Добытчик (СИ) - Громов Борис Николаевич - Страница 1

Аннотация, не поместившаяся в настройках.:)

Вы любите книги и фильмы в жанре постапокалипсис? Хорошие? Такие, которые читаешь или смотришь, и при этом герою не просто сопереживаешь, а прямо-таки представляешь себя на его месте. Вокруг — романтичные постъядерные развалины, к ногам жмется только что спасенная блондинка, красивая и фигуристая, живописно оборванная в разных стратегически важных местах, но с безупречным макияжем и прической. Со всех сторон напирают орды омерзительных и вонючих бандитов, мутантов или зомби. А ты стоишь посреди всего этого в сияющей броне и с мощной мега-пушкой наперевес. Красота!

Вот и Сергей Селезнев жанр постапокалиптики любил. Ровно до того момента, пока этот самый апокалипсис не приключился в реальности. И оказалось все далеко не так радужно. Причиной почему-то стала не ядерная война, и даже не коварные козни безумных гениев от науки, а обычные религиозные фанатики с Ближнего Востока, которых уже и в теленовостях показывать почти перестали, до того они всем надоели. И крысы… Да, самые обыкновенные помойные крысы. А постапокалиптические руины при близком рассмотрении совершенно не романтичны. Промерзшие насквозь, воняющие гарью, плесенью и забившейся канализацией, бетонные сараи. Разве что многоэтажные. Видавший виды армейский бронежилет категорически не желает сиять, а только кисло пованивает застарелым потом. Впрочем, вражеские пули и осколки держит пока, за что ему отдельное спасибо. Привлекательные блондинки (равно как брюнетки, шатенки, рыженькие и русоволосые), те, что смогли выжить, и сами вполне способны кого-нибудь спасти. Или пристрелить как собаку, тут уже по обстоятельствам. Но ни в живописные обноски рядиться, ни к ногам жаться почему-то не желают категорически… Разве что бандиты и зомби, и правда, оказались омерзительными и вонючими. Ну, и на мощь автомата Калашникова пока никто не жалуется, причем, по обе стороны от мушки.

И как, Серега, нравится тебе постап теперь? Думается, что не очень. Да только никому это уже не интересно. Можешь крутиться-вертеться, товарищ бывший омоновский снайпер и такой же бывший инструктор частного стрелкового клуба, а можешь сложить лапки и тихо сдохнуть где-нибудь в укромном углу. Всем плевать. У всех своих забот и проблем хватает.

Добытчик.

— Серёга, ты долго еще там?

Сержанту Пашке Маринину явно не терпится уже выпить наконец, а собутыльник все стоит перед витриной и чего-то телится. Чего там выбирать? Водка — она водка и есть, да и денег не так уж много у двух вырвавшихся в увольнительную пограничников. И ведь закуски и запивки тоже взять нужно, без них отвыкшие от алкоголя за неполных два года молодые и растущие организмы могут и сбойнуть. А им, этим организмам, еще в часть вечером возвращаться.

— Девушка, здрасьте, — наконец решается тот, кого назвали Серегой, и протягивает деньги в окошко ларька, — нам, пожалуйста, бутылку «Хлебной», две банки «Спрайта» и два «Сникерса».

«Девушка», по возрасту больше годящаяся обоим солдатам даже не в мамы, а, скорее, в бабушки, невозмутимо и равнодушно укладывает все названное в пакет и отсчитывает скудную сдачу.

Пашка в предвкушении уже разве что чечетку по асфальту каблуками берец не отбивает.

— Давай живее, Серый, а то принесет еще патруль…

Это да, нарваться на комендантский патруль в этот яркий и жаркий майский денек не хочется совершенно. Испортят праздник двум отдыхающим от казармы воинам, чурбаны бесчувственные.

— Не мороси, Пабло, все будет как в лучших домах ЛандОна и окрестностях Хацапетовки, — Сергей высыпает монеты сдачи в карман. — Пошли. Да вон туда пошли! Куда тебя понесло вообще? За кинотеатр давай, там в сквере одна очень хорошая скамейка есть, ее за кустами не видно совсем.

Красотища! По-летнему жаркий майский день едва начал раскочегариваться, «увольняшка» ротным подписана до «двух тысяч», в смысле — до восьми вечера. Все еще впереди, и бутылка водки и киношка, в которой прямо сейчас крутят только что вышедший третий эпизод новых «Звездных войн»… А там, кто знает, может и с какими-нибудь девчонками склеится… Вот наконец и вожделенная скамейка, прикрытая от тропинок густыми кустами зацветающей сирени. Ну, Пабло, наше здоровье! Теплая водка обжигает пищевод и комом плюхается на дно желудка. А чего привкус странный такой? Паленая что ли?

Так, стоп! Какая водка⁈ Какое кино?!! Пашка-Пабло, оставшийся после «срочки» в погранвойсках на контракт, погиб в июне две тысячи восьмого года в Чечне. Их колонна влетела в засаду боевиков под Чишками. Пятеро «трехсотых», трое «двухсотых» — два офицера и Пашка… И прошло с тех пор уже полтора десятилетия… А со дня той увольнительной — почти два. Так почему же именно тот май, почему именно та паленая водка?

«Да потому что отравились вы ею тогда капитально», — подсказывает неумолимая логика. — «И было тебе тогда почти так же хреново, как сейчас». Точно, понимаю я, в самое ближайшее время мне станет очень и очень погано. А прямо сейчас у меня — «окно». Ну, знаете, как у мощного шторма, когда закрутившийся тропический циклон поднимает над океаном волны в десять баллов, где-то в самом центре есть «глаз бури». Вокруг — натуральный Армагеддон, а там — тишина и спокойная гладь воды. И яркое солнышко светит.

Вот и у меня сейчас точно такое, только в пределах «одного отдельно взятого туловища». «Антиплазмид» — штука страшная. Да, он спасает тебе жизнь и не дает превратиться в тупого безмозглого и чудовищно агрессивного каннибала, но через что для этого приходится пройти…

Про химиотерапию слыхали? Ну, когда вроде как рак лечат, но глушат при этом в организме все подряд? Да, рак часто удается забороть, но чего это стоит больному! Иммунитет не то, что в ноль, в минуса проваливается. И вылечившийся от рака человек может умереть от самой слабенькой простуды… Вот «Антиплазмид» против плазмоидов аккуплазмы — все равно что «химка» против рака. Только действует почти мгновенно. Побочные у препарата просто чудовищные: дикая интоксикация, зашкаливающая за сорок температура, почки банально не справляются с количеством шлаков, которые нужно срочно выводить из организма, вероятность смерти от анафилактического шока при применении — до двадцати процентов. В общем, не лекарство, а натуральная «русская рулетка». С другой стороны — альтернатива еще хуже. Не знаю, как вас, а вот лично меня перспектива превращения в «зомби» не греет совершенно. Бродить безмозглой тварью, жрать тухлятину и на людей охотиться — спасибо, нет! Я лучше сдохну. Ну, или побочные эффекты «Антиплазмида» пережить постараюсь. Пока мне везет, до сих пор жив.

Так, «окно» — это буквально пара-тройка минут, потом накроет с новой силой. А успеть нужно много. Приподнимаюсь на локте и обвожу мутным взглядом комнату. Все на месте. Автомат и винтовка в чехле, по-прежнему лежат у стены поверх рейдового ранца, бронежилет и шлем — на полу, рядом с попахивающей сыростью и плесенью тахтой, на которую я рухнул, едва успев забаррикадировать изнутри входную дверь. Нужно встать, срочно. Кое-как, словно древний, одолеваемый всеми возможными старческими хворями дед, сползаю с тахты и на нетвердых ногах топаю в сторону туалета. Не успею сейчас, пока в сознании, точно «успею» позже, когда после «окна» снова вырублюсь. И где тогда штаны стирать? Да и мерзко оно: я что, младенец полугодовалый, под себя гадить? С одной стороны, можно было и не ходить дальше ближайшего угла комнаты, хозяева сюда не вернутся никогда и точно не обидятся, но… Не могу. И не хочу. Оскотиниться и превратиться в животное — дело не долгое и не сложное. Вот только желание быть животным у меня отсутствует. А значит — в туалет, к унитазу.

Из фановой трубы, давно не перекрытой высохшей водяной «линзой» воняет весьма гадостно, но я сюда не свежим воздухом подышать заглянул. Моча темная, почти коричневая. Ох, бедные мои почки, чем же мне вас лечить-то потом? Ладно, надеюсь, Док чем-нибудь «вкусным» угостит после моего возвращения. Док у нас — голова, с его идеями мы еще будем с серебряной посуды есть и на шелковых простынях спать. Причем, точно не в одиночестве, а совсем даже наоборот, в приятной не только глазу компании. Главное — чтобы все получилось. Для того, чтобы получилось, мне, как обычно, нужно кое-что добыть и доставить Доку. А конкретно сейчас — для начала выжить.