Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 1

Королевский дворец, Вульфонгия

Сидеть на троне оказалось труднее, чем он помнил. Колени дрожали, спина ныла, тело отказывалось подчиняться. Но он сидел. Сидел, как король. Как хозяин.

Король Вульф медленно поправляет грибы, расползшиеся по его плечам и лицу. Пальцы шаркают по коже, осторожно отгибая мицелий, пробившийся даже сквозь бороду. Один из грибов сочится влагой — проклятая дрянь, растущая прямо в нём.

— Где мой сын, вассал? — хрипло спрашивает он, устремив мутный, но по-прежнему властный взгляд на молодого вульфонга, замершего перед ним в изумлении.

Тот не сразу отвечает. У него отвисла челюсть — король же давно уже не покидал постель, лишь бредил, стонал, гнил живьём. А тут — сел на трон сам, без носилок, да ещё командует, старый пень.

Юный вассал был предан принцу Герпесу. Он понимал: если Герпеса освободят — тот не обрадуется, что старик-король снова раздувает щёки, вникает в королевские дела и пытается приказывать.

— Ваше Величество… — осторожно начинает вассал, склоняя голову. — Принц Герпес взят в плен в Перьяндаре во время переговоров с королём Павлинархом и конунгом-королём Вещим-Филининовым.

Король Вульф медленно шевелит плечами. Грибы, покрывающие его кожу, дрожат, будто от злобы хозяина. Он закашливается. От кашля мицелий трясётся, задевает лицо, вызывает раздражение. Один из грибов лопается, источая мерзкий тёплый пар.

— Павлинархом?.. Этими пернатыми?.. — сипит он, в голосе — всё ещё металл, хоть и ржавый. — Какого хрена…

Он снова закашливается — громко, хрипло, так, будто в лёгких у него давно поселились те же самые грибы. Когда-то он, Вульф, посмел дерзить Высшему Грандмастеру из Организации. Друид в ответ подарил зарвавшемуся корольку грибное проклятие, и с тех пор ни один Целитель не смог вырезать его, ни одна магия не сумела очистить, и именно пользуясь бессилием отца, его ослабленным положением и подтачиваемой авторитетностью Герпес шаг за шагом прибрал к рукам власть в королевстве. Это вассал понимал прекрасно, а вот сам Вульф — не до конца.

И вдруг король взрывается:

— Вассал, ты слышал? Я спрашиваю, какого хрена! — рычит он, срываясь на рёв. — При моём правлении пернатые бы не посмели такое вытворять и пленить моего сына!

— Ваше Величество… — осторожно продолжает вассал, будто ступает по гнилым, предательским доскам, — дело не только в павлинари. Как я сказал, принца взял в плен конунг Данила. Именно к нему направлялся принц Герпес на переговоры по поводу помолвки с принцессой Шакхарии Айрой.

Король Вульф резко поднимает голову.

— Конунг Данила⁈ — сипит он голосом, больше похожим на утробное рычание. — Этот безрогий тавр⁈

— Именно так, — отвечает вассал, по-прежнему не поднимая взгляда. Он склонил голову, и Вульф не замечает — у него дёргаются уголки губ в презрительной улыбке.

Вульф бурчит что-то возмущённо, не понимая всей картины. Герпес всегда держал его в неведении, чтобы старый король не смог вернуть власть в свои больные руки.

А ведь Вульф не знал, что этот самый Данила — никакой не уродливый тавр без рогов, как ему рассказывал сын, а иномирянин с проклятым рангом Грандмастера. Его влияние расползается по Материку необратимо. И Филинов мешал планам принца как никто другой. Герпес хотел обручиться с принцессой Айрой, хотел привязать через неё к себе Шакхарию, а там и продолжить экспансию Вульфонгии на другие расы Боевого материка за счёт пополнения шакхаров. Да именно потому принц и заключил союз с Островом некромантии, чтобы получить оружие и сильных некромантов. Да только этот Данила выдернул у него землю из-под ног. Сначала что-то устроил на Острове, и некроманты не смогли высадиться на Материке. Потом Филинов схватил в плен самого Герпеса, хотя принц подготовил кучу диверсий для устранения первого. Вассал всё это знает, но королю нельзя говорить — таков приказ Герпеса.

— Каким образом безрогий тавр смог пленить моего сына⁈ — рявкает Вульф возмущённым от непонимания голосом. — Герпес что, совсем дурак⁈

Вассал вздрагивает. Герпес, конечно, сам загнал себя в ловушку. Он так усердно принижал конунга Данилу в глазах отца — выставлял его выскочкой-менталистом, бесклыкастым пустышкой — чтобы Вульф не встревал в его игры и не мешал устранению опасного соперника, что теперь сам стал жертвой собственных выдумок. Старый, обросший грибами король всерьёз уверился, будто его сын-принц — наивный дурачок, который умудрился проиграть некоему шуту. А раз так — может статься, он решит и короны его лишить.

— Конунг использовал очень хитрый способ, Ваше Величество, — вассал пытается оправдать неудачу принца.

— Да какой, к хренам, хитрый способ⁈ — срывается Вульф и рявкает, как в молодые годы. — Моего сына смог захватить какой-то слабак.

Он медленно, с усилием выпрямляется. Пальцы впиваются в подлокотники, спина ноет, но голос уже не хрип — это рык.

— Собирайте войска, — глухо выдыхает старик. — Готовьте наступление на границу Перьяндара. Пусть вспомнят, что такое гнев короля Вульф.

Долго не мучаюсь. Я выпускаю короткий, острый, как игла, псионический импульс. Волна ментальной энергии пронзает Герпеса. Он дёргается, глаза его расширяются, зрачки вспыхивают. Всё. Вскрыто.

Вообще, с ментальной защитой на Боевом материке всё обстоит удручающе — почти у всех, за редким исключением тавров, да и тех от маломальской беды оберегают мои родовые телепаты. В остальном — техники здесь примитивны, что, впрочем, неудивительно: сам Материк с его зверорасами существует относительно недавно, а изоляция морем сильно ограничивает развитие. Боевые школы у местных построены, в основном, на природных данных и грубой силе, на врождённой выносливости, на рефлексах, закалённых в драках и набегах. А вот с ментальной защитой — беда. Тут мало тренировки, ещё меньше практики, и почти совсем нет аналитики. Думать не любят, наблюдать не умеют, а уж собирать данные — так вообще не их путь. Зато мой. Я, в отличие от них, думаю. Слежу. Вскрываю. Стольких уже телепатов разобрал, что и сам себе удивляюсь. Хе-хе.

Я вхожу глубже в сознание Герпеса. Легко, почти без сопротивления. Повсюду запах страха. Вязкая, липкая паника. Принц боится не боли. Он боится, что я увижу то, как он тайно пытался убрать меня. Несколько попыток, часть — неуклюжие. Он сам себе это объяснял как «стратегию». На деле — обычная злоба труса.

Ну, также принц пытается спрятать мысли об Айре. Грязные, гнилые, переполненные уязвлённой гордостью. Он хотел, чтобы моя избранница умерла просто потому, что она его отвергла. Лучше убить, чем принять отказ. Вот он, будущий монарх Вульфонгии.

— Ну ты и скотина, — произношу мысленно, всматриваясь в его метущийся разум. Он чувствует моё присутствие, как чужака в черепе. И не может ничего сделать.

— Слушай, конунг, это не правда! — блеет Герпес. — Это же всего лишь… сны. Мне это приснилось, да!

— Ой, да кого ты пытаешься обмануть, — хмыкаю. — Думаешь, я не отличу сны от намерений? Хреновые у вас менталисты, коли они тебе не объяснили, как работает настоящая телепатия. И ты ещё считаешь себя гением стратегических ударов и политических игр? Угу… — качаю головой.

В принципе я не удивлён вообще ни капли. То, что у Герпеса в голове зловонная каша из комплексов, грязи и мелкой мстительности, — догадаться несложно. Сейчас просто увидел подтверждение. Конкретные кадры, детализированные намерения, визгливые желания. Это даже не интересно.

Пришёл-то я за другим, и, получив это, выныриваю из его сознания и бросаю сухо:

— Вот и всё.

Лицо его становится серым, губы дрожат.

— Филинов, ты хоть дай объясниться! — просит принц. — Меня вообще нельзя взламывать! Я — фактически король Вульфонгии, у нас на Боевом материке не принято без войны ломать щиты королей! Я бы тебя тоже не взламывал…