Любить тебя ад (СИ) - Сашина Ая - Страница 8

Заказываем пиццу, напитки, и пока ждем, я снова задаю Саше вопрос о личном.

— Сонь, — смотрит твердо. — Давай как-нибудь потом. Пока что мне не хочется говорить об этом.

В его жизни произошла какая-то трагедия. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Окунаюсь в чувство жалости. Мне хочется, чтобы Ром знал, что я рядом, что мне можно довериться. Забывая о самоконтроле, придвигаюсь на диване к Саше ближе и прижимаюсь к его плечу. Смотрю в темные глаза, которые не перестают сводить меня с ума. Красивые глаза… Завораживающий взгляд.

— Я понимаю, что ты не хочешь говорить про родителей. А… Почему ты бросил учебу? Чем занимаешься сейчас?

— Я понял… Тебе не доктором надо работать, — Ром возвращает свое хорошее настроение. — Дознавателем будет самое то.

— Да, — признаю. — Папа мне тоже часто говорит, что мое любопытство переходит границы. Но что в этом плохого? Я не понимаю.

— Подрастешь — поймешь.

Вот эта фразочка обижает.

— Я не маленькая! Не в этом дело. Сколько тебе самому лет?

— Ешь, — улыбается Ром в тот миг, когда нам приносят заказ. — Если не хочешь быть маленькой.

— Не издевайся. Так сколько? — повторяю, наблюдая за тем, как он откусывает кусок ароматной пиццы.

— Двадцать.

— Не такая уж у нас большая разница.

— Не в годах дело. В жизненном опыте.

— Я же не виновата, что у меня хорошие родители, что мне не пришлось столкнуться с проблемами.

— Я и не говорю, что ты виновата. Имею в виду, что в некоторых вопросах достаточно наивна. Например, не знаешь, что не стоит лезть в душу людям, если они сами того не хотят.

— Хорошо! — у меня тоже есть гордость. — Будем есть молча. И гулять молча. Так тебе больше понравится?

— Попробуем — узнаю, — уже откровенно насмехается надо мной. — Надулась… — резюмирует.

— Я не воздушный шарик.

— Вот и не дуйся. Я же не хотел обидеть. Просто дал совет.

— Я тебя услышала. Спасибо!

Минут пять на самом деле молчим. Меня это до жути напрягает. Я не привыкла так долго молчать. Утолив голод, не знаю, чем себя занять. Смотрю на Сашу. Вот бы узнать его мысли…

— О чем думаешь? — не выдерживаю всё-таки.

— О том, что ты смешная.

Только-только успокоившаяся обида тут же дает о себе знать. Отворачиваюсь. Как-то всё пошло не так, как я хотела.

— Идем? — спрашивает Ром, доев последний кусок пиццы. — Или еще чего-то хочешь?

— Нет, ничего не хочу! Счет напополам, — предупреждаю, когда он зовет официанта.

Улыбается. И не противится. Но когда приносят счет, и я говорю, что буду оплачивать картой, улыбка сползает с его губ. Он, недовольно поглядывая на меня, сует официанту наличные и, взяв за руку, заставляет подняться. Отпускает, лишь когда выходим на улицу. Без его прикосновения сразу становится холодно, хоть на небе сияет яркое солнце.

— Раз ничего не хочешь, значит, по домам?

Мои колючки мгновенно осыпаются.

— Может, в кино? — предлагаю, ощущая себя виноватой.

Ром не успевает ответить, так как отвлекается на телефон. Несколько секунд просто слушает собеседника. Вернее, собеседницу. Слов не разбираю, но понимаю, что голос женский.

— Хорошо, скоро буду, — нажимает на отбой. — Мне пора, — бросает на меня встревоженный взгляд.

— Почему? Леся звонила? — понимаю вдруг. Она не пришла утром. Значит, скорее всего, действительно она.

— Да. Как ты будешь добираться домой? Проводить тебя? Или на такси, как обычно?

— А ты как?

— На метро.

— Можно с тобой? — я не хочу, чтобы этот день заканчивался. К тому же еще вполне рано.

— Нет, Сонь. Я буду занят.

Ну, и ладно… Меня окутывает раздражение.

— Тогда пока! — произношу, как мне кажется, ледяным голосом.

— Давай провожу.

— Не стоит! Хорошего вечера! — разворачиваюсь и иду в противоположную от метро сторону.

Соня, год назад

Ром не бежит за мной следом! Но, спустя час, когда я уже нахожусь дома, он присылает соощение, в котором интересуется, добралась ли я и всё ли хорошо.

Игнорирую!

Минуту… Две минуты… Пять…

Специально ухожу из своей комнаты, чтобы не видеть телефон. Иду на кухню, где мама готовит ужин. Пытаюсь помогать ей, болтать о чем-то. Но мысли всё равно там… На тумбочке рядом с мобильным, где висит неотвеченное сообщение.

— Ты куда? — теряется мама, когда я резко спрыгиваю со стула.

— Вспомнила, что Еве должна была позвонить. Скоро вернусь.

Про Еву, конечно, вру. И Еве вру! Мы не виделись почти все каникулы. Притворяюсь больной, когда созваниваемся. Знаю, что если встретимся, не смогу держать в себе чувства и расскажу про Сашу. А Евка, естественно, опять начнет ныть, что он мне не пара, что отстой, раз живет в той дыре!

Захожу в комнату и уверенно беру в руки телефон. Дыхание обрывается — Саша прислал еще одно сообщение. А потом звонил, видимо, не дождавшись ответа.

«Ты дома? Напиши хоть что-нибудь — я волнуюсь».

А как я волнуюсь от этих слов!!! Он точно, как и я, неравнодушен! Начинаю строчить ответ, но всё не то. Позвоню! И пока не передумала, быстро набираю его номер.

Ром отвечает почти сразу. Словно ждал моего звонка и потому не выпускал телефон из рук.

— Ты в порядке? — тут же интересуется. — Дома?

— Да, — выдыхаю.

— Почему сразу не ответила?

— Не могла. Мама попросила помочь, — если честно, ощущаю стыд. Могла ведь ответить. Просто решила подержать его в подвешенном состоянии. Вернее, надеялась, что оно будет подвешенным. Надеялась, что он будет за меня переживать.

Не зря надеялась!

— Сонь… Это называется, манипуляция! Твой ответ на мое сообщение не занял бы даже минуты. Давай договоримся на будущее… Или нормально общаемся, без вот этого всего. Или…

Он не заканчивает мысль, а меня уже штормит от слова «будущее», которое Ром употребил. Хочется скакать от счастья! Саша допускает, что у нас есть будущее. Ура!!!

— Извини, — искренне раскаиваюсь. — Вообще я так не поступала прежде…

«Но с тобой всё совершенно иначе!!!» — хочется закричать в трубку.

Не кричу. Еще испугается. Зачем ему такая неуравновешенная девчонка?

— Хорошо. Чем занимаешься?

— Ничем особенным. Маме помогала ужин готовить. А ты?

— А я… Подумал, что ты в кино хотела, — мастерски уходит от ответа. — Сегодня не сходили. Но можем завтра это исправить! Ты как, за, против?

Он шутит???

— Я подумаю, — произношу степенно, но потом не выдерживаю и радостно хохочу. — Конечно, пойдем! Можно я фильм выберу?

— Нет!

Его серьезный тон вгоняет меня в ступор. М-м-м, в смысле нет? Пытаюсь придумать, как отреагировать на эту ситуацию, но в этот миг до меня доносится смех Рома.

— Конечно, выбирай. Только если это будет что-то романтическое, — кряхтит, — смотри, чтобы по продолжительности было не долгим. Боюсь уснуть. И если это случится, уверен, тебе будет стыдно за мой храп, — продолжает шутить.

— Сделаю вид, что я не с тобой.

— А… Ну, тогда нормально. Определишься, сбрось мне — гляну, к чему готовиться.

— Хорошо. Тогда не прощаюсь.

В настроении, когда хочется плясать и обниматься, возвращаюсь в кухню. Мама смотрит с удивлением на мое преображение.

— Счастливая…

— Угу, счастливая, — соглашаюсь и чмокаю её в щеку.

— Что такого Ева сказала, что это так окрылило тебя?

— Ничего особенного. В кино завтра пойдем. Не терпится уже.

— Сколько мало тебе нужно для счастья, — смеется мама.

Нет, мамочка. На самом деле много!

Целый метр и восемьдесят шесть сантиметров! И темно-карие глаза… И сильные, но такие нежные руки…

Соня, год назад

Я совсем забила на танцы. И, конечно же, это должно было рано или поздно дойти до родителей. Мне бы подготовиться, что-то придумать или даже самой им сказать, что не хочу больше ходить на тренировки, но… Слишком счастлива я была две последние недели рядом с Ромом, чтобы размениваться на неприятные разговоры. Слишком забылась.