Мой дикий сводный (СИ) - Истомина Аня - Страница 8

– Ага, а ты закроешь меня снаружи. – усмехаюсь.

Мир оборачивается ко мне и скрещивает руки на груди.

– Ведро принести?

Хмурюсь и, включив фонарик и сжимая лопату, обхожу его и спускаюсь с крыльца. Заворачиваю за дом.

Где-то же здесь должен быть деревенский туалет. Ну, такой, маленький домик.

– Ты куда пошла? – заглядывает сводный за угол.

– Искать туалет, – бурчу, повернувшись к нему.

– С дуба рухнула что ли? Тут везде туалет. – разводит он руками в стороны и ногой раскидывает сугроб, очищая маленькую площадку от снега. – Вот, пожалуйста.

– Издеваешься? – смотрю на него.

– Я? Это ты с ума сходишь. Провалишься ночью в дыру какую-нибудь, я тебя не буду вытаскивать.

Да, перспектива, конечно, так себе. Вздохнув, возвращаюсь обратно и смотрю на очищенное от снега место. Мирон, хмыкнув, отворачивается и, запихнув руки в карманы штанов, смотрит куда-то вдаль.

– Отойди, – прошу его.

Слышу, как он тихо цокает языком и уходит в сторону крыльца. Озираюсь по сторонам и очень-очень быстро стягиваю с себя штаны. Живот даже ноет от того, что слишком долго терпела.

Внезапно над головой вспыхивает яркий свет и тут же погасает.

– Ой, – слышу с крыльца. – Извиняюсь. Зато я нашел выключатель наружного освещения.

Притаптываю ногой снег, чтобы скрыть свои следы, потому что чувствую себя не уютно. Мне не хочется, чтобы мой сводный кошмар потом усмехался надо мной и сравнивал с собакой.

Возвращаюсь обратно почти бегом.

Неуютно. Тревожно.

– Все? – хмыкает Мирон и уходит вместо меня за угол.

– Тебя… покараулить? – уточняю я ему вслед, отставляя лопату в угол между домом и крыльцом.

– Можешь подержать, – доносится смешок. Поджимаю губы и ухожу внутрь.

За печкой я видела шкаф. Возможно, там есть какие-то одеяла? Подушки. Хоть что-нибудь. В доме все еще ощутимо холодно.

Слышу, как скрипят полы и шоркает по дереву дверной засов. Открываю шкаф и с радостью нахожу там подушку с одеялом. Иду обратно в комнату, где Мирон уже разбирает диван. Под ним тоже лежит подушка и простыня, но одеяла нет.

– Хм, – смотрит он на то, как я прижимаю мою добычу к груди. – По-моему, это судьба.

– Ага, разбежался, – усмехаюсь.

– Тогда спи на кресле, – он кидает подушку на диван и заваливается спиной ко мне, укрывается тонким пледом кое-как. – И свет выключи.

Стою и смотрю на него. Лежит на диване в куртке и ботинках, поджав ноги, потому что с трудом умещается в длину. Перевожу взгляд на кресла. В принципе, они довольно большие и массивные. Можно попробовать из них что-нибудь соорудить.

Выдвигаю одно, с усилием дергаю на себя. Оно с громким дребезжанием скребет по деревянному полу и поддается с большим трудом. Пыхчу, тяну на себя второе. Сводный же принципиально даже не шевельнулся на мои перестановки.

Далеко отодвинуть от окон не могу, но кое-как стыкую их между собой. Получается небольшая люлька. Устало выдыхаю, выключаю свет и трусцой бегу к своей импровизированной кровати.

Запрыгиваю, тут же укрываясь одеялом по шею, и смотрю в потолок. Страшно, аж поджилки трясутся. Не могу уснуть. Разные мысли лезут в голову.

А вдруг начнется пожар? Одеяло и подушка какие-то влажные и пахнут сыростью. Места мало и ногам не удобно. В окна вижу черные ветки деревьев и снежное небо. И мне ужасно неуютно.

Несмотря на то, что окна в этом доме довольно высоко, есть ощущение, что сейчас кто-нибудь заглянет в них.

Жмурюсь и с трудом вылезаю из своего убежища. Быстро задергиваю шторы и забираюсь обратно в кровать, снова укрываясь почти с головой.

Тело дрожит от того, как сильно промерзло и от того, сколько адреналина сегодня получило.

Я съеду от мамы и отчима сразу, как только мы выберемся отсюда. Уже давно было пора. А с таким воспитателем и подавно.

Прислушиваюсь к звукам.

Мы с Мироном тут одни. Но дом поскрипывает и потрескивает, будто живет своей жизнью. Возможно, это из-за того, что он прогревается. А может в нем много кто… живет. Я вспоминаю про крыс и укрываюсь сильнее. Они же переносчики кучи болезней. Лишь бы не напали.

Веки потихоньку начинают тяжелеть, но сквозь утопающее в темноте сознание я слышу какой-то странный звук. Будто кто-то медленно, то и дело останавливаясь, скребет по стене... снаружи дома.

Распахиваю глаза и прислушиваюсь. Тишина. Только закрываюсь одеялом, как снова слышу протяжный скрежет и глухой звук. Кровь холодеет в жилах и я подскакиваю на кровати, моментально просыпаясь. За доли секунды оказываюсь возле Мирона.

– Блин! – вздрагивает он, когда я переваливаюсь через него. – Поаккуратнее нельзя?

Сонно что-то еще буркнув, отворачивается.

– Мирон, – зову шепотом и термушу его за плечо. – На улице кто-то есть.

– Мне его внутрь позвать? – зевает он, не оборачиваясь. – Успокойся, какой-нибудь зайчик.

– Какой зайчик? – стону и снова трясу его. – Оно скребет по стене и громыхает там.

– Ну, хорошо. – разворачивается сводный на спину и смотрит на меня. – Допустим, это волк. И? Дверь закрыта, никто не заберется.

– Нет! – выдыхаю шепотом. – Оно скребло высоко, на уровне окон.

– Ты замеряла, что ли? – хмыкает он. – Ну, допустим. И кто это? Твои предположения?

Пожимаю плечами. Мне кажется, это какой-нибудь монстр. Страшный, который заберется в окно и сожрет нас. Но, не озвучивать же Мирону этот бред?

– А вдруг это какие-нибудь воры?

– За ржавым молотком из леса пришли, – усмехается он, снова отворачиваясь на бок. – Спи.

Вздохнув, обхватываю колени руками и медитирую на окна. Если мелькнет какая-нибудь тень, я снова разбужу Мирона. У него есть пистолет, он сможет отбиться.

Упираюсь подбородком в ноги и протяжно зеваю. Глаза начинают слипаться, но я борюсь со сном, то и дело вздрагивая и поднимая голову.

– Да ложись ты уже, я тебя ото всех спасу, – слышу будто сквозь вату и проваливаюсь в темноту.

Открываю глаза и первые секунды не понимаю, где я. Потом память стремительно возвращается и я скашиваю взгляд в бок.

Я лежу в объятиях сводного брата. Он крепко спит, закинув на меня руку и ногу, и обжигая мою щеку горячим дыханием. Мы накрыты моим одеялом, а вместо подушки я использую вторую руку Мирона.

В доме прохладно. В комнате полумрак, но уже все отчетливо видно. И я разглядываю его, спящего, лежащего слишком близко ко мне. Не знаю, за что заносчивым высокомерным гадам достается такая внешность. Было бы гораздо честнее, если бы доброму человеку доставалась красота, а злому наоборот. Идешь по улице и сразу понятно: вот этот – святой человек, а этот где-то накосячил в жизни.

Но отрицать то, что Мирон – красивый, я не могу. Я, помню, знатно растерялась, когда увидела его в нашу первую встречу. Он вообще не похож на бандита. Вот на богатенького мажора – да. Удивил вчера, что у отца денег не берет. Хотя, может, врет просто.

Аккуратно шевелюсь под его объятиями, чтобы размять затекшие мышцы, и тут же чувствую, как его пах напрягается.

Замираю, краснея. В принципе, понимаю, что он спит и это просто физиология, но все равно жутко неудобно.

Стараясь как можно меньше его тревожить, приподнимаю тяжелую руку, обвивающую мою талию, и отворачиваюсь на бок. Не успеваю толком отстраниться, как Мирон притягивает меня обратно, впечатывая спиной в грудь, а ягодицами в налитый бугор. Выдыхаю, переставая дышать.

Мирон еще как специально толкается бедрами вперед, потираясь своим членом об меня, а потом снова замирает и я слышу над ухом его размеренное сопение. Неловкий момент.

Чувствую, как сердце колотится в груди. Но лежу, сжав ноги, и не шевелюсь. Я не знаю, что для меня сейчас страшнее: лежать в таком положении или сбежать и показать, что он меня смущает.