Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина - Страница 28

Шуршание листьев. Лай собаки. Голоса, спорящие о чем-то...

— Зачем ты ее отпустила? Где теперь искать эту псину?

— Откуда мне было знать, что она побежит в лес?

— Как можно было не подумать об этом?

— Кенди! Кенди! — мелодичный женский голос приближался все ближе и ближе ко мне.

— Таня, поехали! Делать мне, что ли, больше нечего? Я устал! До гостиницы рукой подать, а тебе приспичило! Не могла потерпеть?

— Кенди! Кенди! Куда ты убежала, моя девочка? — лай и скулеж собачонки раздался метрах в пяти от меня. — Ах ты маленькая засранка! Зачем убежала?

— Таня! Татьяна! — раздраженный мужской голос не перестает вопить на весь лес.

— Да иду я! Иду! — голос удаляется от меня. — Я нашла ее!

— Лучше б не находила! Как меня достала эта шавка…

Я вся обратилась в слух. Еле слышные хлопки автомобильных дверец и звук шуршащих шин, покатившихся по мокрому асфальту. Эти звуки немного успокоили меня. Я не заблужусь. Снова села на сырую листву под деревом, разблокировала телефон. А мне ведь даже позвонить некому… Макар, сразу нет. Не хочу… Ему я точно звонить не буду. Пусть его девушка сама поведает ему, во что втянула меня. И ради чего... И папе тоже звонить не буду. Во-первых, у него сердце, во-вторых, он теперь без машины. Остается только Светлана Олеговна. Но и она не вариант. Не хочу объяснять все, что произошло. Не хочу посвящать ее в то болото, в которое я окунулась с головой и от грязи которого мне теперь не отмыться.

Прокручиваю ленту телефонной книги: сплошь девочки, с которыми тренируюсь, да одногруппники, с которыми мое общение возобновится с приходом сентября. Костя... Его жена меня терпеть не может. Она работает в комплексе. Недавно ушла в декрет. Но пока находилась в "Орионе", регулярно закатывала ему сцены ревности. А мы всего лишь общались по-дружески. Не нужны ему эти проблемы…

Кручу ленту контактов то назад, то вперед. Экран гаснет. Снова молния поражает меня в самое темечко. Что не так? Он не мог разрядиться. Столбик заряда показывал более пятидесяти процентов. Кручу телефон в руках. Жму на боковую кнопку, но трубка не просыпается. Вспоминаю, как включала его, когда он ни с того ни с сего погас однажды. Нажимаю и быстро отпускаю кнопку уменьшения громкости. Потом долго жму на боковую. Дисплей отзывается фирменным логотипом. Однако уровень заряда упал, и телефон предлагает перевести его в режим энергосбережения. Некогда раздумывать. Набираю Макара... Отключен. Светлана Олеговна, не берет. Мысль рождается в моей голове мгновенно. Он сможет мне помочь! Почему-то в этом я уверена.

Открываю мессенджер и ищу сообщение, которое удалила почти сразу. Какая же я дура! Истеричный смех накрывает меня новой волной негативных эмоций. Дура! Дура! Нет, я умная дура… Продолжаю смеяться в голос. Удаляя номер этого человека, я успела запомнить, что он почти идентичен номеру моего отца. Я лишь на несколько секунд задержала взгляд на нем. И эти цифры сразу отпечатались в моей памяти. Набор цифр одинаковый, лишь только порядок двух последних нарушен. У папы две последние цифры — пятьдесят восемь, а у него, наоборот, восемьдесят пять. Четыре длинных гудка…

— Егор Александрович, помогите мне, пожалуйста! Мне больше не к кому обратиться...

— Что случилось?

— Вы не могли бы забрать меня из одного места?

— Ты что, пьяная?

— Нет!

— Где ты?

— Я за городом. Но точного местоположения назвать не могу.

— Геолокацию скинуть можешь?

— Да, наверное... Только у меня телефон почти сел.

— Что видишь вокруг себя?

— Деревья. Я в лесу.

Слышу, как он роняет телефон. Матерится.

— Ульяна! — снова доносится из трубки спустя несколько секунд. — Быстро скидывай локацию. И оставайся на месте, пока я тебя не найду. Не вздумай никуда уходить. Поняла меня?

— Да.

И чего ее туда понесло? Что с ней случилось? Что может молоденькая девочка делать в лесу среди ночи, в семидесяти километрах от города? Жму на газ, обгоняю Фуру, мчащуюся сто тридцать. Трасса чистая, ни одной встречки. В который раз набираю ее номер. Выключен… Твою мать! Как она только успела? Ее телефон выключился сразу. Она успела скинуть мне свое местоположение, а через пару секунд абонент пропал из зоны действия сети. Поглядываю на красный маячок на карте — позади только половина пути. Девочка! Зачем тебя понесло в такую глухомань? Ее образ никак не монтируется у меня с образом девиц, ведущих ночную жизнь. Если я хоть немного разгадал эту девушку, то она должна укладываться в пастель не позже десяти и пробуждаться с первыми птицами. Но никак не шататься ни пойми где среди ночи.

Дождь крупными каплями начинает барабанить по лобовому стеклу. Вспоминаю все возможные ругательства. Нога сама вдавливает педаль в пол, но машина быстрее ехать уже не может. Расстояние до маячка тает медленно. А дождь заряжает с новой силой. Ставлю дворники на самое быстрое положение. Краем зрения замечаю знак, предупреждающий о диких животных. Хоть бы не сбить никого. Расстояние уменьшается, адреналин зашкаливает. Торможу прям на дороге, врубаю аварийку. По асфальту рекой бежит вода. Дождь барабанит по листьям деревьев, создавая настоящую вакханалию звуков вокруг.

— Ульяна! Уля! Ты где? — кричу, пробираясь сквозь чащу.

Метров через сто обнаруживаю ее под старым ясенем. Девчонка сидит на земле, подтянув ноги к груди. Обнимает их руками и трясется, как осиновый лист. Спутанные распущенные волосы мокрыми лианами струятся по плечам. Девушка стучит зубами от холода, смотрит в одну точку и не обращает на меня никакого внимания.

— Уля, — присаживаюсь перед ней, подсвечивая наши лица фонариком телефона. Трогаю ее плечо. — Ульяна! Ты меня слышишь? — она кивает, но по-прежнему не поднимает на меня глаз. — Пойдем, — пытаюсь поднять ее на ноги. В темноте ее почти не разглядеть. Девушка поднимается, но едва держится на ногах. — Давай я тебе помогу, — пытаюсь подхватить ее на руки. Она дергается.

— Не надо! Я сама пойду, — говорит, не переставая стучать зубами. С трудом передвигает ноги. А я опускаю луч фонаря вниз. Мать моя женщина! — Что с твоими ногами? — не дожидаясь ее ответа, перекидываю девушку через плечо и спешу по направлению к машине. Она не сопротивляется. Плачет почти беззвучно. Рука, придерживающая ее за бедро, ощущает полностью оголенную кожу. Пытаюсь поправить ее юбку, но понимаю, что она порвана. Разорвана почти до талии.

Сомнений не было, а теперь их нет и подавно. Картинки того, что с ней происходило в последние часы, сами рисуются в моей голове. Как же так? Как же так? Не могу задать ей этот вопрос напрямую. Усаживаю ее на заднее сиденье автомобиля.

— Спасибо, — шепчет еле слышно. — Я вам все испачкаю здесь, — говорит, глотая слезы.

— Ты дурочка, что ли? Нашла, о чем думать, — опускаю взгляд на ее колени. Мороз пробегается по спине от одного зрелища. Разбитая кожа перепачкана грязью и кровью. Дождю не удалось полностью обмыть засохшую кровь. — Что за животное это сделало? — не могу удержаться от вопроса.

— Я сама прыгнула, — еле шевелит губами она.

— Куда, ты прыгнула? Под каток? — осторожно беру ее руки, рассматривая запястья и ладони. Охереть! Как же ей должно быть больно?

— Из окна.

Поднимаю на нее ошарашенный взгляд. Из какого еще окна? Что она несет?

— Ульяна! Я сейчас отвезу тебя в больницу, — пытаюсь закрыть заднюю дверцу. Но она вцепляется в мою руку мертвой хваткой.

— Ненужно в больницу! Нужно в полицию!

— Да! Да! Я вызову полицию в больницу. Они сами к тебе придут.

— Нет! Я лучше сама! Так будет лучше! Если я сама приду и признаюсь, будет лучше...

— В чем ты собралась признаваться — спрашиваю, пытаясь аккуратно расцепить ее пальцы, ухватившиеся за рукав моей мастерки.

— Я его убила, — произносит она, заглядывая мне в глаза. — Понимаете, убила! Скорее всего, меня уже ищут...

Я думал шокировать меня больше, чем я был шокирован только увидев ее, уже не возможно.