновь погасло. Мгновением позже вспыхнули аварийки.

— Техбригада в зал Б, срочно! — раздалось по внутренней связи сквозь шипение статики. Все, кто находился в помещении, поднялись со своих мест, в воздухе разлилась тревога.

В зал вбежали несколько работников техотдела, в их числе Антон, сразу ринувшийся к серверной стойке. Индикаторы на ней мигнули и погасли еще до того, как он добежал до места.

И вдруг яркий свет полился оттуда, откуда его не ждали совсем — из окон.

— Смотрите! Что это? — раздались голоса. — Пожар?!

— Да это солнце!

Почти все, кто был в зале, бросились к окнам. Залезая с ногами на подоконники, задирая жалюзи, — так, увидев за окнами карнавальное шествие, школьники срывают урок.

— Всем немедленно отвернуться и отойти от окон! — рявкнул знакомый Сесиль плосковатый баритон. На приказ никто не отреагировал. Она что, одна его слышала? Стоявшие у окон по-прежнему не могли оторваться от источника яркого света где-то там, вверху. Сама Бержер находилась слишком далеко от окна, чтобы разглядеть его.