Развод. Моя новая жизнь (СИ) - Безрукова Елена - Страница 30

Утром меня ждал сюрприз.

Едва я успела выпить кофе, как в дверь позвонили — Димка пришел с Ариной.

У девушки лица не было… Кажется, она плакала.

— Что случилось? — тут же насторожилась я.

— Аринку родители выгнали из дома.

— Ч-ч-что? — обалдела я. — За что?

— Я беременна.… — пропищала перепуганная девчонка, и я застыла с открытым ртом.

— Можно Арина пока у нас поживет? Ну, и я — тоже.…

— Так…. — наконец вышла я из ступора. Детям явно помощь и собранность от меня требуются, а не чтобы я стояла с открытым ртом. — Да конечно! Оставайтесь сколько нужно, все равно дома почти никого и не бывает.… Но… Доспустим, Арина — беременна…. Выгонять-то из дома тебя зачем?

— Папа против ребенка, — ответила девушка, вытирая слёзы. То, что я её приютила и позволила остаться, видимо, её немного успокоило. А то аж дрожит вся, бедная, как осиновый лист!

— Что значит — против? — пожала я плечами. — Он уже есть, и только вам решать, оставлять его или нет…

В целом, конечно, папу Арины в том, что он против рождения ребенка прямо сейчас, когда девочка учится только на втором курсе института, и в который вряд ли вернётся после родов.… Шанс учиться в мед учреждении она потеряет наверняка. Но тут уж ей решать, что ей дороже. Димка в любом случае выучится и профессию получит, ему-то рожать не надо. А судьбу свою и своего будущего Арине предстоит решить. Этот ребенок, если она позволит ему родиться на свет, разделить их жизнь на “до” и “после”, даже в большей степени именно её жизнь.

Абортировать первую беременность черевато различными последствиями, но если им жить негде и нечего есть, в том смысле, что кормить их буду я, то тут надо действительно кепко подумать о том, нужен ли этот малыш сейчас.…

Содержать ребенка сейчас очень дорого! Еще дороже, чем когда Варька маленькая была.

— Он настаивает на аборте, — опустила глаза Арина, и я поняла, что решение она уже приняла — она оставит малыша. По крайней мере, сейчас нацелена именно на это. — Сказал, мне учиться надо, а не о детях думать. Что я, что Димка — две недоучки без профессии, жилплощади и денег, и сами дети малые еще… И пока аборт не сделаю, чтоб домой не возвращалась. И если рожу, то денег у них.… не… Не просить.

Она заплакала опять.

Еще бы, обидно такое слышать от отца родного. Самые близкие люди, получается, от девочки в сложном положении просто отвернулись. Один Димка и остался рядом.

Он обнял свою девочку и погладил ту по спине, чтобы она успокоилась и почувствовала его поддержку.

Я вздохнула.

Я не могу настаивать на аборте, хоть этот малыш сейчас будет непростым испытанием для всех нас. Нужно поддержать ребят и запасаться терпением. И валерианкой….

— Вы можете остаться здесь, — сказала я Диме. — Но тебе, сынок, если вы решите жениться и рожать, придётся искать подработки. Я не смогу содержать тебя и твою семью. Да и жить постоянно годами в этой квартире — не лучший вариант. Ну, это мы потом разберёмся, конечно.… Главное, я хочу знать ваше решение: вы будете рожать?

— Да, — ответили они нестройным хором.

Ох, дети, дети….

Будут они рожать еще одного ребенка, слегка помладше их самих!

— Вы хорошо подумали? — спросила я. — Ребенок — не собачка, не попугайчик. Это на всю жизнь, и ваша молодость на этом кончится. Себе в этом отчёт отдаёте, молодые люди?

— Отдаём, мам, — ответил Дима за обоих. — Ты ведь не пожалела, что родила меня? Так ведь?

— Ну я в браке с твоим отцом тебя рожала, — напомнила я. — И диплом о высшем образовании тогда уже имела. Но да — не пожалела, ты что? Ты, Нина и Варюшка — самые большие мои ценности в жизни, ты ведь знаешь.

— Вот и мы не хотим избавляться от такой ценности.

— Ладно. Бог с вами.… Ариша, ты иди в ванну сходи. Полотенца и халат чистые найдешь в комоде, ну, ты была уже у нас и знаешь… Иди, посиди в душе или набери ванну. Я пока с Димой поговорю и подготовлю вам комнату.

— Хорошо, — понятливая Арина кивнула и ушла в ванну, притворив за собой дверь.

— Дим, пойдём со мной. Постель перестелим.

Мы прошли в мою спальню.

Я решила отдать её “мололодёжнам”, потому что на полуторке Димки в его комнате им не разместиться будет, так сказать, втроём. А я пока в комнате сына поживу временно.

— Скажи мне, ты Арину любишь? — спросила я Диму, когда мы с постелью закончили.

— Ты же знаешь, что люблю, мам.

Дима, конечно, всегда был у меня серьезным парнем, и никогда к Аринке как к игрушке какой-то не относился. Но встречаться — одно, а жить вместе и растить ребенка среди быта — совсем другое.

— Ты уверен, что хочешь с ней семьи и этого ребенка?

— Уверен.

— Сынок, сынок..… — вздохнула я. — Дай бог, чтобы ваша любовь сохранилась среди быта и детских криков… Так и что нам — готовиться к свадьбе, что ли?

Степан не обрадовался новости о том, что у его него так рано появится внук, но ничего против высказывать не стал, и я ему была за это благодарна. Если бы он принял сторону отца Арины и стал намекать Димке на аборт, то отец и сын снова бы рассорились, и мне было бы гораздо тяжелее в этом и так непростом периоде жизни — в стадии развода.

Заявление в суд я подала. Степан сказал, что примет его, никаких претензий не имеет и ни на что не претендует.

Я опасалась, что он начнёт делить со мной квартиру, в которой мы жили, которая куплена частично на деньги с продажи квартиры моей мамы, и я вложила в покупку новой, большей по площади, гораздо больше сил и денег, чем Степан. Но для многих мужчин в разводе и стадии злости, если выгоняют из дома их, это всё перестаёт играть роль, и они начинают подавать встречные иски на раздел общего имущества по закону.

Слава богу, Степан оказался не из таких, хоть и ляпнул про делёжку квартиры в тот день, когда я узнала правду о его двойной жизни и попросила его на выход. Но спустя время он, видимо, осознал, что наговорил, и сейчас утверждал, что на квартиру, в которой проживают его же дети, претендовать не будет.

Однако до самого развода, чтобы уже окончательно поставить финальную точку, еще далеко — за пару недель развод с несовершеннолетними детьми, увы, невозможно оформить. А за это время может много чего еще поменяться, но я надеялась, что Стёпа будет держать своё слово.

Также я надеялась, что он не перестанет помогать с Варей. Возить её в школу было удобно мне, а вот забирать — уже проблематичнее, учитывая, что наш график все-таки ненормированный, пусть я и снизила свою занятость в больнице на треть.

Пока что Степан не отказывался мне помогать, но я прекрасно понимала, что как только он привыкнет, что мы не семья с ним больше, увлечётся своей новой, то и на детей времени начнёт находить меньше… Ну, или работу поменяет, с таким графиком, при котором Варю отвозить домой он не сможет после занятий, и мне придётся подстроиться под это и научиться решать проблему самой.

Вообще, переход к почти самостоятельной жизни, где все жизненные и бытовые вопросы решать должна я сама, стал для меня достаточно стрессовым и сложным.

Нагрузка казалась непривычно большой, но я осознавала, что это — дело времени.

Привыкну.… Полстраны женщин решает свои проблемы и проблемы детей самостоятельно. Чем я хуже и слабее? Научусь.

Просто за годы жизни с мужчиной привыкаешь к тому, что твой круг обязанностей вот такой, а при разводе он, естественно, меняется, и так сразу подстроиться довольно сложно и психологически, и физически. Но где наша не пропадала?

Выдюжим! Бывают у людей ситуации гораздо хуже моей.

Мне просто сложно, а другим идти-то некуда, у них дети подмышкой, и пакет трусов в другой руке, а больше — ничего.

В больнице всем очень понравился мой новый образ. Уже второй день я ходила по отделению и слушала комплименты. Приятно осознавать, что люди вокруг тебя не такие уж равнодушные и злые. Многие понимали, что для меня сделать такой шаг к преображению и тому, чтобы заметить что-то еще, кроме работы, было не так легко. Однако я его сделала, и весьма продуктивно, а это — достойно уважения.