Тайная связь - Асхадова Амина - Страница 9

Рассматривая гостиную, я поймала себя на мысли, что мне не нравятся эти темные плотные шторы в пол. Я беру в руки смартфон и листаю на маркетплейсе интересные варианты. Чудом нахожу рулетку в кладовой, измеряю необходимые параметры и делаю заказ в один клик, перед этим отыскав адрес для доставки по своей локации.

Вот и все. Новые шторы приедут через два дня. Эльману должно понравиться, они не слишком броские, зато благородного бежевого цвета. Не черные – уже слава богу.

Время близилось к двум, и по мере изучения дома мне захотелось сделать еще с десяток заказов с декором интерьера, но пока решила остановиться на шторах и понять, как прореагирует сам Эльман.

Еще около часа я составляла список необходимых вещей, хотя искренне не понимала, для чего. После того, как проблема по имени Андреа исчезнет, я смогу сама выезжать из дома, ездить за покупками и даже в шоппинг-центры. И работать. Я обязательно должна работать, папа всегда говорил, что женщина должна быть самодостаточной.

Сделав короткий звонок брату, я убеждаюсь, что здоровье папы уже лучше, а они убеждаются, что мне удалось надежно спрятаться и я вне зоны досягаемости Андреа.

А к вечеру я не выдерживаю и разрешаю себе посмотреть, как выглядит кабинет Эльмана. У Айи были большие стеклянные глаза, когда она увидела меня – должно быть, трагедия была настоящим потрясением для нее в том числе.

Обещая себе ничего не трогать и ни к чему не прикасаться, я делаю несколько шагов по темной обители – здесь, правда, преобладало коричневое дерево и такого же цвета мебель из кожи, и в целом было уютно.

Запах сандала напоминает мне, что Эльман был здесь совсем недавно.

Множество документов, закрытый ноутбук на столе с изображением яблока, пиджак на спинке стула – это все, что открывается взору. Может, я преувеличивала, и Шах простой любитель черной одежды?

– Да-ша…

Читаю по слогам и шепотом, будто это что-то секретное.

Но будь это так, папка с этим названием не лежала бы на виду среди прочих документов. Но папка, конечно же, выделялась. Черное дерево, настоящее. Открыть не решаюсь, но провожу по поверхности и замечаю пыль – ее открывают редко.

Даша.

Прокрутив на языке это имя, я оглядываюсь и решаю уйти.

Чем больше я узнаю – тем больше запутываюсь. Если трагедия Эльмана связана с некоей Дашей, то я наверняка не хочу об этом знать. Это уже слишком для нашей связи без любви. Не уверена, что мне это интересно, поэтому радуюсь, когда Эльман набирает мне на сотовый и не спрашивает, а просит приехать.

– Хочу тебя увидеть, – произносит он. – Тебя привезут ко мне.

– В «Рефлекс»? Это не опасно? Там будет Андреа…

– Это моя территория. На ней тебе нечего бояться.

Времени переодеваться не было, машина уже ждала. Посмотрев на себя в большое зеркало, я увидела свои блестящие и чуть безумные глаза – я совершенно не понимала, откуда в этой девушке было столько смелости связаться с Шахом. Но ведь правду говорят, что жизнь не дает испытаний больше тех, что человек может выдержать.

С этой мыслью, поправив неисправимо кудрявые волосы, я с радостью выбираюсь на свежий воздух и сажусь в ожидающий автомобиль.

Артур уже ждал за рулем, и я тихо выдохнула. Будь за рулем Саид, я бы его уничтожила. Перед глазами все еще стояли те кадры… У Кармина не было жены и детей, он был сиротой, которого отец подобрал еще юношей и устроил работать на себя.

За одного лишь Кармина папа меня уже не простит.

Не простит.

Поэтому теперь у меня нет другого выхода кроме как молчать.

Когда автомобиль останавливается у заднего входа в клуб, в груди екает. Мы в секрете. Все в секрете. Для меня недопустимо приехать сюда через главный вход, недопустимы откровенные встречи с Эльманом.

Я попадаю в его объятия только когда мы сокрыты от чужих глаз. Артур передает меня ему и скрывается на улице, а крепкие длинные пальцы Эльмана обхватывают голую кожу на моей талии.

Брови его тут же недовольно сводятся на переносице.

– Эта одежда не для улицы, Ясмин.

– Мне тепло, не переживай…

– Только я могу смотреть на тебя в этой одежде, – отрезает он, сжимая меня крепче.

Я натягиваю на себя улыбку, но внутри отчаянно не понимаю трагедии в том, что я оделась как привыкла.

– Я из Италии, Эльман. Там тепло и солнечно, а мужчины не позволяли себе большего, я всегда так одевалась.

– Мне плевать, как ты одевалась там, моя девочка, – произносит он, наклонив голову. – Ты приняла мои условия. Я дал тебе подходящую одежду. С этого дня одежда Сицилии остается там же, где твое право выбора. Поняла?

Я опускаю голову, оставляя ладони на плечах Эльмана. Буквально держусь ими за него.

Если честно, не нахожу ответ моментально.

Теряюсь.

Возможно позже, когда я пойму характер этого холодного мужчины, я смогу ему противостоять, а сейчас меня выбрасывает на берег как рыбу на сушу, и я задыхаюсь.

– Ты поняла, Ясмин? – повторяет вкрадчиво.

– Вообще-то в нашем уговоре речь шла о верности, – говорю ему, поднимая взгляд. – Верность – это когда трахает один мужчина, и другие мужчины трахать не могут. А одежду, позволь, я буду выбирать сама!

Хочется еще добавить, что я не та послушная девочка, с которой он ласково говорил в первый день, но заставляю себя промолчать.

Выбравшись из оков Шаха, я устремляюсь вглубь клуба, но внутри моментально теряюсь и не знаю, куда идти. Здесь уже достаточно многолюдно и музыка бьет по ушам.

– Пошли за мной, – цедит сквозь зубы Эльман и хватает меня за талию, выбивая из легких почти весь воздух.

Я напряжена, и он это сильно чувствует. Ограничение свободы больно бьет по моему чувству защищенности, и я долго не могу прийти в себя. Эльман заводит меня в кабинет, усаживает на диван и пока не трогает. Он тоже на взводе, я отчетливо это чувствую.

Звонок чуть сбивает накал, Эльман начинает переговоры с собеседником о том, что «Рефлекс» будет наиболее защищенным местом – здесь есть охрана, а люди будут гарантировать гуманность Андреа. Звучит немного жестоко, и я убеждаюсь, что Шах именно такой. Справедливость и нежность – не про него.

Разговор завершается тем, что Эльману докладывают о возведенной защите возле клуба. Все готово. Только меня немного трясет.

– А если что-то произойдет? – спрашиваю его. – Тогда во всех новостях будут говорить о том, что в твоем клубе была перестрелка с итальянской мафией.

– Все чисто. Клуб не принадлежит мне по документам.

Я больше ни о чем не спрашиваю, потому что понимаю, что здесь не совсем чисто и дальше пойдет разговор о махинациях. Мне к этому было не привыкать, поэтому мне все равно, чем на самом деле занимается Эльман, главное, что он защитит меня от вынужденного брака.

– У нас есть время, – произносит тихо.

Под пристальным взглядом Шаха я откидываюсь на спинку дивана, не пытаясь как-то исправить то, что и без того короткая льняная юбка задирается еще выше. Я хочу показать ему, что его «не норма» для меня – норма.

Эльману нравится то, что он видит.

Но не нравится мой посыл.

– Дома – пожалуйста, – прищуривается он. – Но, если наденешь еще раз, порву и выброшу.

– Этот комплект подарил мне брат.

– Плевать.

Я тяжело вздыхаю, когда Эльман подходит ближе и останавливается возле моих голых колен. Я скольжу взглядом по его рубашке с засученными рукавами и останавливаюсь на бляшке ремня, фиксирующего талию брюк.

Меня интересует узор, но Эльман, конечно же, трактует по-своему.

– Тогда я отложу этот комплект до лучших времен.

– Это до каких?

Я пожимаю плечами и говорю, не подумав:

– Когда каждый из нас пойдет своей дорогой. Ты женишься, я вернусь на Сицилию…

Хочу добавить, что выйду замуж.

Но не успеваю.

Склонившись надо мной, Эльман обхватывает мои обнажившиеся бедра и дергает на себя, а губами впивается в мои. Впивается так, словно наказывая – болюче, жадно, по-хозяйски. Ощущая легкое головокружение, я впиваюсь пальцами в его волосы и отвечаю ему.