Глаз идола (сборник) - Блэйлок Джеймс - Страница 7

Лорд-мэр выудил из кармана сюртука сложенный вчетверо лист с приветственной речью и, пару раз сощурившись на ее строки через стекла пенсне, быстро сообразил, что едва ли сможет ею воспользоваться. Марлебоун пребывал в прескверном расположении духа, по горло пресыщенный всем, что не способно булькать, будучи перевернутым вверх тормашками. Ньютон каким-то образом добрался до «чертика из табакерки» и, к великому недовольству попутчиков, через равные промежутки времени устраивал им чтения из классиков. Скорее всего, где-то в окрестностях Абингдона к их экипажу пристроился ничем не примечательный кэб с единственным седоком — высоким худощавым джентльменом в афганском берете и с огромным накладным носом. К изумлению членов официальной делегации, Ньютон могучим рывком сорвал дверцу экипажа с петель и в один прыжок оказался за спиной у Носатого, вслед за чем кэб резко отвернул к востоку и начал удаляться в направлении Ламбетского моста.

Всё это случилось мгновенно. Пришелец с «адской машинкой» исчезли в подражание украденному из парка летающему шару, и к тому времени, как кучер брогама смог разобрать суть какофонии криков, несшихся из его экипажа, развернуться и в свою очередь проложить курс к реке, кэба уже нигде не было видно.

Тщательные поиски вдоль набережной принесли плоды в виде брошенной повозки из тех, что берут напрокат, носа из папье-маше на сиденье возницы — но и только (если не брать в расчет разве что легкое чувство облегчения, каковое испытали все заинтересованные лица). Как нам теперь известно, газеты еще много дней пытались выдоить сенсацию из минувшего кризиса, но отсутствие сколько-нибудь вещественных улик в итоге выбило почву из-под ног журналистов, и «Случай с механической мартышкой» занял место среди прочих неразгаданных тайн, чтобы с течением времени раствориться в тумане забвенья.

Как именно Лэнгдон Сент-Ив (владелец фальшивого носа), его верный слуга Хасбро (автор плана по возврату космической капсулы в родные стены) и орангутан по кличке Ньютон возвратились домой — уже другая, хоть и не менее увлекательная история. Здесь же достаточно отметить, что всем троим (и сферическому космолету) в итоге благополучно удалось покинуть Ламбетский док на зафрахтованной угольной барже и по Лемзе спуститься к морю, чтобы не без приключений добраться вдоль берега до залива Хамбер, а уж затем — по суше — к Харрогейту.

Итак, напоследок хочу выразить надежду, что мой маленький отчет сумел пролить свет на кое-какие детали, которые еще долго тщились стереть из памяти основные персонажи той давней истории. С другой стороны, несчастный лорд Плейсер уж три года как упокоился с миром; Марлебоун давно ушел со службы, чтобы доживать свой век на дальнем взморье, а лорд Бестэйбл… что ж, все мы слыхали о его удивительном исчезновении в ходе так называемого «каталептического переноса», имевшего место в ходе послевоенного вояжа бывшего лорда-мэра на отдых в Лурд. К чему привело Джека Оулсби романтическое увлечение Оливией, мне не ведомо. Также не могу сказать со всею уверенностью, дерзнул ли Кибл смастерить для племянницы иную хитроумную игрушку взамен утраченной. Мне известно лишь, что на протяжении еще многих месяцев после описанной здесь суматохи всё семейство Оливии держалось за эту решительную девчушку, как если б та была неколебимой скалой Гибралтара.

По всему выходит, что мой рассказ никому не доставит неудобств или неловкости, но сумеет удовлетворить любопытство всех тех, кто еще не забыл о скандале с «Жутью из Сент-Джеймсского парка». Приношу свои извинения, если, обнажив причины и следствия, я тем самым перенес обстоятельства, выглядевшие чудесными и необъяснимыми, в разряд безынтересных и будничных явлений; увы, подобное «снятие покровов» вменяется в обязанности любому историографу, — и, смею уповать, я исполнил свой долг с надлежащими прямотою и объективностью.

КОСМИЧЕСКАЯ ДЫРА[5]

Вы наверняка слыхали о происшествии в Чингфорде-у-Башни и об излиянии огненных фонтанов оранжевого пламени, виденных над Чингфордским лугом скаутами из школ Уортфорда и Энфилда вечером 24 октября. Вам также известно, что вся история через пару недель была почти забыта, высмеянная как розыгрыш, учиненный скаутам разбитной компанией местных молодчиков — тех самых, что во время слета последователей Баден-Пауэлла[6] в Сент-Джеймсском парке загнали четверых начальников скаутских отрядов в утиный пруд.

И всё же тот странный случай со скаутами, в панике метавшимися по лугам в отсветах горящих палаток, мало связан с проделками чингфордских задир. Дело совсем в другом, говорю вам. И поверьте, утверждаю со всею уверенностью, ведь об истинных событиях той безумной ночи не ведает никто, кроме меня, Джека Оулсби (к вашим услугам), а также профессора Лэнгдона Сент-Ива и его слуги и компаньона Хасбро. Если бы прошлым воскресеньем чуда не случилось и я не вернулся бы — смертельно уставший, но на своих двоих, — тогда мальчишки из Уортфорда и Энфилда наверняка заслужили бы себе прозвище «чингфордских чудиков», а штаб скаутского движения на Джермин-стрит сконфуженно свернул бы свои знамена, и вожаки его, поджав хвост, разбежались бы.

Но я не для того преодолел миллионы миль космической бездны, чтобы затем растолковывать суть сумятицы в Чингфорде, давать показания в поддержку каких-то хулиганов со скверным чувством юмора или пытаться оттереть пятно, замаявшее движение скаутов подозрениями в сумасшествии… Хотя, вообще-то, эту последнюю задачу я выполню с радостью, ведь скаутский штаб с самого беззаботного детства служил мне в некоем роде надежной опорой и почти что домом.

Я и теперь еще, кстати говоря, живу в точности над помещением штаба, который расположен примерно на полпути от Чаринг-Кросс-роуд до табачной лавки Данхилла, — точнее, на углу Джермини Риджент-стрит. Если память мне не изменяет, миновало не более восьми недель, как на моем пороге возник нелепо одетый юнец, доставивший телеграмму, по-видимому самого срочного свойства. Я и сам с полчаса как вернулся в свою берлогу, отобедав в «Тенях прошлого» на Уайтхолл-роуд; вам наверняка известен этот паб с окнами на Трафальгарскую площадь — корнуэльский пирог с картофельным пюре и пинтой пенного всего за шиллинг. Лучше цены просто не бывает, поверьте… Так или иначе, моя дверь затряслась от ударов, и, открыв ее, я увидел невысокого пухлячка в смехотворном наряде: костюм а-ля юный Фонтлерой[7] вкупе с зеленой нашлепкой на макушке, вроде парика. Что-то неуловимо поросячье во всем облике — ни дать ни взять веселая хрюшка на каникулах. Короче, он протянул мне бумажку, бормотнул что-то под нос с таким иностранным акцентом, что я не понял ни словечка, и, получив двухпенсовик в награду за труды, с самым довольным видом бросился бежать вниз по лестнице. Телеграмма же гласила следующее:

Кого другого подобное послание могло и оглоушить, но я устоял. Не медля ни минуты, я застучал подметками по Чаринг-Кросс, чтобы, как и требовалось, заполучить у доктора Лестера бёрдлиповский томик. Должен признать, эта часть полученных инструкций несколько меня смутила. Остальное я разобрал играючи, но книжка про редкие растения уложила меня на лопатки. Впрочем, когда имеешь дело с Лэнгдоном Сент-Ивом, чесать в затылке некогда; нужно следовать указаниям и молча делать свое дело, как всем известный юный рикша[8]. В общем, я пустился со всех ног в музей и через час вернулся с искомой книгой в руке. К пяти часам я, собрав вещички, уже катил под перестук колес прочь от вокзала Кингс-Кросс в сторону Чингфорда в купе, уютно пропахшем ароматами трубочного табаку, кофе из термоса и крестовыми булочками[9], купленными еще горячими с перронного лотка, с открытой книгой на колене. Иллюстрации в книге были не от мира сего, латынь — не продерешься, и я мог лишь поражаться заскокам чуждого климата, способного произвести на свет причудливую флору, примерами которой пестрели страницы.