Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина - Страница 7

— Конечно, слушается. Она ни один год уже этим занимается, — говорит дед. А я стою как загипнотизированная.

***

Наверное, я никогда не забуду то, что началось потом. Я смотрела на красивейшую черную кобылку в белых носочках и не могла отвести от нее взгляд. На лбу у нее тоже было белое пятнышко, но его немного скрывали украшения. В какой-то момент эта лошадка со своей маленькой всадницей осталась одна на поле. Лошадь скакала по кругу. А я поражалась, как уверенно в седле держалась девочка. Это невозможно! Она ведь такая маленькая! Как она не боится? Спрашивала сама себя я. А потом эта девочка начала делать всевозможные трюки. Я, затаив дыхание, смотрела на то, как она спрыгивает с лошади на ходу, а потом запрыгивает на нее снова. Она скакала стоя, делала ласточку и шпагат, какие-то невероятные пируэты ногами. При этом улыбалась, и в ее глазах не было ни капли страха.

— Ульяна! — слышу, как кто-то зовет меня, а я не в силах оторваться от этого зрелища. — Уля! Опять в облаках летаешь! — возмущается бабушка. — Я же сказала деду, что бы ты оделась поудобнее! Вот старый болван!

— Зачем — наконец откликаюсь на голос бабушки я.

— Я хотела, чтобы ты на коне покаталась. Вот там есть лошади, на которых можно покататься, — бабушка указывает в направлении нескольких мужчин, одетых по-казачьи. Неподалёку от них пасутся четыре лошади. — А она взяла и сарафан напялила, — смеется бабушка.

— Не, ба! Я боюсь.

— Уля! Да они прокатные! Смирные совсем! Давай попробуем?

Я растеряно смотрю то на бабушку, то на лошадок, на одну из которых уже забирается мальчишка. Здоровенный дядька в черкеске и кубанке подсаживает совсем маленького мальчика лет шести на бурую лошадь. Лошадка ведет себя смирно. Казак берет ее за повод и начинает катать мальчишку. У меня аж пальцы на руках и ногах неметь начинают, и спина уже болит от напряжения. Как же мне хочется попробовать!

— Внучь! Да не бойся! Пойдем, — зовет меня бабушка.

— Бабуль! Я же не заберусь на нее в джинсовом сарафане, — говорю с досадой.

Бабушка достает ключи из кармана, протягивает мне:

— Беги, переоденься быстренько. Я подожду тебя здесь!

Еще никогда в жизни я не бегала так быстро. Ольга Викторовна поставила бы мне твердую пятерку. Если бы я бегала так на физкультуре в школе, то точно обгоняла бы всех своих одноклассников. Бегу по проселочной дороге, камешек попадает в босоножку, режет мою ступню, но я все равно не останавливаюсь. А вдруг сейчас разберут всех лошадей? Там столько народу! Желающих ведь должно быть немало. — Распахиваю калитку, которую ни бабушка, ни дед никогда не запирают. И перескакивая через ступеньку забегаю на крыльцо.

***

— Бабуль! Я ведь быстро сбегала, — огорченно наблюдаю за тем, как все четыре лошади бродят по поляне под наездниками.

— Да! Ты сегодня превзошла саму себя, — качает головой бабушка. — Не расстраивайся… Подождем немного, пока одна из них освободится.

— Пойдем тогда поближе! Нужно ведь очередь занять!

— Да какая очередь? Уль!

Теперь уже не бабушка меня, а я тяну ее по направлению к лошадям. Замечаю, что мальчик, которого первым усадили в седло, вот-вот спустится. Казак уже остановил лошадь и снимает малыша с нее.

— Юра! — кричит ему бабушка. — Внучку мою покатай!

Я застенчиво жмусь к бабушкиному боку.

— Покатаю! Отчего ж не покатать! Да она и сама справится! Сколько лет?

— Десять! Но сама я не справлюсь, — отрицательно мотаю головой.

— Иди сюда, казачка! Справишься!

Я и сама не поняла, как оказалось, верхом на лошади. Дядька подсадил меня, а мне осталось только перекинуть ногу.

— Звать тебя как?

— Уля, — говорю я и перестаю дышать, потому что чувствую, как соскальзываю со скользкого седла вправо. Лошадь при этом стоит не подвижно. Я пытаюсь поймать баланс, и вот я уже заваливаюсь влево.

— Расслабься немного, — слегка шлепает меня по ноге этот усатый мужик. А я держусь за повод, который он всучил мне в руки, и продолжаю раскачиваться, как неваляшка. — Уля! Вот так сидеть нельзя! Нужно быть увереннее. Лошади очень чуткие, они чувствуют неуверенность. При первой же возможности любая лошадь избавится от робкого наездника. Возьми себя в руки, сядь ровно и расправь плечи.

— Избавится — испугано спрашиваю я.

Дядька смеется.

— Спускайся!

— Нет! Пожалуйста! Можно я попробую еще.

— Девочка! Я немного поторопился. Давай я помогу тебе спуститься. Для начала вам нужно познакомиться.

— Потом я попробую снова?

— Попробуешь, — подтверждает он.

Он помогает мне спуститься. А я не чувствую твердости земли. Земля как будто бы желейное болото. Ощущение напоминают состояние, когда напрыгаешься на батуте до тошноты, а потом не можешь твердо стоять на ногах.

Мужчина подводит меня к морде лошади. Достает из кармана мешочек и высыпает на мою ладонь три кусочка рафинада.

— Это не самое удачное угощение... Лучше конечно яблоки, — поясняет казак. — Но зато ты ему точно понравишься, — улыбается доброй лучезарной улыбкой из-под черных усов. — Смотри! Может укусить — он поправляет мою ладонь в тот момент, как на слове "укусить" она по инерции дергается назад. — Да не бойся! Просто предупреждаю на будущее. Лошади любят кусаться, — посмеивается он.

Я так и стою, зажмурившись, пока не ощущаю теплое, нет, даже горячее дыхание около своей руки. Мокрые губы и шершавый язык проходятся по моей ладошке. Я открываю глаза. Пусто... Ничего нет… Он съел угощение!

— Ульяна! Ты все еще хочешь покататься — не скрывая веселья в голосе, спрашивает казак.

Я киваю головой.

— Его зовут Буран. Но имей в виду, знать кличку лошади мало ... На имя он может совсем не реагировать. Лошади реагируют на действия, — он снова подсаживает меня. — Кстати, а как ты думаешь? Почему его так зовут?

— Не знаю, — отвечаю, глубже усаживаясь в седло. Почему-то сейчас я чувствую себя совсем иначе. Странно... Я ведь не сделала ничего такого. Просто позволила ему слизать сахар со своей ладони. Седло не кажется мне уже таким скользким. Я ни покачиваюсь и не заваливаюсь. Просто сижу…

— Твои предположения?

— Наверное, он ассоциируется с зимним снежным бураном! А нет! Он же вовсе не белый! Может, просто он быстрый? Или нет! Он же бурый! Его так зовут из-за расцветки?

— Трижды мимо, — говорит казак. А я понимаю, что конь уже идет медленным шагом. Я даже не заметила, когда он пошел! Казак идет рядом, я крепко держусь за поводья.

— Не крути пока головой. Смотри ему между ушей, — говорит он. И продолжает разговор о кличке жеребца. — Его зовут Бураном, потому что его мать звали Булавой, а от отца — Беркутом.

— Правда — удивленно вскрикиваю я. — А как могло так совпасть, что его родителей звали на одну букву? Казак слегка пожимает плечами. Традиция есть такая — называть жеребят на первую букву кличек их родителей. Конечно, не всегда у родителей заглавные буквы совпадают, но и такое случается не редко. Вон, посмотри, там вдалеке скачет орловский русачок. Его отца звали Ирбисом, а его кличут Ирисом.

— Ирисом — снова удивляюсь я. — Первый раз слышу такую интересную кличку. Это же цветок!

Мужчина улыбается:

— Она кажется тебе интересной?

— Ну да!

— А ты заметила, как далеко Буран тебя увез? Посмотри, твоей бабушки и не видать.

Я поворачиваю голову и понимаю, что мы ушли далеко в поле.

Казак разворачивает Бурана в обратном направлении.

— А обратно, ты будешь управлять им сама, — говорит он и убирает руку от повода.

— Нет, пожалуйста! Не отпускайте! Вдруг он поскачет быстро!

— Ты опять совершаешь ошибку. Ты уже на коне! Показывая сейчас ему свои эмоции, ты делаешь его главным. А что там у него в голове, одному Богу известно. Соберись! — командует он уже не слишком то дружелюбным голосом.

Я набираю полные легкие воздуха и снова не дышу. Я делаю это по привычке. Всегда забываю дышать, когда мне страшно. Поглядываю вниз. Высоко...