Мой дикий сводный (СИ) - Истомина Аня - Страница 24

Кажется, я даже слышу хруст, отчего я жмурюсь и по телу пробегает неприятная волна мурашек. Меня передергивает, а уже потом до моих ушей доносится тонкий вой.

В следующую секунду Мирон уже подбегает к нам и, бросив на меня взволнованный взгляд, присаживается перед Крис. Опускаюсь рядом с ним. Я ж, вроде как, медик, и обязана оказать первую помощь.

– Ааа! – начинает рыдать девушка и садится, держась за щеку.

– Покажи, – тянет Мирон руку и отводит ее ладонь в сторону.

На щеке по центру виднеется белесо-фиолетовая вмятина.

– Синяк будет во всю щеку, – вздыхаю.

– Ааа! – громче взвывает Крис и снова закрывает лицо ладонью. – Это все из-за вас! Это все из-за вас!!!

– Это все из-за тебя, – обрывает ее Мирон и комкает в руках снежок. – Не надо было истерики устраивать и в драку бросаться. На, приложи.

– Да пошел ты! – кричит девушка и бросает в него снежок обратно, а Мирон ловко отбивает его в сторону.

– Ну, как хочешь. Раз тебе помощь не нужна, мы пошли собираться.

Мирон встает и подает мне руку. Медлю, но он тянет меня за собой, уводя прочь.

– Мирон, – оборачиваюсь на рыдающую Крис и притормаживаю. – Ее нельзя оставлять в таком состоянии.

– Я не собираюсь потакать ничьим манипуляциям, – зло бросает он и крепче сжимает мою ладонь. – А Кристина ведет себя как избалованная истеричка.

– Ну, она же вон какую операцию по твоему спасению провернула, – вздыхаю. – А ты…

– А я не просил, – повышает голос Мирон и притормаживает, серьезно заглядывая мне в глаза. – Отец ей ясно дал понять, что я жив и здоров, но она не успокоилась. Что она надеялась увидеть здесь? Что я умираю и жду ее спасения? Спасти, чтобы я потом был благодарным и должным всю оставшуюся жизнь? Может, я еще жениться на ней должен теперь из благородства?

– Да нет, конечно, – опускаю глаза и мы идем дальше.

Мирон какое-то время молчит, потом вздыхает.

– Она стала очень навязчивой. Я ей ничего не обещал. Я ее уже и как подругу для секса не воспринимаю последнее время и не звоню, даже если свободен. Может, она надеялась, что мы проведем новый год в общей компании и что-то изменится, я не знаю. Но даже если бы в моей жизни не появилась ты, мы бы с ней вместе не были.

– Но сейчас ей нужно помочь, – снова оборачиваюсь в сторону бани.

Мирон вздыхает.

– Арина! – кричит он громко и из дома выглядывает вторая девушка, а следом за ней и друг. – Там Крис нужно успокоить, за домом.

Он говорит это настолько холодно, будто ему совсем-совсем безразлично, что с ней.

– Она упала и ударилась, но нашу помощь не приняла. – добавляю.

Друзья Мирона подозрительно на нас косятся, но идут к подруге, ничего больше не спрашивая.

– Тебе ее совсем не жалко? – уточняю, глядя на то, как Мирон невозмутимо проходит в комнату и переодевается.

Вижу на его обнаженных плечах царапины, оставленные мной в порывах страсти и краснею. Я даже не думала, что так умею.

– Совершенно. Она же напала на тебя.

– Ну, это ревность, – пожимаю плечами и смущенно отвожу взгляд, когда он беспардонно стаскивает с себя трофейные штаны, обнажая крепкие накачанные ягодицы.

– Ты так же ревнуешь? – хмыкает Мирон.

– Нет. Я бы мысленно послала тебя в жопу и ушла молча. – усмехаюсь.

– Вот и вся разница, понимаешь? – оборачивается он, натягивая трусы. – Переодевайся, пока они не вернулись.

Киваю и беру свои вещи. Немного посомневавшись, ухожу из комнаты и прячусь за печкой, быстро переодеваюсь в чистую одежду. Она непривычно пахнет плохо выполосканным мылом.

– Надо всю еду выкинуть и помыть кастрюли. – вздыхаю, заглядывая в холодильник.

– Давай мы сейчас просто закроем дом и приедем сюда через несколько дней? Я не готов сейчас еще два часа тратить на то, чтобы убирать тут все.

– Надо всего лишь выкинуть еду и протереть кастрюли, – хмурюсь.

– Ладно, – закатывает Мирон глаза и начинает помогать мне.

Выношу очередную кастрюлю, чтобы он вылил ее.

– Можешь уезжать, если не веришь мне! – слышу его возмущенный голос и открываю дверь.

Мирон говорит с другом. Нахмуренный и явно злой. Вижу, как вся его поза кричит о том, что он напряжен.

– Да верю я тебе, – уступает тот, подняв руки и коротко взглянув в мою сторону. – Я просто спросил. Ждем в машине.

– Это последняя. – киваю на кастрюлю с супом из кильки, когда Мирон замечает меня.

– Отлично, – бурчит он в ответ. – Поехали уже.

Ухожу обратно в дом и быстро заправляю диван. Собираю в один пакет остатки еды, в другой мусор и аккуратно вырубаю автомат под потолком. Наше убежище погружается во мрак, снова приобретая нежилой вид.

– Идем? – заглядывает Мирон в темную кухню и ставит кастрюли на стол.

– Что с печкой делать? – смотрю на него с сомнением.

– Да ничего не делать, – пожимает он плечами. – Дрова я туда подкинуть не успел. Сейчас просто остынет и все. Пошли.

Мирон забирает у меня пакеты и пропускает на улицу, прикрывая за нами дверь.

– О чем вы говорили с другом? – уточняю между делом, пока идем к машине.

– Ни о чем, – фыркает он, но, немного помолчав, все же вздыхает. – Эта дура сказала им, что реально от меня беременна.

– Так, может, беременна? – кошусь на него.

Мирон закатывает глаза и зло фыркает, ничего не отвечая.

Ладно, я и сама понимаю, что скорее всего, она лжет, чтобы добиться своей цели любым путем. Только не понимаю, зачем. Разве можно так бегать за человеком, который не питает к тебе симпатии? Это же унизительно. Или это я какая-то неправильная и просто никогда не любила?

Мирон первым залезает на заднее сидение, потому что там уже сидит Крис, а затем тянет руку мне. Забираясь в салон, бросаю взгляд на драчунью. Она сидит, прижав салфетку к припухшей щеке. Да, неудачно упала. Обидно перед самым новым годом такой фингал заработать. Мне ее правда искренне жаль и, несмотря ни на что, я чувствую свою вину.

Крис судорожно всхлипывает и отворачивается к окну сильнее, когда машина начинает медленно сдавать задом, оставляя позади наш дом, а затем и другие, ветхие и заброшенные жилища. Чувствую, как Мирон крепче сжимает мою ладонь.

– Сделай погромче, – просит он своего друга и тот поворачивает регулятор звука на магнитоле.

Салон заполняет ритмичная мелодия. Внедорожник лихо разворачивается на развилке и набирает скорость. Вот и все. Мы едем домой.

Закончилось наше приключение длиной в три дня. Кажется, так мало, но по ощущениям время текло совсем иначе. За эти дни произошло очень много событий, которые помогли нам с Мироном сблизиться. В городе этому произойти было бы просто не реально. А тут деваться было некуда.

И я… наверное, я благодарна отчиму.

У меня в душе сейчас творится какая-то вакханалия. Чувства, которые я отрицала, рвутся наружу и мне хочется рассказать о них всему миру. И, в то же время, мне страшно. Страшно, что это не навсегда. Мы же два взрывных придурка. Сколько протянем вместе в городе, где взять и разбежаться гораздо легче и проще, чем в безлюдной заснеженной деревне?

Три дня наедине помогли обнажить наши чувства, но что, если вдруг они не достаточно крепкие и в городе просто не пройдут испытание на прочность?

Мы едем долго, среди бесконечных лесов, полей, каких-то небольших деревень и поселков на удалении от дороги. В салоне висит напряженное молчание. Думаю, если бы тут не было меня, то и атмосфера царила бы более непринужденная.