Глаз идола (сборник) - Блэйлок Джеймс - Страница 3

Юный Оулсби был сбит с ног и упал на мостовую, но быстро пришел в сознание: пусть без ушибов и не обошлось, он всё же не получил серьезных увечий. Постигшее Джека бедствие не было, впрочем, из ряда вон выходящим, чтобы долго удерживать на себе чье-то внимание, будь то поглощенные делами пешеходы или же сидевший в злополучном брогаме лорд-мэр столицы, которого спозаранку выдернули из теплых объятий постели срочным докладом об опасных космических пришельцах и о невероятных механических конструкциях. Лорду-мэру грезилось, как в скором времени он сядет поболтать с инопланетчиками, раскурит с ними по трубочке и, быть может, пропустит по пинте горького эля — чего ради он собрал, так сказать, официальную делегацию, во главе коей лично выехал поприветствовать необычайных гостей.

Лорда-мэра куда более заботил огорчительный доклад о бегстве пришельца, скрывшегося в путанице южных кварталов, чем серебряная сфера, которая свалилась в пруд. Космолет уже вытянули на берег, но до сих пор никто так и не отважился забраться внутрь, опасаясь неведомого, — прискорбное и значимое замешательство, ведь тщательное изучение капсулы изнутри наверняка позволило бы пытливому наблюдателю разобраться в ее происхождении.

Стоит отдать должное посланцу Кибла: придя в себя после столкновения, он лишь недолго мешкал у берега пруда в толпе других зрителей, а после же всерьез озаботился утратой коробки. Письмо от игрушечника к Оливии по-прежнему лежало во внутреннем кармане его сюртука, но сама шкатулка, казалось, растворилась в воздухе подобно монетке в ловких пальцах фокусника. Джек даже отважился с самым невозмутимым видом вновь перейти проспект и в точности воссоздать, как принято выражаться, сцену преступления — или, в данном случае, дорожного происшествия. Не раз и не два совершенно сбитый с толку исчезновением подарка для Оливии паренек подкидывал к небесам воображаемые коробки, чтобы затем прочесать все парковые кусты и лужайки поблизости от дороги. Знай Джек, что на самом деле произошло, то сразу оставил бы поиски и отправился своею дорогой (пройти оставалось всего ничего) или воротился бы восвояси. Но увы: когда к ногам старого попрошайки Хорнби, опрошенного и отпущенного констеблями, а теперь сидевшего в кустах в тягостном раздумье, выкатилась коробка в яркой обертке, юноша еще лежал на дороге без чувств. В кругу друзей Хорнби не было принято пересчитывать зубы дареным коням из известной пословицы; вот и наш бродяга не стал медлить. Ленточка мигом отлетела в сторону, и обертка была сорвана.

Меня или вас, надо полагать, ненадолго озадачила бы расписная шкатулка, украшенная золотом и серебром, да еще и с загадочной ручкой завода сбоку; Хорнби же поразил благоговейный ужас. Нынешним утром этот бродяга уже видал в точности такую коробочку в лапах у внеземного существа, что — по-прежнему настаивал Хорнби — умчалось прочь в колпаке сказочного волшебника, на пламенеющих ходулях. В свете этих событий он не решился тихо исследовать содержимое шкатулки, но и выскочить из кустов, размахивая ею, тоже никак не мог. Это была честная добыча и, вне всякого сомнения, крайне ценная. Загадкой оставалось лишь то, каким чудом такая вещица могла свалиться на него прямо с неба, но этот едва начавшийся день будто намеренно был создан для подобных происшествий. Не покидая дружелюбных зарослей и не подымаясь с четверенек, Хорнби стал пробираться подальше от столпившихся у пруда зевак. Лишь оставшись один, он встал, отряхнулся и зашагал к Вестминстеру, объятый смутным желанием отыскать какого-нибудь старьевщика, который успел бы прознать об угрозе из космоса и пожелал бы приобрести подобную сомнительную диковину.

Джек же тщетно продолжал свои поиски, не зная, что порученная его заботам шкатулка давно покинула пределы парка. Странное поведение юноши, впрочем, вскоре привлекло внимание констебля, который, подозревая в преступном умысле все и вся, включая и окрестные деревья, напрямик спросил у Джека, чем тот занят. Парнишка объяснил, что ему доверили металлический с виду ларец удивительной красоты и велели доставить его на другой конец города. Каково содержимое подарка, признался Джек, ему неведомо, ибо сам он видел шкатулку лишь мельком. Но подозревает, однако, что внутри какая-то игрушка неясного рода.

— Игрушки у нас тут, значит? Ну-ну! — крякнул инспектор Скотланд-Ярда по фамилии Марлебоун. — И кто же, дружок, дал тебе ее?

— Мистер Кибл, сэр. Тот самый, что живет на Уайтхолл, — простодушно отвечал Джек, не подозревая о существовании другой подобной коробки, вызвавшей немалый переполох и содержавшей, по слухам, ужасающую бомбу. Загадочные ларцы плодились в парке как потомство ветхозаветного Ноя, и спустя минуту или две в разные стороны покатили сразу два полицейских фургона: один с целью выкурить из норы подозрительного Кибла, по-видимому состоявшего в сговоре с пришельцами, а другой — справиться о здоровье лорда Плейсера, жившего близ галереи Тейт. Джек же, сопровождаемый дюжиной полисменов, продолжил свои напрасные поиски среди зеленых насаждений.

Неудачливый посыльный предавался этому утомительному занятию, пока это казалось разумным или даже чуть дольше, поскольку, как было сказано выше, его подначивали и сопровождали представители власти. К тому же и, едва прослышав о возможном наличии поблизости «неизвестного механизма», собравшиеся за зданием военного министерства зеваки дружно ринулись им помогать, прочесывая кусты вдоль мостовой и топча травы на Утином островке. Раздраженные констебли осыпали их проклятиями и нехотя свернули собственный розыск. Вскоре из музея появился облаченный в белый халат статный господин в пенсне. Он ловко набросил на космическое судно брезентовое полотнище, и толпа заметно поредела.

Джек места не находил, коря себя за ротозейство: утрата шкатулки расстроила юношу и вселила в него горечь безнадежности. Из создавшейся ситуации виделся лишь один выход — доставить Оливии дядюшкино письмо, чтобы затем возвратиться в «Тени прошлого» и вернуть два шиллинга и шесть пенсов мистеру Киблу. С тем Джек и зашагал дальше.

Неизвестно как, хитростью или везеньем, Ньютону удалось пересечь Виктория-стрит и незамеченным раствориться в суетливой толпе лавочников и зеленщиков вдоль Олд Пай. То ли в той части города люди давно привыкли к странного вида прохожим и потому не заметили подвоха, то ли сам орангутан, ведомый звериным чутьем, инстинктивно льнул к стенам домов и, так сказать, держался в тени… Скорее всего, эта вторая догадка верна, ведь Ньютон наверняка был так же смущен и устрашен лондонской сутолокой, как если бы и впрямь был космическим пришельцем; как известно, орангутаны — существа по натуре пугливые, склонные к вдумчивому созерцанию мира, и по возможности стремятся избегать человеческого общества. Причиной вновь возникшей свистопляски стала деревянная тележка с фруктами, груженная, как на грех, сливами любимого Ньютоном сорта — зелеными.

Встречу с орангутаном ехидная судьба устроила бедной домохозяйке — усталой, надо полагать, несмотря на ранний час (около восьми утра), матроне с тележкой свежих слив и двумя дурно воспитанными ребятишками. Торговлю женщина собиралась открыть тут же на обочине, рядом с пекарней, а будучи особой добросердечной, сразу по прибытии повела детей внутрь, дабы купить им пряников на два пенни, и на кратчайший миг оставила тележку без присмотра.

Возвратилась дамочка, жуя теплый хлебный мякиш, как раз вовремя, чтобы увидеть изголодавшегося Ньютона, получившего наконец свои сливы и уплетавшего желтоватые плоды целыми горстями. Как со слов пораженной женщины писала впоследствии «Таймс», шерсть обезьяны густо покрывали потеки липкого сока, а сам Ньютон (эти сведения недостоверны) непрерывно и весьма звучно хохотал, потрясая над головой шкатулкой, зажатой в лапе на манер кастета. Хозяйка тележки исторгла истошный крик, не забыв «воззвать к Всевышнему о поддержке в сей ужасный час».

Как мне представляется, реакция Ньютона была совершенно логична. Уже однажды лишенный людским обманом причитавшихся ему фруктов, орангутан не мог стоически терпеть подобное поругание. Он сунул свою «адскую машинку» в гору слив, схватил тележку за оглоблю и гигантскими прыжками устремился вместе с ней по Олд Пай к улице Сент-Эннс.