Лесная ведьма (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 9

- Янис предложил мне сходить за ним, - объяснила ведьма. – Значит, он думает, я и одна могу его привести сюда. Пойду? – испросила она разрешения.

- Если ты с Янисом, он же предупредит тебя об опасности? – проговорил Мстислав. – Или мне выйти с тобой?

- Нет-нет! Я сама сбегаю, - торопливо отказалась от сопровождения Мирна.

И быстро и в самом деле пробежала мимо мужчин к входной двери, придерживая на плече фамильяра. По пути проследила: Дара сидела, иногда трогая свой живот, словно не веря, что он больше не болит. «Лучше бы занялась восстановлением магических сил», - сердито подумала ведьма, переступая порог. Глеб как был ею уложен, так и не сдвинулся с места. Пусть. Пусть отоспится, а уж потом она ему повязки из трав сменит. Дня два, а то и одного достаточно – а там и сам встанет… Жаль, к кошаку в запечье не заглянула – как он там, на печных камнях, Матвеем прогретых. Ладно, потом успеет.

Лишь однажды мелькнула опаска: а если там, куда позвал Янис, зверь большой? Сумеет ли она дотащить его до избушки лесничего? Ежели раненый-то… И по дороге принялась вспоминать, кого мог найти Янис.

Долго не прошли.

Чуть не упала, когда ястреб сильно оттолкнулся от наплечника, слетев со своего «насеста» и тут же ринувшись в ближайшие кусты. Значит, пока неизвестный, фамильяр и сам шёл к лесному жилищу? Янис из кустов помалкивал – тоже страшился издавать лишний раз клёкот, когда враг неподалёку.

- Ух ты… - почтительно сказала Мирна, сунувшись в кусты и созерцая громадного чёрного пса, чья квадратная морда немедленно поднялась посмотреть на того, кто вторгся в его укрытие. – Макс? Макс! Ты ранен? Узнаёшь меня? Идём-ка со мной. Здесь недалеко дом есть. Там тебя накормят, а я осмотрю, если тебе будет нужна моя помощь.

Короткошёрстный громадина-пёс с трудом поднялся на лапы, обнаружив тем самым довольно внушительную рану на боку.

- Выбирайся-ка на тропу, - тихонько велела ему Мирна. – Я тебе порез-то осмотрю на свету, а потом пойдём в дом.

Пёс, пошатываясь, вышел на тропу. Рана и впрямь была внушительной, но такую этот громадина мог бы вытерпеть до времени помощи. Значит, его шатание связано с чем-то другим. Вспомнив плачущую Дару, Мирна насупилась. Пёс принадлежал третьему из четырёх крепостных боевых магов – Ингвару. Единственному из магов, кто работал вместе с фамильяром.

Так не сотворили ли шаманы нелюдей с этим псом ту же штуку, что с Дарой и Найдой, выкачав через пса силу мага – а то и наоборот?

- Потерпи, - попросила Мирна, вставая перед Максом на колени и насторожённо обнимая его за шею, одновременно перепосылая ему силы и стараясь разглядеть, что именно произошло с псом и его хозяином. – Сейчас отдохнёшь…

Посидев на коленях перед обнимаемым чужим фамильяром (ястреб не возражал против такой помощи чужому), она встала и медленно пошла по тропе, то и дело оглядываясь на бредущего следом за ней пса. Только свернули по тропе к дому, как навстречу им поднялся Мстислав. Кажется, он вышел ждать их, чтобы сразу узнать все новости. И с надеждой потянулся к Мирне:

- Что? Что с Ингваром?

- Они выкачали из него все силы, - сухо от горечи ответила ведьма. – В качестве добычи он был им не нужен. А когда он умер…

И расплакалась.

Неожиданно Мстислав шагнул к ней и обнял, прижимая к себе.

- Прости, Мирна. Но теперь вся надежда на тебя и твоё умение читать лес. Не надо бы слабеть тебе. Успокойся побыстрее. Нам нужна ты сильной и легко слышащей всё, что происходит в лесу. Успокойся.

Он разомкнул поддерживающие объятия и подошёл к Максу. Пёс тяжело дышал, но его глаза уже смотрели жёстко – после помощи от ведьмы, – без поволоки тусклой немощи. И он не возражал, когда маг взял его за ошейник и ввёл в избушку.

Немного смущённая неожиданной лаской, пусть даже ощутимо дружеской (но ведь от самого сильного мага крепости!), Мирна вошла в дом. Прежде чем закрыть за собой дверь, оглянулась. Что-то странное блеснуло у порога со стороны леса. Не сразу поняла, пока не разглядела: за то короткое время, пока её не было, маги поставили вокруг избушки такую мощную защиту, что даже она, ведьма, сумела различить в ней некоторые магические знаки.

Янис потоптался на её плече.

- Ты голоден? – прошептала Мирна.

«Я поймал трёх мышей».

Иногда фамильяр любил не напрямую отвечать на вопросы своей ведьмы.

- Ты молодец.

«Знаю, - барски самодовольно ответил ястреб. – Хочешь? Я тому, шерстяному, тоже наловлю?»

Она не сразу поняла, что Янис имел в виду кошака. С сомнением напомнила:

- Макс тоже, наверное, голоден.

«Здесь богатое место для мышиной охоты! – воодушевлённо заявил фамильяр. – Скажи только – и я им обоим столько мышей натаскаю, что…»

Его перебил Матвей. Он выглянул в тесные сени и позвал:

- Мирна, там этот, школяр в себя пришёл. Глеб который. Ругается что-то из-за ног.

И с сочувствием похлопал Мирну по плечу: тоже знал, как школяры к ней относятся.

Неохотно она вошла в избу. Уже перешагивая высокий порог, услышала чуть ли не змеиное шипение пополам с порыкиванием:

- Что ты мне здесь налепила, скудоумища лесная?! Снимай своё сено!..

Мужчин в хозяйственной задней не было – перешли в переднюю, в горницу. Правда, дверь оставили незакрытой, так что из горницы доносилось деловитое бормотание, а порой и споры, судя по отчётливым словам, сказанным голосом слегка выше… Может, школяр, уже сидевший на полатях, оттого и озверел, что взрослые маги не пригласили его с собой, а потому вполголоса и сыпал ругательствами?.. Испуганная силой его злости, Дара затаилась на своей скамье напротив, отодвинувшись на её край – так, чтобы не попадать Глебу на глаза.

Ведьма встала перед болезным и только тихонько осведомилась:

- Всё сено снимать?

- Вс-с-сё-о… - зашипел разъярённый из-за её спокойствия школяр.

Уже молча она опустилась перед ним на корточки. Только мельком подумала, а потом ещё и мысленно улыбнулась сама же над собой от этой думки: «Мог бы и лечь, чтобы мне удобнее было и быстрее убирать травы… Ага, чтобы мне удобнее…»

Сверху листья и травы подсохли. А чем ближе к ранам-порезам ниже колена, там они оставались влажными. От движения снять их распадались на лоскуты. Мирна старалась убирать растительную нашлёпку осторожно, чтобы – не дай бог! – не причинить боли. Но иногда этого очень хотелось – рвануть прилипший компресс вместе с приставшей к ней сукровицей и выходившим гноем: очень уж нехорошо продолжал браниться школяр. Но ведьма осторожничала и только в душе привычно недоумевала: как же такой видный, писаный красавец может вести себя настолько неприглядно? Смотришь на него, пока рот закрыл – ну не ангел ли! А рот открыл – шипеть да сквозь зубы материться вздумал! – наверное, даже чёрт в аду – и тот краше выглядит!

Траву да листья с нашлёпки ведьма складывала сбоку, на пол, чтобы потом сразу убрать. Сосредоточенная на деле, иногда не слыша злобного бурчания сверху, она успевала пожалеть парня: все травы потребовал убрать! А ведь среди них обезболивающие! Порезы-то у Глеба хоть и неопасные, но глубокие. Оставить их без трав – поначалу ничего, а потом-то взвоют!

Положила очередную часть травяных компрессов рядом, снова повернулась к Глебу – обобрать с ноги мелкие остатки… И получила такой сильный удар в грудь, что грохнулась всем телом на пол. Хорошо – босой ногой бил: сапоги-то с него сразу сняли, как на полати положили. Да только Мирна упала неловко, боком – на руку. Плечо будто взорвалось болью!

Два вскрика: женский от боли и девичий от неожиданности – немедленно привлекли внимание мужчин из горницы, откуда они добежали в заднюю половину избы.

Первым к Мирне подскочил Матвей. Он и стоял-то близко к порогу, чтобы слышать, о чём говорят маги, и поглядывать за тем, что происходит возле печи.

- Что случилось?! – рявкнул Олег Палыч и, жёстко оглядевшись, повелительно протянул руку к ястребу, который с бревенчатой стены оторопело созерцал происходящее. Янис послушно слетел к магу на кисть, одетую в кожаную перчатку.