Фальшивый Итачи (СИ) - "Observet" - Страница 83

Строя свой план, мне пришлось принять в расчёт главный недостаток моей уникальной техникой Риннегана. Правда в том, что атаковать тех, для кого портал не существовал было невозможно. Даже воздействовать на неодушевлённый мир было нельзя, не раскрывая Йоми всему миру и всем живым существам, которые находятся достаточно близко, чтобы воспринимать его существование лично, например, банально увидев портал своими глазами.

Таким образом, мне пришлось использовать Фугаку как инструмент, заставляя его создавать симуляцию реальности семь раз подряд. Первые три из которых закончились для моего будущего «я» смертью. Потому-что Момошики-монстр сожравший двух своих коллег их параллельных миров был для меня совершенно непобедим. Даже без пожирание этих двоих он был опасным противником. Но что меня больше всего раздражало, так это готовность двух других Момошики быть съеденными.

Эти двое более слабых Момошики искренне верили, что Карма спасёт им жизнь и даже в форме плода чакры они смогли бы применить её на более могущественном Момошике. Если бы они объединились против своего более могущественного варианта, то мне, быть может, удалось найти подходящий момент, чтобы нанести сильнейшему из трёх Момошики смертельный удар.

Однако два слабых Момошики никогда не пытались сразиться с ним, прекрасно понимая, что в прямом бою их шансы на победы были в лучшем случае такими же ничтожными как и гендзюцу в исполнении Узумаки Наруто… то есть, никаких возможностей для хотя бы выживания у тех двоих не было в принципе.

В результате, мне пришлось нанести удар в тот момент, когда чёрный Момошики расслабиться и решит, что он одержал победу, но не после того, как он съест хотя бы один из созданных им из других Момошики плодов чакры.

Чтобы осуществить план идеально потребовалось ещё четыре попытки. Если бы Фугаку был ещё жив, то наверняка бы давно уже умер от потери чакры, вызванной настолько интенсивным использованием его уникальной техники. К счастью для меня, прежний Итачи обезглавил собственного отца, а Хируко превратил его в подконтрольного мне зомби, поэтому он мог только молча трудиться в надежде на лучшее будущее, словно убеждённый коммунист во время пятилетки в Советском Союзе.

— Фух… — вздохнул с облегчением я, выпрыгнув из портала на землю.

Мне пришлось утереть пот со лба, а затем неспешно подобрать отрубленные конечности тёмно-красного Момошики, запечатав их в свой свиток для хранения предметов. Парочка слабых Момошики, превращённых в плоды чакры отправились следом за ними.

Тогда я уже успел убедиться, что в моём мире не существует такой вещи как Шиндзюцу, поэтому у меня не было сомнений, по поводу прикосновений к этим двоим, голыми руками… даже, если они ещё технический были живы и даже оставались в сознании.

Так или иначе, но те два более слабых Момошики, происходящих из версий мира от временных линий аниме или манги соответственно, не могли превратить другого Момошики или меня в свой сосуд для возрождения. Точная причина их неспособности наложить на кого-то Карму остаётся для меня загадкой. Во всяком случае, в последней симуляции они не смогли сделать это со мной, Карин, Фуу и Хонокой, а тёмно-красный Момошики просто даже не знал о существовании такой техники. Он даже был убеждён, что так называемых божественных техник, также известных как шиндзюцу, просто не существует в том измерении, которое он считал своим домом.

И в этом факте не было ничего удивительного. В конце концов, самая могущественная версия Момошики происходила из фильма, который был выпущен на экране кинотеатров задолго до того, как Кишимото придумал саму концепцию Кармы. По этой же причине Момошики-монстр ничего не знал о так называемом Боге Ооцуцуки, также известном как Ооцуцуки Шибай.

Разумеется, предварительно я проверил это с помощью уникальной способности Мангекью Шарингана, вновь подвергнув Зомби-Фугаку своей безжалостной эксплуатации. В последней симуляции моему будущему «я» удалось победить чёрного Момошики с помощью Изанаги, застав его врасплох как в своё время Данзо сделал с Шисуи. Он явно не ожидал, что превращённый в плод чакры враг, каким он считал меня, внезапно возникнет за его спиной, разрубив его тело на кусочки с помощью Шаров Поиска Истины.

Будущий «я» из симуляции Фугаку тщательно допросил Момошики, получив доступ к части его воспоминаний. Таким образом, я и узнал, что в его мире нет никакого Ооцуцуки Шибая или хотя бы Ишики. Шиндзюцу и Карма, естественно, тоже отсутствовали. Там даже не было Ооцуцуки Урашики, который путешествовал во времени в аниме версии «Боруто».

— Очевидно, что чёрно-белый Момошики прибыл из манги, — размышлял я вслух, скрестив руки на груди, — а тот, что цветной из аниме версии этого мира.

Чёрно-белый Момошики выделялся особенно сильно, ведь его тело буквально состояло только из клеток двух цветов. Хотя, он и был самым слабым, но этот Момошики казался мне самым забавным. В то время как другие двое выглядели вполне реалистично, он действительно казался похожим на персонажа, который вышел со страниц манги.

— Тот большой и накаченный Момо с тёмно-красной кожей, похож на брата Райкаге больше чем на нормального Ооцуцуки, — продолжил свои рассуждения я, — А с учётом наличия у него отростков на голове, он выглядит так, словно кто-то наставил ему рога. А те двое слабых Момошики, сожрав Киншики, переродились в новый вид, Ооцуцуки-полунегров, уникальной формы жизни, похожей на Хиличурлов, которые, кстати, тоже становятся сильнее с помощью поедания.

Правда их трансформация так и не завершилась в полной мере. В итоге, эти двое Момошики, стали чёрными только частично как Арлекино и Катерпиллер. Но они явно намного сильнее чем тогда, когда они были чисто-белыми, по сути, арийскими Ооцуцуки, одним из которых, похоже, мечтал стать Адольф Гитлер.

Кстати, Ооцуцуки не смотря на японские имена и одежду в азиатском стиле, своими чертами лица и бледностью кожи скорее похожи на уроженцев северной Европы, чем на обычных японцев. Так или иначе, но при просмотре аниме или прочтении манги, конечно же, это совсем не бросалось в глаза. В конце концов, только встретив Ооцуцуки в реальном мире лично, можно понять насколько странно они выглядят на самом деле.

Есть ещё один подозрительный факт, связанный с этим!

Дело в том, что жители мира Наруто используют японский язык, а временами даже и английский алфавит в смеси со многими иностранными словами и именами, которые явно не типичны для японского языка. Даже для обозначения сложности техник и уровня угрозы для ниндзя используют такие буквы из латиницы, такие как Эй, Би, Си, Ди и даже Эс.

По сути, многие из местных терминов и обозначений просто не могут возникнуть в замкнутой среде этой планеты естественным путём. Например, кофе и гитара — это не японские слова, но местные произносят его именно так, хотя и с несколько искажённым звучанием. Однако, других языков тут нет, только японский один язык на весь мир…

Когда я подумал об этом, то у меня назрел закономерный вопрос:

Откуда же взялись все эти слова, которых просто не должно быть в местном языке?

Разве их наличие не вызывает неприятные подозрения?!

Лично у меня складывалось я ощущение, как будто бы весь этот мир создан кем-то искусственно… Словно кто-то специально добавил сюда лишние элементы, которые сделали его таким…

И это не говоря уже о той чуши, которой является местное древо технологий!

У местных жителей есть не только электричество, но и компьютеры, продвинутые дистанционные средства связи, которые позволяет посылать не только голос, но и видео в режиме реального времени на расстоянии тысячи километров. Есть даже двигатели, которые используются на кораблях, но никто так и не додумался создать нормальный общественный наземный транспорт или хотя бы применять их для создания техники, которую можно использовать для строительства, добычи полезных ископаемых и сборе урожая.

Похоже на то, что все эти вещи, которые я описал ранее были занесены в этот мир откуда извне. Возможно, это даже сделала ещё сама Кагуя, которая как её описывают в аниме «Наруто» была чуть ли не принцессой своего клана, а потому она могла не пожелать обходиться без элементарных удобств, вроде того же водопровода и нормального освещения, к которым она могла бы привыкнуть, когда жила в каком-то другом мире.