Фальшивый Итачи (СИ) - "Observet" - Страница 120

— Вообще-то я уже мёртв, — уточнил мужчина в зелёном трико, — и не могу больше жить.

— Это поправимо! — заверил я с улыбкой на лице, — Ведь как говорил Эдуард Хиль: Смерть — это продолжение жизни!

— Но… — вяло прошептал Майто Дай и в его глазах внезапно вспыхнуло прозрение, — Я думал, что если усердие всегда приносит свои плоды. Я верил, что пока есть упорство и решимость, то все кто трудятся и стремятся защитить то, что им дорого, будут счастливы. Неужели всё это время я ошибался?

— Вот именно, — подтвердил я и с гордым видом кивнул, — Иначе почему бы твой сын, следуя твоему примеру, умер, так и не передав твоё и своё наследие своему ребёнку или хотя бы ученику? На самом деле, был ли у него ещё ребёнок большой вопрос.

На пару секунд мне пришлось замолчать, чтобы обдумать свои дальнейшие слова. Мой собеседник тем временем тоже молчал, впав в некое подобие депрессии.

— Но я всё-таки сомневаюсь, что у него были дети. Да и сам Гай явно никогда не признавал этого, — продолжил свою речь я, — Так что можно сказать что и нет, а всё потому что в этом мире ему действительно не повезло. Впрочем, даже если бы он оставался на стороне победителей и получил свою долю везения, то в конце концов оказался неизбежно прикован к инвалидному креслу до конца своих дней. По сути, Гай был обречён стать инвалидом вскоре после того, как ему исполнилось тридцать из-за чрезмерного использования запретной техники.

— Я… Я… Я… — начал тревожно бормотать Дай, но обратив внимание на мой недовольный взгляд быстро заткнулся.

— Ты действительно веришь, что это хорошая жизнь? — задал вопрос я, — Впрочем, можешь не отвечать, потому что всё возможно, ведь восприятие мира субъективно.

В тот момент, когда последнее слово сорвалось с моих губ, Майто Дай уже был похож на буддистского монаха, получившего от своего Гаутамы Будды бесплатный сеанс просветление в подарок на день рождения. Его фигуру окатила волна экстаза и он задрожав всем телом, яростно воскликнул:

— Так это правда! Всё это время я был таким невежественным… Я должен был…

Я так и не узнал, что он хотел сказать и у по правде говоря, у меня не было желания слушать. Поэтому мне пришлось прервать его на полуслове, срубив ему голову одним из шаров поиска истины, который всплыл из-под земли приняв форму вращающегося диска.

— Хотя, ты для меня почти бесполезен, — признал я, бросая отрубленную голову зомби-Дая в портал Йоми, — но может быть мне удастся использовать тебя, чтобы убедить этого фанатика Тобираму, перейти на тёмную сторону силы!

Спустя пол часа, я сидел за столом по палубе корабля, а освобождённый мной Сенджу Тобирама стоял в нескольких метрах от меня, держа в руках голову человека с толстыми бровями. Его лицо в тот момент ничего не выражало, а разум усердно сканировал воспоминания Майто Дая о его жизни в деревне Скрытого Листа.

К сожалению, попытки убедить его заглянуть в память отца Гая по собственной воле привели только к его попытке развеять технику Нечестивого Воскрешения. А когда ему это не удалось, то он исторг из себя поток бесконечных оскорблений, изливающихся из его рта, словно поток фекалий из канализационной трубы. Таким образом, мне пришлось взять его тело под контроль, но сохранить ему сознание, так чтобы Тобирама прекрасно осознавал, что делает его тело, но никак не мог этому помешать.

По сути, я решил минимизировать риски и применил одну из техник Риннегана, прибегнув к силе так называемого Пути Зверя и насильно разорвал «контракт» между Вторым Хокаге и тем человеком, который призвал его душу из Чистого Мира. В итоге, любая попытка насильно вызвать его обратно со стороны кого-то другого, кроме меня, закончится безуспешно. Вместо этого, теперь я сам мог в любой момент телепортировать к себе Тобираму и даже управлять им, как своей марионеткой, начинив его тело стильным пирсингом, как это в недалёком прошлом случилось с Курамой.

Спустя ещё пять минут просмотр памяти был окончен и Тобирама вернул себе способность контролировать своё тело, но тут же оказался прибит к полу чёрными стержнями. Окинув его задумчивым взглядом, мне пришлось пообещать себе не забыть починить палубу корабля вне зависимости от того, чем закончиться моя завербовать Второго Хокаге.

— Переходи на мою сторону и вместе мы отомстим Сарутоби Хирузену, — решил сразу же перейти к делу я, — Ты сам видел в памяти Майто Дая, что именно твой ученик сделал с твоим кланом и созданной твоим братом деревней в целом. Так что сотрудничай со мной и тогда я верну тебя к жизни и позволю собственноручно убить его.

— Я не куплюсь на твою ложь, злой Учиха! — заявил Второй Хокаге, каким-то образом умудряясь излучать ауру мощи, крутости и пафоса, даже оказавшись совершенно бессильным, — Ты подделал его воспоминания! Ты думаешь, что я забыл, как вы - мерзкие уроды, обладающие Шаринганом, искусны в техниках Стихии Инь? Тебе меня не обмануть!

Разумеется, в глубине души он уже давно осознал правду. Он просто слишком горд, чтобы признать свои ошибки в слух. Даже теперь, когда истинная причина падения Сенджу была раскрыта, он всё равно напрямую отрицал правду.

В своём отношении Тобирима стал похож на членов клана Учиха, которых он всегда безумно ненавидел. Он точно также, как и они, был готов заплатить любую цену, но никогда бы не стал отступать от того, во что он верил. И некоторые бы решили, что это хорошее качество для человека, но лично я считаю, что настолько нелепое упрямство и нежелание признавать свои ошибки — это основополагающие черты совсем не разумного существа, а обычного козла или осла.

— Эх… Как жаль! — совершенно искренне заявил я, издав печальный вздох, — Но думаю, что ничего не поделаешь. Раз ты не хочешь по-хорошему, то придётся сделать всё по-плохому.

Вот только в чём выражается это «по-плохому», я пока сам даже не представлял. Но возможно, мне придётся удалить большую часть его личных воспоминаний, оставив только те, что полезны для развития науки и исследований чакры, а потом перенести его душу в новое тело, которому потом будет подстроить амнезию и каким-то образом устроить всё так, чтобы взрастить в нём лояльность.

Нужно просто убедить мою жертву в том, что я спас ему жизнь, как настоящий герой, а он потом потерял большую часть своей памяти и заставить его поклясться служить мне с помощью такого полезной техники моих глаз, как Шинигами. И в теории сделать всё это не так уж и сложно для человека с моими возможностями. А поскольку у Тобирамы нет сюжетной брони, его удача чудесным образом не спасёт его, настроив против меня в опасный и важный момент.

Таким образом, проблема с которой я столкнулся, оказалась состояла совсем в другом… От осознания того, что необходимые для «перевоспитания» Второго Хокаге махинации сделают меня слишком похожим на Сарутоби Хирузена, к моему горлу подступила тошнота. И именно это чувство в конечном счёте и заставило меня отказаться от своих планов ввести ещё одного, хотя и гениального, но явно безумного учёного в пока что только зарождающуюся армию своих миньонов.

Поток моих мыслей оборвался, когда Второй Хокаге решил произнести новую речь, смотря на меня с лёгкой насмешкой на губах. И он совершил этот подвиг каким-то образом умудряясь вести себя высокомерно и властно, даже лёжа на полу в позе морской звезды.

— Я не ошибся! — полном уверенности в собственной правоте голосом заявил он, — Хирузен добрый и верный идеалам Воли Огня великий лидер, а ты Учиха — просто злодей, который оскверняет его доброе имя.

— Ладно, я сдаюсь, — признал я, устало покачав головой, — Похоже, что переманить тебя на свою сторону у меня не выйдет. Эх… А ведь мне стоило знать лучше, чем пытаться превзойти Третьего Хокаге в тонком искусстве пропаганды и промывки мозгов. Мне уж точно никогда не стать таким же хорошим болтуном и заговоривателем зубов, как он…

Последующим за этим быстрый просмотр памяти Второго Хокаге подтвердил мои предположения.

«Может быть, Тобирама ещё когда-нибудь пригодится, а пока пусть полежит в одной каюте с Намикадзе Минато, — подумал я, заново оценив ситуацию, — Может быть, у этих двоих даже найдётся тема для разговора… В конце концов, они должны иметь некие общие интересы, ведь оба были Хокаге, умерли молодыми и овладели техникой Полёта Бога Грома. По сути, сходство на лицо!»