Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина - Страница 16

— Я тебя искал, — говорит, продолжая придерживать меня. Дергаю плечами в попытке скинуть его лапы. Он сам отнимает руки и делает шаг назад.

— Зачем? Вы по поводу Акселя!? Вы передумали!? Я найду деньги! Подождите, пожалуйста, — умоляю я.

— Найдешь, найдешь, — отвечает он, продолжая рассматривать меня. — Мы же договорились, что у тебя есть неделя. Я по другому вопросу. Ты же у нас инструктор, правильно я понял?

— Я вольтижер. Инструктажем занимаюсь лишь два-три часа в день.

— Ну вот и замечательно! Мне как раз нужен инструктор.

— Я занимаюсь с детьми.

— Еще лучше! Егор, тридцать два годика, — протягивает мне руку и сам пожимает мою кисть. — Ни разу не сидел на коне, но очень хочу попробовать, — с улыбкой говорит он.

— Вам нужен кто-нибудь другой. Я не подойду...

— Почему?

Не знаю, что ответить на этот вопрос. Мешкаю… Нужно сказать что-нибудь, что будет звучать максимально правдоподобно.

— Я не достаточно опытный инструктор, для вас.

— Давно ты работаешь?

— Вторую неделю.

— А сидишь в седле?

— С десяти лет.

— Ты мне подходишь! Зайдешь ко мне, когда наскачешься вдоволь на этом чудовище, — говорит он, указывая на наш деревянный тренажер в виде коня, на котором мы отрабатываем элементы.

— Хорошо, — обхожу его и направляюсь к группе, которая ждет меня на отработку поддержек. Извиняюсь и включаюсь в тренировку.

— Ульяна! Да что с тобой? Я тебя не узнаю! — кричит Вероника. — Ты решила самоубиться! Спускайся! — снова повышает голос тренер. — Иди, растягивайся как следует, — кивает в сторону гимнастического станка. — Ноль координации! Никогда тебя такой не видела!

Спрыгиваю с нашего деревянного старичка, иду в противоположную сторону зала. Да, все в порядке у меня с растяжкой. А вот с координацией действительно беда. Совершенно не могу сконцентрироваться. Голову не покидает только одна мысль: Как мне отделаться от этого мудака? Ни хочу я с ним работать. Впервые в жизни мне хочется сбежать отсюда сразу после тренировки. Я бы так и сделала, если бы не была связана рабочими обязательствами с этим местом. Но ничего не поделаешь, я же сама хотела работать. Так что свои ноль двадцать пять ставки отработать обязана.

Закидываю правую ногу на планку станка. Тело не слушается. Через силу начинаю упражнение. Чувствую, как спину прожигает чей-то взгляд. Поворачиваюсь в сторону группы. Ребята отрабатывают сальто, совершенно не обращая на меня внимание. Поворачиваю голову в другую сторону и упираюсь взглядом в глаза этой сволочи. Как его там: Егор? Тридцать два годика! Мысленно передразниваю его. Как он может улыбаться, так легко приговаривая живое существо к смерти. Отворачиваюсь, пытаюсь продолжить заниматься, но тело скованно, а мысли путаются. Боюсь, что Костя недооценил этого человека. Ведь продаст на бойню и глазом не моргнет…

К станку подходит Вероника. Сходу прикладывает ладонь к моему лбу.

— Очень хорошо! — восклицает она. — У нее жар! А она носится тут с мокрой головой. Почему волосы влажные?

— Ника прекрати! — убираю ее руку, ощупывающую мою косу. — Нет у меня никакого жара! Все нормально... Дай мне пять минут. Я сейчас подойду.

— Уля! Давай без фокусов! Только попробуй мне заболеть. Уж от кого от кого, а от тебя я такого не ожидала! Ты же у нас все время впереди планеты всей. А тут элементарную поддержку провалила. Ты же понимаешь, что ты основная. Лера совсем маленькая! Ты должна ее направлять. Она же на тебя смотрит и доверяет тебе. Перестанет доверять, и пиши пропало... Все будет напрасно!

— Ника! Я ее не уроню, — проговариваю по слогам. — Мы тысячи раз отрабатывали поддержки на галопе. Я хотя бы раз подвела? Неужели ты думаешь, что я уроню ребенка в статике!

— Никто в тебе не сомневается. Просто твое поведение подрывает командный дух. Не забывай, что на тебя смотрят младшие, — высказывает мне тренер и возвращается к группе.

Я и сама понимаю, что выгляжу слишком рассеянной. Ника права. Если младшие начнут сомневаться во мне, пострадает вся команда. Верхним акробатам по двенадцать лет. Они абсолютно бесстрашные, беспрекословно выполняют такие элементы, от которых у непосвященных людей волосы становятся дыбом. Но загвоздка в том, что акробатическим вольтижем занимаются в основном те, кто мало весит. А это, как правило, дети, у которых слабо сформировано чувство самосохранения. Я тоже пробовала себя в качестве верхней. Но, к сожалению, я тяжеловата. Не каждому партнеру комфортно работать со мной. Одно дело отрабатывать акробатическую программу на жестком неподвижном покрытии, другое — на скачущем коне. Вольтижер должен порхать, быть легким, невесомым. А верхний вольтижер как раз и создает чувство легкости и парения.

Голова сама поворачивается в сторону входа. Выдыхаю… Ушел.

***

Три часа тренировки вымотали меня, как все шесть. Я больше не косячила, но никогда еще максимальная концентрация не стоила мне таких усилий.

Быстро ополаскиваюсь в душе. Завернувшись в полотенце, выхожу в раздевалку. Распахиваю шкафчик. У меня здесь целый гардероб. Ну что ж, раз ближайшие два часа мне придется работать. Нужно и одеться соответственно. Белье, бриджи, поло... Наклоняюсь и собираюсь натянуть краги.

И снова мне некомфортно. Ощущение чужого присутствия не покидает меня. Разворачиваюсь. Опять он… По всему телу табуном пробегают мурашки. И давно он пялится?

— Вообще-то это женская раздевалка, — возмущаюсь я.

— Ну ты же одета!

— Последние пару минут — да! А до этого… Могли бы хотя бы постучать!

— Я стучал!

— Я почему-то не слышала, — не могу скрыть раздражения в голосе.

— Я думал, ты убежала!

— С чего вдруг?

— Ну, команда твоих циркачей уже проскакала мимо моего кабинета. Думал, и ты среди них...

Его взгляд упирается мне в грудь. Машинально опускаю голову. Поло полностью расстегнуто. Свечу бельем. А этот совершенно бессовестно меня разглядывает. Застегиваю две пуговицы, отворачиваюсь и продолжаю собираться. Затягиваю волосы в высокий хвост. Из хвоста плету косу. Не выдерживаю и вполоборота поворачиваюсь к нему.

— А вы так собираетесь заниматься? — как можно пренебрежительнее рассматриваю его.

— А какая разница, в чем я буду одет? Неужели лошади ни все равно?

— Вам будет неудобно, — говорю, закрепляя косу на конце резинкой. — И лошади тоже. Кстати, на ком вы собираетесь учиться?

— А кого бы ты мне посоветовала?

— Ну, вы же, кажется, привезли своих лошадей. Может, попробовать кого-нибудь из них?

— Нет, девочка, так быстро ты от меня не избавишься. Мне уже дошло, что из себя представляет ахалтекинец! — поднимает руки вверх. — Пусть его сначала кто-нибудь объездит… Он же неадекватный!

— Странно! Я думала он ваш...

— Мой!

— Получается, что ваш он только номинально, — морщу нос. Мне так хочется его унизить, задеть, обидеть. Не знаю… Сделать что-нибудь такое, чтобы сбить с него эту спесь.

— Ах ты маленькая манипуляторша! — не без иронии в голосе говорит он. — На Акселе твоем буду учиться! Посмотрим, стоит ли он того что бы содержать его лишнюю неделю. Кстати я сдержал свое слово. Он все еще здесь. А вот всех остальных уже забрали.

— Так быстро — в недоумении спрашиваю я. — И Лаванду?

— А что она для тебя тоже что-то значит?

— Когда вы успели?

— А зачем тянуть? Отдал первым попавшимся покупателям. На твоего тоже, уже глаз положили. Хотят забрать его для туризма.

— Зачем вы это делаете?

— За тем, что пора обновить кровь. Они старые, больные. Их давно пора списать!

Гашу в себе всплески гнева. Обойдешься! Не покажу я тебе своих эмоций. Беру перчатки и шлем, направляюсь на выход.

— Я напишу список того, что вам нужно приобрести для обучения.

— Даже так, — перебивает меня он.

— Ну, если вы собираетесь кататься верхом регулярно, вам понадобится немало вещей. Или вы так… Просто хотите попробовать? — слегка запрокидываю голову, поравнявшись с ним, смотрю в глаза.