Генератор счастья (СИ) - Айрон Мира - Страница 2

В училище такого не было. Но однажды наш куратор назвала меня "солнечной батарейкой", и прозвище закрепилось за мной на некоторое время. Тем более, внешность у меня подходящая: я невысокого роста, немного пухленькая, с ярко-рыжими волосами, курносым носом, на котором круглый год веснушки, и большими, почти круглыми синими глазами.

Как же я завидую высоким, стройным девушкам, особенно, тем, у которых красивые карие глаза и длинные гладкие тёмные волосы! Эх… Мне о таком остаётся только мечтать. Единственное, что я реально могу сделать — это отказаться от сладкого и мучного, чтобы хоть немного постройнеть, и когда-нибудь я непременно соберусь, мне хватит силы воли.

А "генератором счастья" я стала уже на четвёртом курсе, после того, как помирила одну из однокурсниц, Элю, с её парнем. Получилось это случайно. Я даже не знала об их ссоре, у меня не настолько доверительные отношения с Элей.

Наша группа была дежурной, и все мы вышли на уборку территории. Мы с Элей как раз шли с носилками, когда к Эле подошёл какой-то молодой человек. Как выяснилось, это был её парень, с которым они накануне поссорились. Он пытался заговорить с Элей, но она отказывалась его слушать.

Я хотела уйти, оставить их наедине, но Эля уговаривала меня остаться. Я видела, как расстроен её парень, на нём просто лица не было. И глаза его мне показались хорошими, добрыми. Не выдержав, я начала читать стихи Александра Кочеткова "С любимыми не расставайтесь".

Вскоре Эля заплакала и первая обняла своего друга. Я видела по его глазам, что он очень счастлив и благодарен мне. И Эля потом меня благодарила.

Вскоре получилось так, что сильно поссорились две закадычные подруги из нашей группы, и я, как комсорг и как товарищ этих девушек, опять выступила в качестве арбитра.

С тех пор и пошло́… А поскольку одна из моих однокурсниц попала по распределению в ту же школу, что и я (только она сразу поступила заочно в институт и преподаёт физкультуру), моя слава дошла и до моих коллег, вместе с прозвищем.

Я проработала в школе год, и на моём счету было уже около десяти успешных примирений. Не скажу, что мне всегда удавалось достичь цели, однако чаще всего мои старания имели успех.

А почти год назад, в прошлом сентябре, в нашей школе появились двое новых учителей: преподаватель химии Олег Петрович и преподаватель английского языка Татьяна Антоновна.

Олег Петрович окончил университет, а Татьяна Антоновна — педагогический институт. Новый "химик" сразу влюбился в "англичанку" и начал за ней ухаживать.

А я… Я влюбилась в Олега Петровича.

Продолжение дневника Светланы Некрасовой (август 1986 года)

Как человек влюбляется? О, сначала это прекрасно…

Даже если любовь не с первого взгляда, всё равно она настигает тебя внезапно. Сначала ты начинаешь всё чаще задумываться о каком-то человеке, потом радуешься каждой новой встрече с ним, затем начинаешь мечтать о встречах или искать их, замирать от звуков его голоса… В сердце поселяется приятное волнение, непонятная радость.

Вроде, и радоваться особо нечему, день как день, серый и промозглый, а у тебя в душе́ будто вечная цветущая весна.

А потом на тебя обрушивается осознание того, что ты влюбился. Прозрение. Всё встаёт на свои места, и у всего появляются определения. Тогда уже не только душа и сердце, но и мозг говорит: люблю…

Со мной всё произошло именно так.

Конечно, я влюблялась и раньше, и даже встречалась с Пашей Симановым, бывшим одноклассником, когда училась на третьем курсе в педучилище. Мы несколько раз ходили в кино, в кафе "Мороженое", гуляли в парке…

А потом он сказал мне, что я слишком идейная. Наверно, потому что я отказалась целоваться с ним. А что делать, если мне вовсе не понравилось?

Вот если бы Олег Петрович поцеловал меня… Я уверена, всё было бы совсем по-другому. А с Пашкой я как будто со стороны смотрела на себя; мне было смешно и, если честно, немного противно.

Больше я не стала встречаться с ним, и за мной закрепилась репутация заносчивой и высокомерной недотроги. Видимо, Пашка поспособствовал этому, ну да и ладно. Подумаешь!

На Олега Петровича я сначала не обратила особого внимания. Вроде, обычный парень двадцати двух лет: невысокого роста, русоволосый, стрижка "теннис", как у многих сейчас.

Но однажды в середине октября директор школы, видимо, для количества, включила меня в состав комиссии, присутствующей на открытом уроке химии у молодого специалиста, то есть, у Олега Петровича.

Когда я училась в школе, химия была самым моим нелюбимым предметом; я с огромным трудом получила по ней "пять". Вот и на открытом уроке мне сначала было откровенно скучно.

Но постепенно рассказ Олега Петровича начал меня увлекать. Сначала — из-за приятного голоса преподавателя, а потом я обратила внимание на глаза Олега Петровича, огромные и серые. Точнее, на то, как эти глаза блестели, и какое в них было воодушевление.

Именно после этого урока серая осень и превратилась для меня в вечную весну. Я начала ловить себя на том, что спешу на работу с гораздо бо́льшим энтузиазмом, чем раньше. А потом мне захотелось сменить причёску. Я пошла в парикмахерскую, и там мне сделали стрижку "каре".

Через две недели после открытого урока мы с Олегом Петровичем дежурили на дискотеке — в конце первой четверти в нашей школе всегда проходит "Осенний бал". После дежурства Олег Петрович, как истинный джентльмен, проводил меня до дома.

Мне было очень жаль, что я живу всего в пятнадцати минутах ходьбы от школы — мы так о малом успели поговорить! Олег Петрович рассказывал мне об учёбе в университете. О том, как на первом курсе они две недели жили в колхозе и помогали убирать урожай. О преддипломной практике.

Мы тоже ездили в колхоз и во время учёбы в школе, и позже, в педучилище, но каждый день возвращались обратно. Я не стала рассказывать об этом; даже о том, как однажды во время обеда в колхозе мы заедали пряниками маринованные опята, потому что хлеб быстро закончился. Мне не хотелось говорить. Мне хотелось слушать его.

Мне кажется, я готова была до утра слушать рассказы Олега Петровича и смотреть в его серые глаза. Когда я, прижав ладони к пылающим щекам, бежала домой, на четвёртый этаж, я поняла, что влюбилась.

И я настолько ослепла от своей восторженной любви, что даже не сразу поняла: сердце Олега Петровича занято. И занято, увы, не мной.

Впервые я увидела их вместе седьмого ноября, на демонстрации. Тогда же я увидела, как Олег Петрович смотрит на Татьяну Антоновну, "англичанку".

И, как будто этого мне было мало, Мария Михайловна, организатор, легко толкнула меня локтем в бок, указала глазами на парочку и выразительно подняла бровь.

— Уже и не скрываются, — тихо сказала она мне на ухо. — Раньше-то он к ней в кабинет постоянно таскался между сменами, просиживал там подолгу, клинья подбивал. Думал, никто не замечает. А теперь, видимо, всё взаимно. Кажется, скоро опять в школе свадьба будет, а потом Татьяна Антоновна в декрет уйдёт. Обычная история. В позапрошлом году, ещё до того, как ты пришла на работу, физрук женился на учительнице биологии. Правда, потом они уехали в другой город.

Мне трудно описать то, что я испытывала, слушая Марию Михайловну. Больше всего мне хотелось закрыть уши ладонями и убежать. Или провалиться сквозь землю. А лучше умереть прямо тут, не сходя с места. Но так расстроить папу с мамой я не могу, и Наташку тоже. Придётся жить. И не просто жить, но и продолжать работать. Улыбаться всем вокруг так, будто всё в ажуре.

Почему я раньше не заметила ничего? Все знали, а я не знала! Может, тогда и не влюбилась бы в Олега Петровича. Хотя нет, всё равно влюбилась бы…

С Татьяной Антоновной мне никогда не сравниться, нечего и думать. Во-первых, она гораздо более образованный человек, чем я. Конечно, Олегу Петровичу с ней интереснее.