Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (СИ) - "allig_eri" - Страница 3

Плевать. Держись, Юрка, не зря ведь тебя в честь величайшего космонавта назвали? Ему небось ещё страшнее было, ещё непонятнее, но продержался и обратно вернулся. Из космоса! А ты уже готов в штаны наделать, да?!

Толика злости вымыла из груди истерику, а потом я силой заставил себя расслабиться и отрешиться от боли в голове. С трудом, но это получилось.

Так… соображай, башка, она у тебя светлая, хоть и тормозит чего-то. Фух… главное — успокоиться. Всё-таки последняя вахта была лишней. Надо было в клинику лечь, хотя бы бесплатную. Авось не прогнали бы ссаными тряпками, хотя бы осмотрели да укол сделали, таблеток прописали. Но нет… Наплевал на всех, посчитал, что само пройдёт. А ведь Димка, сосед мой, врач на пенсии, похожую историю в том году рассказывал! Надорвался там один малохольный да слёг с концами. И вот теперь я на его месте. Шикарно. А ещё ведь с друзьями в баре нажрался как свинья, чем небось усугубил состояние. Как? Хер знает, но плохо мне стало, именно когда выбрался возле дома из клятого такси.

Ох, нужно было остепениться. Прогнуться, притерпеться, найти какую-то бабёнку, жить-поживать, работу полегче найти, лямку тянуть да до пенсии продержаться. Но нет, мне ведь больше всех надо, да? Я ведь гордый! Кого попало к себе в дом тащить не хочу. Под чужие хотелки подстраиваться не буду!

Тьфу, довыпендривался!

Воспоминания той поездки снова промелькнули перед глазами. Херово мне стало ещё на выходе из бара, потом в тачке лишь усугубилось, а дальше… Всё. Резко приблизившаяся земля отвесила смачную оплеуху, после чего в голове появились странные заторможенные сны. Будто бы я мальчик, который получил удар от какого-то урода и теперь смотрел, как убивали всю его семью. Кроме сестры. Её просто забрали. Ещё и как-то странно смотрел — с разных мест, будто бы весь дом был напичкан камерами, а я стоял возле телевизора, переключаясь с одной на другую.

Бред какой-то. Горячечный бред. Очевидно, что меня положили в больницу и вкололи какой-то дряни. Чёртова химия, никогда её не любил — и не зря, видать. Лежу теперь, смотрю «мультики». Когда очнусь, все охренеют от такого прихода. Хм… хорошее слово — когда. Лучше, чем если.

Сам не заметив как, я снова вырубился.

— Как там мальчишка Сантаросов? — спросил какой-то мужчина с сединой в волосах, стоящий на улице возле смутно знакомого мне дома. Почему-то я опять видел происходящее с нескольких направлений, но теперь они не переключались сами по себе — я мог управлять «сменой кадра»! Уже прогресс! Значит ли это, что «сон» прогрессирует? Или это я деградирую?..

Ещё и дом этот… Я ведь точно никогда его не видел! А подсознание отчего-то уверено в обратном. Сраное дежавю, никогда его не любил. Возникает ощущение, что начал забывать свою жизнь. Интересно, это так себя ощущают старики с Альцгеймером? Бр-р, один из самых больших моих страхов как одинокого и уже немолодого человека.

— Жив ещё, — пожал плечами кривоногий собеседник седовласого, удерживающий на плече несколько длинных досок. — Травница Вияльди микстуры свои давала, а целитель Локус голову ему перевязал. Говорит, всё, что мог, сделал. Теперь токмо на него самого надежда. Ну и на Наршгала, конечно же.

Я пожелал приблизить «камеру», и у меня неожиданно это получилось.

— Лучше бы Милегер пришёл да молитву прочёл, — сплюнул седой. — Всяко проку было бы больше, чем от какой-то травки.

Мужчина махнул рукой, отгоняя «камеру». Как в замедленной съёмке я видел приближение его руки, увеличивающейся с каждым мигом, словно старик превратился в гиганта. Оторопь, однако, не дала мне застыть, а, напротив, позволила резко сдать назад, совершая настоящий пируэт.

Воу, а я хорош! Словно профессиональный лётчик-ас. А ведь всё ещё ощущаю странную заторможенность сознания. Поменьше, чем в прошлый раз, но всё равно чувствуется.

Седой глухо выругался на «вездесущих мух», а ко мне — вновь с опозданием — пришло удивление.

Стоп! Это что вообще, сука, было?!

Переключив «камеру» на другую, я заметил, как от болтуна отлетела маленькая тёмная точка.

— Сам знаешь, жрец проводит обряд, — кривоногий осенил себя каким-то незнакомым знаком. — Должен до вечера успеть. Староста Дуфф больше времени не даст, а там хоронить будем.

Следующая «камера», послушная моей воле — хоть чем-то могу управлять! — подобралась ближе, но застыла над головой говорящего, вне пределов его поля зрения.

— Зараза, — вздохнул седой. — Сантаросам надо было самим девку отдать. Не кому-то ведь, а грандам. Небось не обидели бы, ещё и денег дали.

— Думай что говоришь! Родную кровь?!

— Что там эта кровь, — отмахнулся его собеседник. — Когда выбора нет, то можно или хоть что-то урвать, или без всего остаться. Даже без жизни, как в итоге и получилось. Вот и посуди.

Наступило молчание. Мужчины мрачно стояли, не глядя друг на друга.

— И с мальцом нехорошо… — продолжил седой. — Страдает ведь. Всё равно к родителям на тот свет отправится. Я сам видел, сколь сильно ему затылок раскроило! Добить его надо, говорю тебе. Добить, чтоб не мучился, да рядом с предками в яму опустить.

Злость волной поднялась в душе. Добить меня?! Ах ты вонючий старпёр! Ещё и Дэлю продать предлагал!

«Камера» рванулась вперёд, желая протаранить ему голову, но резкий взмах старческой ладони сбил мне прицел. Увернуться получилось — но в этот раз куда как сложнее. Сердце аж заходило ходуном, будто каждый миг был последним.

— Клятая мошкара, лезет и лезет! — возмущённо выкрикнул седой, начиная изображать пропеллер.

— Мухи на говно летят, — рассмеялся его собеседник.

Удар ладонью. Попал. Потеря связи, резкое переключение, снова удар — по ушам резануло, но я тут же «щёлкнул» вновь, вынужденный бороться за… что-то. За возможность наблюдать.

Однако из-за происходящего вспышка злости успешно пропала. Я снова контролировал себя.

«Мошкара и мухи, — возникла короткая мысль, — так мои «камеры» называли эти двое. Что, если… они правы?

Я начал поворачивать «объектив», желая обнаружить неведомого оператора, который управлял бы им. Вскоре мне удалось настроить видимость — довольно посредственную, кстати говоря, — и «столкнуть» две «камеры» друг с другом.

Действительно… какие-то мошки. Боже, что это? Почему я вообще вижу чужими глазами? Это что, продолжение галлюцинаций?!

Спасительная тьма прекратила эти мысли, однако очнулся я слишком быстро, дабы их забыть. Благо, картинка сменилась, позволив мне наблюдать за новым процессом. Немолодой мужчина в необычной для местных хламиде, чем-то напоминающей рясу священников (только не чёрную, а серую — хотя ранее, судя по виду, была полноценно белой), в полумраке стоял рядом с двумя мёртвыми телами, которые покоились на каменных подставках, смутно напоминающих алтарь. Женщина уже была покрыта серебристыми кругляшами («виррами», — подсказала память) до такой степени, что голой кожи практически не было заметно. Лишь местами, особенно возле головы, выступила кровь, от которой жрец периодически отгонял мух. Монеты покрывали её лицо, включая глаза, руки, ноги, грудь и живот. Плотно прилегая к телу, кругляши напоминали серебряные доспехи, а сама женщина — павшую воительницу.

«Может, так оно и должно быть, по местной вере?» — возникла непроизвольная мысль, отчего я даже растерялся, не сумев определить, моя она была или нет.

Мёртвый мужчина — мой отец? — в отличие от женщины, всё ещё находился в процессе «облачения». В миг моего наблюдения священник как раз кряхтел, силясь перевернуть его на живот, что по итогу всё-таки сделал, начав покрывать монетами его бледную спину.

Каждый кругляш Милегер — я ведь правильно запомнил имя жреца? — клещами доставал из раскалённого горшка, стоящего на жаровне, а потом прикладывал к мёртвой плоти, позволяя монете приплавиться к ней. Одну за другой, раз за разом…

Пот лился с его лица. Освещённое лишь несколькими свечами и той самой жаровней помещение было наполнено смесью неприятных запахов и духоты. Кружащие мухи и их мерное тяжёлое жужжание оттеняли картину страдания. Но чьего? Мёртвых или ещё живых?