Тайная связь - Асхадова Амина - Страница 5

– Со мной рядом останутся сыновья. Ты должна покинуть Италию.

– Что? Нет, папа, я туда не хочу, я с тобой хочу!

Отец слабо поднял руку, и я замолчала.

– Я отыскал контакты родственников твоей матери. Они согласились принять и беречь тебя. Ты переждешь там бурю и вернешься только тогда, когда я скажу.

– Папа, я тебя не брошу.

– Без споров, Ясмин. Я не хочу, чтобы тебя убили! – повысил голос отец.

Я закрываю рот, сдерживая слезы. Я не верила, что папа, мой вечно молодой и красивый папа сдает позиции.

– Мне хватит за сыновей переживать, еще ты… Нет, ты не останешься, – решил он. – Я бы Софию с ребенком тоже с тобой отправил, но Эмиль сразу в отказ пошел, не хочет ее в Волгоград везти. Видно, у них с Шахом еще дела остались.

Отец замолчал, вспоминая что-то неприятное его сердцу. Нахмурился, помрачнел…

В последнее время у Эмиля с отцом разладились отношения.

– Я думал, у Жасмин родственники где-то в Сибири, но оказались возле столицы, – отец поморщился, вероятно, снова вспомнив не лучшие времена. – Ты давай собирайся, Ясмин. С тобой полетят Валентино, Кармин и еще люди.

Я кивнула.

– И послушай внимательно: ни при каких обстоятельствах в Волгоград не суйся. Там сученыш Шах живет. Мне Эмиля хватило, когда он туда свернул. Дай слово, Ясмин.

– Даю слово, отец, – я киваю, потому что совсем не планирую в Волгоград, и отцу не о чем было переживать.

Я улетела.

Но родственников в Сибири и след простыл, там не оказалось никого и ничего, и на связь они больше не выходили. Когда я позвонила отцу, он был встревожен исчезновением Андреа и спросил, как я добралась. Никто не ожидал, что Андреа бросит все и поедет мстить мне на другой конец Земли.

– Тебя выписали из больницы, папа?

– Нет еще. Врач сказал, что меня вовремя до больницы довезли. Могли не успеть.

– Папа… – выдыхаю с испугом.

– Все в порядке. Как тебя приняли? Ты добралась до родных матери?

«Врач сказал, что меня вовремя до больницы довезли».

«Могли не успеть».

С шумом выдохнув, я решаю лгать:

– Да… Добралась… – отвечаю на автомате, стоя перед чужим домом, в котором мне сообщили, что Литейниковы съехали отсюда полгода назад.

Я не смогла сказать правду.

У отца было больное сердце и шаткое здоровье, старший брат вынужденно находился рядом с ним пока младший набирался опыта, чтобы когда-нибудь заменить отца.

Я соврала, сказав, что я в безопасности. И заставила молчать Кармина с Валентино. Они приглядывали за мной с юных лет, особенно Валентино, и договориться с ними не составило труда.

Я считала свой план идеальным: я полагала, что от гнева главы влиятельного клана можно спрятаться только в сердце другого влиятельного клана.

Эльман был тем, у кого можно было просить покровительство.

Тем, кто однажды вытащил моего брата из тюрьмы и имел достаточную власть для этого.

Тем, кто имел широкое влияние. Вес в обществе и авторитет.

Он был первым. Первым после своего чудовищного отца из Волгограда, разумеется, к которому я бы не пришла даже под дулом пистолета.

Решение было принято.

Я в нем не сомневалась. До поры до времени – пока этой ночью я не оказываюсь у Шаха.

Я заканчиваю свой рассказ ровным голосом и почти не смотрю в глаза Эльману.

Почему-то кажется, что он смотрит на меня безотрывно.

Кажется, что он взглядом прожигает.

Нервничая, я кладу руки на стол, но тут же убираю их. Тем не менее, взгляд Эльмана успевает скользнуть по моему кольцу на левом безымянном. Я понимаю, что все еще не сняла помолвочное кольцо…

– Я услышал твою историю. Мне жаль. Но чего ты хочешь, Ясмин?

Он делает вид, что не понимает.

Заставляет просить. Заставляет произнести это вслух.

– Мне нужно укрытие. В твоем доме, – добавляю на одном дыхании. – Андреа безумен, он убьет всякого, у кого я спрячусь. Но ты сильнее его. На этой земле – сильнее.

– Ты просишь, чтобы я оказал тебе покровительство?

Эльман прищуривается.

И спрашивает так, словно собирается отказать мне. Конечно, не всякий захочет связываться с мафией. С чего я вообще взяла, что Шаху это надо?..

Чувствуя на себе испытывающий взгляд, я до одури прикусываю нижнюю губу и отвожу глаза.

Если Эльман поставит слишком высокие условия, я постараюсь наплевать на гордость и согласиться.

Но то, что он предлагает в итоге – оказывается выше всех допустимых границ, а ночь моментально набирает немыслимые обороты.

– Воды? – спрашивает Эльман.

Ответа, черт возьми. Я хочу ответа!

Но пить тоже жутко хотелось, поэтому я принимаю бокал из мужских рук и жадно осушаю его.

Ума не приложу, что буду делать в случае отказа, на который Шах имеет право. Андреа жаждет меня наказать и отомстить, потому что там, где я росла, в мужчин не стреляют. Только папа дал мне такое разрешение, о чем сейчас я очень жалею.

Эльману звонят.

Трель звонка взбудораживает, заставляя встрепенуться.

Сердце несется вскачь.

Сейчас ему доложат, что Андреа прибыл, а Эльман скажет мне, что абсолютно не заинтересован в этой чужой войне.

– Слушаю, – отвечает негромко.

Я ничего не слышу.

Сминаю пальцы, ломаю ногти, тревожно кусаю губы.

У меня с собой даже пистолета нет. Отняли все, когда обыскивали перед встречей с Шахом.

– Понял. Ты расслабься и тон сбавь. Мы на своей территории. Набери Багрову, пусть направит людей. Пригодятся.

Не дослушав собеседника, Эльман сбрасывает, и я резко поднимаюсь на ноги.

– Глупая была затея, – произношу, пойманная цепким взглядом Шаха. – Извини, что побеспокоила. Я поеду, возле Сибири у моей матери должны остаться родственники, попробую укрыться.

– Сядь.

Выдержке Эльмана можно позавидовать.

Моей – нет.

– У нас есть время обсудить мои интересы. Сядь, Ясмин. Помогу чем смогу.

Я сажусь обратно.

Эльман удовлетворенно кивает, разводит ноги шире и по-хозяйски вытягивает их. Он высокий. Очень. Худого телосложения, но с кучей мышц, поэтому в его силе я ничуть не сомневалась.

– В чем мой интерес, Ясмин? – спрашивает он прямо. – Ты предлагаешь мне посягнуть на интересы итальянского мафиози. В данном случае ты его женщина.

– Я больше не его, – отвечаю ровно, а внутри все дребезжит. Почти вдребезги разбивается. – И никогда не была.

– А чья?

– Я никому не принадлежу, – слегка качаю головой. – Я не собственность.

– Это все понятно, – он впервые улыбается, совсем немного, будто его что-то рассмешило. – Но кому-то нужно принадлежать, Ясмин. Чтобы у одного интересы появились, а у другого они отпали. Когда риелтор продает квартиру, он хочет быть уверенным, что эта квартира больше никем не продается. Договор подписывается, и лишь тогда риелтор берется за дело.

– Ты что… сравниваешь меня с недвижимостью?! – вспыхиваю, чувствуя приступ удушья.

Я ощущаю себя в ловушке. Ощущаю, как путаюсь в ловко сплетенных сетях.

Как земля уходит из-под ног.

– Я думала, ты хороший.

Осознаю, что была не права.

Жестоко не права.

– Неправильно думала, – подтверждает он мои мысли.

Комната сужается до нереальных размеров. Мои легкие – тоже.

Меня загнали в ловушку, лишили выбора.

Либо в постель под жестокого жениха, либо в ноги Шаху. Я выбрала второе, а надо было выбирать ад.

В аду лучше.

Там больше свободы.

Там слаще, теплее, там не так больно.

– Эльман, меня преследуют. Неужели ты отдашь меня этому психопату?

– Свое не отдаю.

Коротко.

И до безумия ясно: чтобы получить покровительство Эльмана Шаха, я должна стать его женщиной.

Он не врет.

Не скрывает.

Говорит и смотрит – одинаково прямо. И дает крохи времени на раздумья. Очень благородно.

– Наши семьи враждуют. Это безумие, – привожу финальный аргумент.

– Плевать, – огонь в его глазах разрастается.