Я инвалид попал в мир магии и меча. Том 1 (СИ) - "Prosto" - Страница 8

Кайл слушал, кивал, задавал детские вопросы, но его разум работал в совершенно ином режиме. Каждое слово старейшины он пропускал через призму Системы, строя догадки и теории.

«Гномы — ремесленники, шахтеры. Вероятно, у них есть расовый бонус к кузнечному делу и горной добыче. Орки — "варварская" фракция, бонус к силе и ярости, но штраф к интеллекту и организации. Люди — универсалы, бонус к торговле и дипломатии. Все логично. Классическая схема баланса рас».

— А солдаты, как Каэлан, — они все такие сильные? — как-то спросил он.

— Легионеры Арнора — лучшие воины на континенте, — с гордостью ответил Элиан. — Их сила не только в стали, но и в дисциплине. Десять легионеров, стоящих в строю "черепахой", могут сдержать сотню диких орков. Поодиночке они, возможно, не самые сильные, но вместе их порядок бьет чужой хаос.

«Порядок бьет хаос... — зацепился за фразу Кайл. — Это не просто метафора. Вероятно, у солдат есть классовые навыки, работающие только в группе. "Бонусы строя", "аура командира". Значит, индивидуальные характеристики — это еще не все. Есть и синергия. Интересно».

Так, по крупицам, он строил свою собственную картину мира, гораздо более полную, чем та, что давал ему старейшина. Элиан давал ему факты. Система помогала увидеть стоящие за ними правила игры.

Но мир не ограничивался тренировками и уроками. Существовала еще и деревня. И другие дети. Для них Кайл был странным. Он не играл в их шумные игры, не гонял палкой гусей. Он либо таскался за отцом, либо сидел с книгой, либо исчезал на рассвете у старой мельницы.

Его главным антагонистом стал Ларс, сын кузнеца. Ларс был на два года старше, на голову выше и вдвое шире в плечах. Он был негласным вожаком деревенской ребятни, и его сила была простой и понятной — он был самым крупным.

Они столкнулись у колодца. Кайл шел от Элиана, неся в руках дощечку с домашним заданием. Ларс со своими двумя приспешниками преградил ему дорогу.

— Глядите, книжный червь ползет, — насмешливо протянул Ларс. От него пахло потом и железом. — Что, старик Элиан снова заставил тебя девчоночьи закорючки рисовать?

Кайл молчал, оценивая ситуацию. Три противника. Ларс — основная угроза. Двое других — шавки, действующие из-за его спины.

— Дай сюда, — Ларс протянул свою широкую ладонь к дощечке Кайла. — Мы на ней костер разведем.

Это был вызов. Прямой и неприкрытый. Кайл мог отдать дощечку. Мог убежать. Но что-то внутри, выкованное утренними унижениями и болью, не позволило ему этого сделать. Он медленно покачал головой.

— Ах ты, щенок! — взревел Ларс и сделал шаг вперед, выбрасывая руку, чтобы схватить его.

Движение было быстрым для обычного ребенка. Но для Кайла, чьи рефлексы были отточены сотнями ударов Каэлана, оно было медленным и предсказуемым.

Он не стал отступать. Он сделал то, чему его учил Каэлан: шагнул в сторону, уходя с линии атаки. Рука Ларса промахнулась, и тот по инерции подался вперед. В то же мгновение Кайл, используя вес тела Ларса против него самого, подставил ногу.

Это не был сильный удар. Это был точный, выверенный толчок, направленный в лодыжку. Ларс, потеряв равновесие, с грохотом рухнул в дорожную пыль.

Все произошло за одну секунду. Двое его друзей застыли с открытыми ртами. Сам Ларс лежал на земле, ошарашенно глядя на Кайла. В его глазах был не гнев, а шок. Он, самый сильный, был повержен тем, кого считал слабаком, даже не получив удара.

Кайл не стал ждать продолжения. Он не сказал ни слова. Просто обошел лежащего Ларса и спокойным шагом направился домой. За его спиной воцарилась оглушительная тишина.

Вечером, сидя в своей комнате, Кайл анализировал произошедшее. Он не чувствовал триумфа. Он чувствовал другое. Он понял, насколько огромен разрыв между тренировкой и реальностью. И он понял, насколько эффективно то, чему его учат.

Но главное — он понял, что ему нужна страховка. Секретное оружие, о котором не будет знать никто. Ларс был просто глупым мальчишкой. Но однажды на его месте мог оказаться взрослый с ножом.

Этой ночью его практика магии изменилась. Он больше не играл со светом и теплом. Он сел на пол, вытянул руку и сосредоточился. Его цель была — создать «Огненную стрелу», но не дать ей сорваться с пальцев. Он держал этот пульсирующий сгусток энергии, чувствуя его жар, его стремление вырваться на волю. Он держал его, пока капли пота не начали стекать по его лбу, а перед глазами не поплыли круги.

Он учился контролю. Абсолютному контролю. Потому что понимал: в мире, где на тебя в любой момент могут напасть из-за угла, твоя самая сильная сторона — та, о которой враг даже не подозревает.

Дни сливались в недели, недели — в месяцы. Тело Кайла привыкло к боли, превратив ее в фоновый шум, в постоянного спутника, подтверждающего, что он жив и становится сильнее. Его ладони огрубели, покрывшись сетью мозолей от рукояти тренировочной палки. Он научился читать не только буквы в книгах Элиана, но и язык тела Каэлана: малейшее напряжение в плечах стражника, едва заметное изменение в его дыхании. Он был прилежным учеником. Слишком прилежным.

И однажды Каэлан решил, что пришло время для следующего урока.

Это случилось на рассвете, после особенно изнурительной тренировки. Воздух был чист и холоден. Кайл, тяжело дыша, опирался на свою палку, а с волос на землю капал пот. Каэлан подошел и молча протянул ему флягу с водой. Это был беспрецедентный жест.

— Хватит бить воздух, щенок, — голос стражника был ровным, как всегда, но в нем слышались новые нотки. — Пора тебе увидеть, как пахнет настоящая кровь.

Кайл замер, вскинув на него глаза.

— Вчера разведчики нашли следы в северном лесу, — продолжил Каэлан, глядя куда-то поверх головы мальчика, на верхушки деревьев. — Гоблины. Мелкая стая, ублюдков пять-шесть. Вероятно, разведчики от более крупного отряда. Сегодня вечером мы идем их вычистить. Тихо и быстро.

Он перевел свой тяжелый взгляд на Кайла. — Ты пойдешь с нами.

Сердце мальчика пропустило удар, а затем забилось быстрее, разгоняя по венам смесь ледяного ужаса и обжигающего восторга. Гоблины. Настоящие монстры. Не крысы в амбаре, а разумные, вооруженные враги.

— Зачем? — сумел выдавить он.

— Затем, что ты должен видеть, — отрезал Каэлан. — Ты должен понять разницу между маханием палкой и боем насмерть. Ты должен услышать их визг, почувствовать их вонь. Поймешь, что это не игра, — может, начнешь тренироваться еще усерднее. Ты залезешь на самое высокое дерево, которое я тебе укажу, и не издашь ни звука до моего приказа. Если пискнешь, я оставлю тебя в лесу на съедение волкам. Ясно?

— Ясно, — без колебаний ответил Кайл.

Разрешение у родителей получил Каэлан. Вечером он пришел в их дом. Его появление на пороге само по себе было событием. Он вошел, и маленькая комната, казалось, съежилась под его ростом и аурой опасности. Элара, увидев его, побледнела и прижала руки к груди. Рорик, наоборот, вышел вперед, встречая гостя.

Разговор был коротким. Каэлан объяснил ситуацию без прикрас.

— ...он будет в полной безопасности. На дереве. Просто смотреть. Но он должен это видеть, Рорик. Иначе все наши утренние занятия — пустая трата времени.

— Я против! — воскликнула Элара, в ее голосе звенели слезы. — Он же ребенок! Какие гоблины?!

— Он — мужчина, Элара. Или станет им, — тихо, но твердо ответил Рорик, не сводя глаз с Каэлана. Он видел в глазах солдата не безрассудство, а суровую необходимость. — Он должен видеть. Лучше сейчас, под твоим присмотром, чем потом, когда он будет один, а рядом не окажется никого.

Он повернулся к жене: — Наш сын — не такой, как все. И судьба у него будет не такая. Мы должны дать ему шанс быть готовым к ней.

Элара ничего не ответила, лишь беззвучно заплакала. А Кайл, стоявший в углу, чувствовал, как внутри него что-то сжимается. Он был причиной этого горя, этого страха. И это лишь укрепляло его решимость. Он станет таким сильным, что его матери больше никогда не придется плакать от страха за него.