Корпорация попаданцев 2 (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 2

— В общем-то мы из-за химер не пострадали. Хотя с одной пришлось сразиться.

— Химеру трудно убить, — со знанием дела сказал Лютик.

— Нам это удалось. Мы даже выручили за нее хорошие деньги.

— Вот как, — Лютик уважительно покивал, — В таком случае примите вот это.

Гонец хаоса достала из кармана какую-то глиняную свистульку.

— Что это?

— Это манок для химер. Если подуете в него с этой стороны, приманите. А если подуете с другой, наоборот отвадите.

— Спасибо большое. Полезная штука.

— Это вам спасибо… ну что ж, рассвет близко. Рудик сейчас оживет.

— Рудик открывает глаза, — сообщила Катя.

Оживший Рудик не только открыл глаза, но и начал ими затравленно вращать, а затем вдруг заговорил по-японски.

— Где я?

— Не волнуйтесь, вы в России, — ответил я тоже по-японски.

— Я так и знал, — воинственно воскликнул попаданец, — Это все проделки клана Ямомото. Вот так они решили от меня избавиться… ну ничего, я им покажу…

— Что он говорит? — спросила Катя.

— Он решил, что его сюда переслали какие-то враги, видимо якудза.

— А-а, понятно… и что он хочет?

— Не все ли равно, что он хочет. Эта дорама продлится недолго.

— Перестаньте общаться на этом варварском языке, — потребовал японец, — Вы должны помочь мне вернуться в Японию.

— Чуточку терпения, — сказал я, — Очень скоро вы отправитесь в дорогу. Только сперва с вами поговорят. Я уже слышу, как отпирают засов.

Мы вышли в открывшуюся дверь навстречу заре, где нас ждали инквизиторы, воры и безопасники Сансита. Лютика ожидаемо никто не увидел, зато Рудик своим появлением произвел фурор.

— Рудик, слушай, ты ли это? — с обманчивым добродушием вопросил Жорик, на что получил длинную лающую фразу на японском, которую я переводить не стал. А то чего доброго наш попаданец напорется опять случайно на заточку и в очередной раз не доживёт до допроса инквизицией.

— Я так понимаю, слушай, это не Рудик, — категорически заявил Жорик.

— Не Рудик, — подтвердил я и повернулся к Натужникову, — Допрашивайте его прямо здесь. Боюсь, он долго не проживет.

— Почему? — грозно спросил Натужников.

— В Японию очень торопится.

Мы с Катей завели попаданца в один из инквизиторских фургонов. Сергей тоже влез, заявив, что имеет право присутствовать. Натужников нехотя согласился.

— Как видите, господа, — начал я, указав на ничего не понимающего японца, — Никакой бог не пытался засунуть в этот мир своего попаданца. Никто его трижды не воскрешал, не собирался делать из него Мессию, не планировал основывать новую мировую религию, никакой бог не нацеливался устанавливать новые порядки в этом мире. Можете выдохнуть. Бог тут вообще ни причем. Всему виной печать замыкания пространства, которую недалекий рецидивист случайно выколол у себя на груди. Именно эта печать и затягивает в тело души усопших из разных миров.

— Что еще за печать? — Натужников нахмурился.

Один из псов инквизиции потянулся к рубашке с заново пришитыми пуговицами. Японец начал его отталкивать и грозно и грязно ругаться по-японски, за что получил от пса по щам. Осознав неравность сил, японец затух. Пред очами Пал Палыча предстала синяя панорама с куполами и крестами.

— И где тут печать? — резонно спросил Натужников.

— Она выглядит вот так, — Сергей показал раскрытый блокнот, где была зарисована печать, — Как видите, если мысленно абстрагироваться от несущественных деталей, на теле явно прочерчена печать замыкания пространства.

— Сам вижу, что замыкание, — проворчал Натужников, многозначительно пожевав верхнюю губу, — То есть бог тут не причем?

— Вообще не причем, — для убедительности я мотнул отрицательно головой, — Все дело в печати.

— Ну ладно, — смягчился инквизитор, — А в Японию мы его пока не отправим. Сперва с ним специалисты поработают.

— Пал Палыч, вы только партак ему забейте до полной однородной синевы. А то к утру очередной попаданец оживет… ненадолго.

— Без вас знаю, — огрызнулся Натужников, — За дурака меня держать не надо.

— Ну тогда мы свободны?

— Свободны… пока…

Мы вышли из фургона, инквизиторы укатили, забрав с собой японоговорящего Рудика. Лютик тоже остался с нами, так что, полагаю, на место Натужников привезет труп. Какие там специалисты будут с ним «работать» уже не наше дело. Главное, подозрения с попаданцев сняты.

— Если я вам больше не нужен, позвольте откланяться, — обратился к нам Лютик.

— Вы очень помогли. Не смею больше задерживать, — ответила Катя.

— Слышь, с кем это она разговаривает? — спросил Жорик, принимая от меня коробку с инструментами.

— С призраком, который вас душил.

— И чего, слышь, призрак того… опять?

— Нет. Больше он вас не потревожит.

Воры заметно расслабились. Очевидно, боялись они не Рудика, а именно «призрака». Они расселись по своим Гелендвагенам и, по всей видимости, поехали в Плакучую иву отмечать окончательное расставание с Рудиком. Сергей поблагодарил нас с Катей за хорошую работу и тоже уехал со своими ребятами. Ну а мы поехали отсыпаться.

Я сел за руль, потому что Катя выглядела совершенно разбитой. У нее хватило сил только, чтобы включить радио. Диктор радостно сообщал, что ужасающее цунами не обрушилось на Вьетнамское побережье. В последний миг оно свернуло и прошло мимо.

Катя переключила приемник на музыкальный канал. Сахарноголосая группа мужских исполнителей пела песню про то, что тучи якобы как люди, потому что тоже одиноки. Лично я ни аналогии, ни смысла не ухватил.

Я гадал, куда пойдёт Катя, к себе в комнату или снова попросится ко мне. К моему разочарованию она достала ключ от своей комнаты. Не стал ничего спрашивать. Мы сняли с себя тяжелейший груз, и теперь оба чувствуем, каких усилий и внутреннего напряжения нам это стоило. У меня самого ноги заплетаются. Почти на автопилоте запер дверь, разулся и рухнул на кровать.

Не знаю, сколько проспал, но видимо выспался. Разбудила настойчиво тренькающая мобила. Взял телефон в руку, чтобы глянуть, кто там такой настойчивый. Это оказался Сергей. Пришлось отвечать.

— Слушаю.

— Максим, извини, что приходится тебя дергать, но дело срочное.

— Если Натужников опять нас в чем-то подозревает, то мне плевать. Задолбало. Пусть депортируют.

— В этот раз не Натужников. Нас вызывает к себе кардинал русского отделения конклава.

— Это который Решильев? — припомнил я.

— Он самый.

— Ему-то от нас что нужно?

— Поверь, если Решильеву что-то нужно, лучше его не игнорировать. Через час жду вас с Катей в баре.

Сергей отключился. Я сел на кровати, попытавшись собраться с мыслями. Вроде бы настрой у Сергея был не тревожный. Боевой, но не тревожный. В конце концов, чтобы тупо нас депортировать, на ковер к кардиналу вызывать совершенно не нужно.

Посмотрел в верхнюю часть экрана, два часа дня. Проспали больше шести часов. Поднялся и пошел будить Катю. Стучался к ней минут пять не меньше. Наконец она открыла дверь. Взгляд у нее был шалый, как будто успела одичать. Она была похожа на коренную жительницу дельты Амазонки только что вышедшую из сельвы.

Пересказал ей разговор с Сергеем.

— Кардинал? Это который в Ватикане? — спросонья она соображала еще плохо.

— Это который в городе Солнца… Кать, я пошел ставить кофе.

— Угу.

Мы прособирались чуть дольше, чем планировали, и приехали с небольшим опозданием. Впрочем, Сергей не выглядел обеспокоенным. По-моему, глядя с тоской в чашку зелёного чая, он больше переживал, что не может заказать себе пива, потому что нельзя приходить на прием к кардиналу, когда от тебя несет пивом.

— Пошли скорее, — поторопил он, — Сем Семыч ждет в канцелярии конклава.

На изнанке ловить извозчика не стали. Тут рукой подать, проще пешком дойти. По дороге мы с Катей попытались выяснить причину странного внимания кардинала к нашим скромным персонам.