В объятиях зверя (СИ) - Вальд Тая - Страница 7

Я думала, что ненавижу его.

Но сейчас, лежа в тепле, в безопасности, в доме, где пахло древесиной, шкурами и чем-то родным, я вдруг осознала, что не хочу назад.

Мне здесь спокойно.

Мне здесь хорошо.

Безопасно.

Тёплое урчание в животе выдернуло меня из размышлений, и я вдруг осознала, что не ела уже несколько дней.

Я вздохнула, лениво потянулась и без особой спешки выбралась из постели.

Всё ещё нагая, даже не задумываясь об этом, я прошла к очагу. В котелке оставалась каша, что я приготовила вчера. Я сняла крышку, нашла деревянную ложку и зачерпнула немного.

Тепло.

Вкусно.

Намного лучше, чем я ожидала.

Съев ещё пару неторопливых ложек, я почувствовала, как по телу разливается приятное ощущение сытости.

Покончив с едой, я наконец решила одеться.

Платье, которое принёс Кхарз, лежало сложенное на сундуке. Я подняла его, провела пальцами по ткани — простое, но такое мягкое, плотное, приятно тёплое. Голубое с белым, широкие рукава, кожаный ремень.

Я натянула его через голову, затянула ремень на талии, расправила подол. Зеркала не было, чтобы посмотреть на себя новую, но я была уверена, что выгляжу неплохо.

Потом я немного прибралась. Перебрала шкуры, сложила их ровнее, смахнула пыль с полок, убрала лишние вещи с грубого деревянного стола. Всё это я делала не для него.

Просто… Просто мне хотелось уюта в этом доме.

А потом я села ждать, когда он вернётся.

Ожидание продлилось совсем недолго.

Дверь со скрипом отворилась, и Кхарз шагнул внутрь.

Я сразу поняла – что-то случилось.

Он был напряжён. Не просто сосредоточен, а будто внутри него бушевал шторм. Жёсткая линия рта, взгляд – тяжёлый, пристальный, мышцы на плечах будто сталью налиты.

Я сделала шаг навстречу, смотрела прямо в его глаза.

— Кхарз?

Он промолчал, только вдохнул глубже.

— Что случилось? — я протянула руку, чуть тронула его за запястье.

— Идём, — коротко сказал он.

Никаких объяснений.

Просто сжал мою ладонь в своей, твёрдо, уверенно.

Я открыла рот, чтобы спросить ещё раз, но… не стала. Что-то в его голосе, в его движении подсказало – сейчас не время для вопросов.

Я лишь глубоко вдохнула и шагнула за ним.

***

Деревня жила своей жизнью.

Широкие, мощные хижины из камня и дерева, тяжёлый запах костров, дыма, жареного мяса. Дети-орки с визгом носились между жилищами, из домов выходили женщины в длинных тканых платьях и провожали нас внимательными взглядами.

А мужчины…

Мужчины были на поле.

Мы вышли за край деревни, и я задержала дыхание.

Широкая, вытоптанная земля, будто арена. Сотни орков. Громадных, массивных, грозных. Их кожа блестела от солнца, тёмные волосы, заплетённые в косы или перехваченные кожаными ремнями, развевались на ветру.

И везде горели костры.

Огромные, ревущие. Их жар лизал лицо, воздух вибрировал от потрескивания древесины.

Я задрожала.

— Кхарз… — мой голос сорвался.

Он не ответил.

Только повернул ко мне голову, взглянул – глубоко, проникновенно, почти просяще.

А потом обнял, крепко, уверенно, укутывая в своё тепло.

— Не бойся, — его губы едва коснулись виска.

Но разве можно было не бояться, когда ты чувствуешь, что твоя жизнь вот-вот изменится навсегда?

Кхарз шагнул вперёд, и орки расступились, образуя круг.

Я ощутила на себе десятки взглядов – мрачных, испытующих, холодных – все наблюдали.

И вдруг чьи-то руки схватили меня.

— Эй! — я дёрнулась, но хватка была стальная.

Грубые ладони перехватили мои запястья, толкнули к столбув самом центре поля.

— Что вы делаете?!

Но мне не ответили.

Крепкие кожаные ремни скользнули по рукам, стягивая запястья за спиной.

Я рванулась,  но движения только сжали оковы.

— Кхарз!

Он не двигался.

Стоял неподалёку, суровый, напряжённый.

Я искала в его лице ответ, хоть какое-то объяснение, но увидела лишь жёсткость.

И… боль.

— Что это значит?! — я металась в путах, никто ничего мне не объяснял.

А потом они напали на него.

Я не сразу поняла, что происходит.

Десятки воинов двинулись к Кхарзу, обнажая оружие.

Он не отступил. Я увидела, как он напряг мышцы, как принял боевую стойку.

— Нет! Остановитесь!

Но никто не слушал.

Первый удар — тяжёлый кулак прилетел в рёбра. Кхарз принял его, даже не дрогнув. Второй – резкий, хлёсткий по плечу, оставляя красную полосу.

А затем началась настоящая битва, месиво.

Я кричала, звала его, но он не отвлекался.

Он дрался.

Жёстко, мощно, как зверь.

Кулаки сжаты, мышцы напряжены, движения резкие, смертоносные.

Но их было много.

Кровь капала на землю. Пыль вздымалась под ногами.

Кхарз не падал, но я видела –ему больно.

И всё это – из-за меня.

— Прекратите! — я кричала, срывая голос, рвалась из ремней. — Это неправильно!

Кто-то из орков взглянул на меня – тёмные глаза, пустые, бесстрастные.

Будто я не человек, не женщина, а просто символ чего-то, за что нужно сражаться.

Я стиснула зубы, слёзы жгли глаза.

Кхарз снова ударил, одного в грудь, другого в бок, третий схватил его сзади…

Они готовы была рвать его на части.

— Хватит!

Но никто не остановился. Пока он сам не остановил их.

Я не сразу поняла, что произошло.

Просто в какой-то момент всё замерло.

Кхарз стоял в центре, весь в крови, дыхание рваное, тяжёлое, а вокруг него – сваленные тела соплеменников.

Те, кто ещё стояли на ногах, отступили.

Признали поражение.

— Кхарз… — я выдохнула, не веря, что он всё ещё стоит на ногах.

Он поднял голову.

Посмотрел на меня и медленно пошёл вперёд, ко мне.

Каждый шаг давался с трудом, но он не останавливался.

Дойдя до меня, он вырвал кинжал из ножен.

Я замерла.

И…

Одним движением разрезал ремни.

Руки освободились, я пошатнулась, но он подхватил меня, прижал к себе.

— Теперь ты моя, навсегда.

Я не могла дышать.

От его жара, от его взгляда, от осознания, что он ради меня чуть не погиб.

— Глупый орк, — прошептала я, прижимаясь крепче.

А он только глухо рассмеялся, крепко обнимая меня, будто теперь никогда не отпустит.

Старейшина шагнул вперёд, опираясь на массивный посох, увешанный костяными подвесками, которые негромко звенели при каждом его движении. Морщинистое лицо было непроницаемым, в глазах не было ни гнева, ни сочувствия — лишь древняя, тяжёлая мудрость.

— Кхарз доказал свою силу, свою решимость, свою преданность, — голос его был низким, хрипловатым, но звучал торжественно и властно. — Теперь она принадлежит ему.

Я вздрогнула.

Принадлежит. Слово резануло слух, но странным образом не вызвало отторжения.

Старейшина взял небольшой нож, острый, блестящий, и без лишних церемоний полоснул Кхарза по ладони.

Я испуганно вздрогнула, но орк даже не моргнул, наблюдая, как по его тёмной коже стекали плотные капли крови.

— Наклонись, — велел старейшина, и я невольно подчинилась, хоть сердце билось в груди как загнанный зверёк.

Холодные пальцы оттянули ворот платья, обнажая нежную кожу на шее.

А затем горячая, липкая кровь коснулась моего тела.

Я вздрогнула, вскрикнула — это было обжигающе. Словно огонь лизнул кожу, боль пронзала изнутри, пульсируя, растекаясь жгучими волнами.

— Тише, — прошептал Кхарз, его рука крепко сжала мою, словно он хотел забрать боль себе.

А затем жар сменился теплом.

Я почувствовала, как метка впитывается, растворяется, становится частью меня.

Моё тело больше не сопротивлялось. Тепло растеклось по груди, животу, рукам, до самых кончиков пальцев. Как будто что-то переплелось в нас, связало, замкнуло в единое целое.

Я перевела дыхание, растерянно коснулась своей шеи. Под пальцами кожа была чуть горячей, но целой — никаких ран, шрамов… Только метка, которую никто больше не сможет стереть.