Корпорация попаданцев 2 (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 18

— Где мы?

— Видимо, в резиденции Боленских, — ответила она, — Если точнее, в подвале в какой-то камере.

Я осмотрелся. Действительно камера. Каменный мешок с маленькой зарешеченной форточкой под самым потолком. Из мебели только грубая лавка, на которой я лежал.

— Долго я был в отрубе?

— Минут двадцать.

— Что им от нас надо?

— Не знаю. Нас запихнули сюда пять минут назад. Пока со мной никто не разговаривал.

Мы услышали за дверью шаги множества ног. Кто-то долго возился с тяжелым замком, а затем дверь распахнулась. В камеру вошли те двое офицеров, следом за ними отец и сын, Рудольф Иванович и Вольдемар Боленские. Кто-то внес для них стулья.

Я сразу понял, что дела наши плохи. Если бы нас не собирались держать здесь дальше, вывели бы и отвели в нормальное место, кабинет какой-нибудь. Но нет, господа Боленские сами пришли в камеру. Видимо ненадолго. Один из офицеров грубо вздернул меня за грудки, заставив сесть на лавке.

Рудольф Иванович разглядывал нас пристально. Вольдемар смотрел отстраненно, как будто все происходящее не его дело. Сомневаюсь, что это так. У этого Вольдемара ко мне личные счеты. Глупо надеяться, что он меня забыл.

— Итак, — старший Боленский закинул ногу на ногу, — Вы нам задолжали.

Я промолчал. Катя тоже.

— Из-за вас мой сын Вольдемар понервничал и не сдал экзамен на офицера, — сказал папаша.

Я переключился на тонкое видение и с удовлетворением отметил, что каналы младшего Боленского закрепились в той неудачной позиции. Его магия работает через нижнюю чакру. С другой стороны, в этом есть и плюс, кузина Дорина по достоинству оценила мужскую силу Вольдемара.

— Также вы шпионили за нами во время саммита, — добавил Рудольф Иванович, — Работаете на службу собственной безопасности?

Мы снова промолчали.

— А в общем это не важно. Работаете вы на ССБ или на самого директора Сансита, нам плевать. Вы попаданцы, и этим все сказано… Чего молчите? — Старший Боленский подал знак одному из офицеров. Тот с коротким размахом, но очень хлестко ударил меня в левую скулу.

— Хватит его бить, — не выдержала Катя, — Что вы от нас хотите?

— Значит так, вы перепишите на нас свой бизнес по доставке товара.

— Забесплатно что ли? — прифигел я.

— Забесплатно. Зато без лишних проблем. Бизнеса у вас все равно не будет.

— У нас есть патент.

— Мне плевать, что у вас есть. Вы отдадите свой бизнес по хорошему сейчас, либо он загнется сам через неделю, пока вы будете сидеть в этом подвале. Люди, заказавшие товар, своего товара не дождутся. На вас подадут жалобы. Доверия к вам не будет.

Мы с Катей переглянулись. Она едва заметно отрицательно качнула головой. Я с ней согласен. Загнется наш бизнес или не загнётся, но Боленским мы его не отдадим.

— Ну хорошо, — видя, что мы не собираемся ему ничего передавать, Рудольф Иванович поднялся с места, — У нас время есть. Зайдём попозже. И не думайте, что вам кто-то поможет.

Он направился к выходу. Офицеры забрали стулья и пошли за ним следом. Вольдемар задержался. Когда папаша и офицеры вышли, ударил меня ногой в живот так, что я грохнулся с лавки. А потом еще несколько раз пнул меня лежачего. Затем склонился.

— Я вернусь попозже. Ночью, когда все спать лягут. Развлекусь с твоей девкой в соседней камере. Слышимость хорошая. Акустика — закачаешься. Ты все услышишь.

За Вольдемаром закрылась дверь. Офицер нас запер. Катя помогла мне перебраться на лавку.

— Ты как, Макс?

— В порядке.

— Что теперь делать?

— Видимо, придется переписывать на них бизнес. Этот урод не шутил.

Я призвал Шишка, но толку от него никакого. Он не мог отправиться к Сергею и все ему рассказать. Впрочем, еще не факт, что Сергей или даже сам Сем Семыч смогут нам помочь. Сами Боленские их даже не опасаются.

И все же мы ждали в надежде, что Сергей нас потеряет, поднимет тревогу. Что-то сделает. Но тянулись часы. Ничего не происходило. Наступила ночь. Я пожалел, что не переписал бизнес на Боленского сразу. Сейчас придет младший Вольдемар. В том, что он больной урод и осуществит свою угрозу, я не сомневался. Вся надежда на мое мизерное хранилище магической силы и на Шишка. Хотя это смешно. Против боевых магов мы ничего не сделаем.

В камере стало совершенно темно. Мы потеряли счет времени, но оба вздрогнули, когда услышали шаги. В подвал сверху спускались. Зловещее клацанье засова отдавалось в ушах оглушающим звоном. Дверь открылась.

После кромешной тьмы по глазам нестерпимо резануло светом фонаря.

— Максим Кротовский и Катерина Граневская! — пророкотал голос Натужникова, который я едва узнал, потому что никак не ожидал здесь услышать, — Вы срочно вызываетесь на допрос в конклав инквизиции. Следуйте за мной.

Ничего не понимая, мы с Катей вышли из камеры. Двое цепных псов надели на нас наручники и повели наверх. Натужников вышагивал впереди. Когда нас вывели во двор, я увидел там карету инквизиции с плотно занавешенными окнами. Один из офицеров дома Боленских, что притащил нас сюда, стоял рядом.

Псы затолкали нас с Катей в карету, сев рядом. Натужников влез последним и зычно велел трогаться. Только теперь я увидел сидящего в карете Сергея. Он приложил палец к губам.

Когда мы выехали за пределы усадьбы, кажется с облегчением выдохнули все, даже сам Пал Палыч Натужников.

— Наручники снимите с них, — напомнил псам Сергей.

Псы дождались разрешающего кивка Натужникова и сняли наши браслеты.

— Вовремя вы, спасибо.

— Спасибать пока рано, — Сергей скривился, — Вас в самом деле везут в канцелярию русского отделения конклава.

— Так мы же…

Сергей сжал губы в нитку и предостерегающе качнул головой. Я понял, что для вопросов место и время неподходящие.

Пал Палыч увидел мою разбитую физиономию и достал из кармана флакончик.

— Отпейте глоток, — прогудел он.

— Спасибо.

— Это ваше, — безразлично ответил Натужников и отдал еще кольца и браслет, — Дом Боленских не стал препятствовать требованию инквизиции. Выдал вас и ваши вещи.

В устах Пал Палыча это прозвучало так, что «мы и наши вещи» категории одного порядка и равнозначной ценности. Он с тем же успехом мог поменять местами слова и произнести «выдал ваши вещи и вас». Смысл остался бы прежним.

— Те военные отняли наши артефакты, — пояснила Катя, надевая браслет и кольцо.

— Что, браслет не помог? — спросил я.

— Помог ровно на одну минуту. Толку-то, — Катя пожала плечом, — Они меня все равно из лавки не выпустили. Дождались, когда закончится защита у браслета и сцапали.

— Понятно, — я отпил глоток исцеляющего зелья. Сразу почувствовал, как становится легче. Горящая скула и отбитое брюхо перестали противно отдавать болью при каждой встряске кареты.

Ехать пришлось недалеко. Особняк Боленских располагался в очень престижном месте от канцелярии всего в нескольких кварталах. На входе высшие вампиры из охраны даже документов не спросили, как будто и так знали, кто мы такие.

Натужников вместе с цепными псами довели нас только до приемной. В саму приёмную кардинала заходить не стали. Секретарша Решильева, на мой взгляд слишком уж сексуальная для секретаря его преосвященства, попросила подождать и ушла в кардинальскую дверь.

— Короче, — быстро заговорил Сергей, когда мы остались одни, — Я не знал, как по-другому вас вытащить, поэтому пришлось согласиться с кардиналом на сделку.

— Какую еще сде…

Договорить не успел, потому что секретарша вышла обратно в приемную.

— Проходите, вас ждут.

Мы с Катей думали, что Сергей войдет первым, но тот лишь развёл руками, давая понять, что разговор с кардиналом пройдет без него. Ну а нам ничего иного не осталось. Мы вошли в кабинет Решильева.

— Дверь за собой прикройте, — вежливо-сухо попросил кардинал.

Я пропустил Катю и плотно затворил дверь.

— Спасибо, — поблагодарил Решильев, — Присаживайтесь.